Дарвин встал и подошел к окну. Купер, насупившись, наблюдал за ним.

– Больше всего мне хотелось бы знать, какого черта вы допустили, чтобы из фирмы ушла Лия Фрейзер? – Дарвин отвернулся от окна и теперь внимательно смотрел на Купера.

Купер насторожился.

– Вы все не так поняли, старина. В один прекрасный день она попросту впорхнула и заявила, что делает ручкой.

– Ох, бросьте, Купер. С каких это пор вы стали допускать, чтобы женщина вроде нее могла, работая у нас, выкинуть такой фортель? Здесь что-то кроется. Черт возьми, приятель, она приносила фирме кучу денег. Кроме того, она вполне созрела для значительного повышения.

– Она сама так решила, – холодно сказал Купер, – и мне это нравится не больше, чем вам.

– Тогда верните ее назад. – Дарвин резко отодвинул папку на столе Купера. – Ни один из этих ей в подметки не годится. – Он пошел к выходу, но у двери задержался. – Между прочим, Уолтер согласен со мной.

Дверь за ним с треском захлопнулась. Замечательно, просто нечего сказать, подумал Купер. Двое партнеров против одного. Стоит им выяснить… – и тогда ему несдобровать.

И он выругался вслух.

Сильвия умела довести мужчину до кондиции.

Де Шамп превратился в огнедышащий вулкан: он содрогался, издавал глухие рокочущие звуки, и в кратере у него, казалось, клокотала лава, готовая вот-вот излиться.

Он прекрасно понимал, что ему не следовало бы здесь находиться, но эта женщина действовала на него как наркотик, без которого он уже не мог существовать. Кроме того, он рассчитывал убедить Сильвию, что не надо рассказывать его жене Терри насчет ожидаемого младенца, раз де Шамп все равно решил разводиться.

Но – не все сразу. А сейчас…

Он запустил пальцы в ее роскошные черные кудри.

– Ну-ка, ложись сверху, – сдавленным от нетерпения голосом потребовал он.

– Ох-хо-хо, мой птенчик, – услышал он неожиданный отклик.

– Как это понимать – «ох-хо-хо»?

Она приторно-нежно улыбнулась:

– Пока ты не скажешь правду жене или не дашь мне денег, я не собираюсь тебя ублажать.

Он подскочил как ужаленный и оттолкнул ее. Все, что перед тем так гордо стояло, теперь обмякло и опустилось.

– Ах ты, дрянь! Сказано тебе было, что я не позволю себя шантажировать!

Она рассмеялась:

– Я бы на твоем месте так не кипятилась, тем более что все козыри у меня на руках.

– И сколько же нужно денег, чтобы ты от меня отстала?

– Пятьдесят тысяч.

Де Шамп так и взвился:

– Да ты совсем ополоумела! Таких денег у меня не водится, а если бы и водились, ты бы их не получила.

Лицо Сильвии исказилось, но голос остался мягким, как всегда:

– Милый мой мальчик, это же тебя загнали в угол, так что я предлагаю тебе еще разок подумать. Потому что иначе ты очень пожалеешь. Это я тебе обещаю.

– Пошла ты ко всем чертям! – Де Шамп выскочил из кровати, торопливо натянул брюки и бросился к двери, слыша за спиной мелодичный смех Сильвии.

Оказавшись на улице, он прислонился к стене дома и перевел дух.

…Жену он не любил, но черта с два любил он и Сильвию. Да и мысль о писклявом младенце вызывала в нем отвращение. Но, хочешь не хочешь, молчание Сильвии придется оплатить. А для этого есть только один путь – подпалить стул под задницей Дэлтона, чтобы тот пошевелился и отыскал своего выродка.

Де Шамп собрался с силами и зашагал к своей машине.

Хватит тянуть время. Завтра же он предпримет кое-какие шаги: надо выяснить, как продвигаются дела у мистера Монтгомери.

– Нет, мама, сегодня я не смогу к тебе заглянуть.

– Почему это?

– Потому что все мое время уходит на поиски работы, – объяснила Лия, стараясь сохранять выдержку. – Я без конца звоню по разным телефонам. Ты же знаешь, что это за тягомотина.

– Нет, я не знаю, что это за тягомотина, как ты выражаешься.

Лия чувствовала, что Джессике неймется затеять перебранку: скучно ведь сидеть дома в одиночестве, предаваться мрачным мыслям и выкуривать одну сигарету за другой. Хотя Джессика и уверяла, что бросила эту пагубную привычку, Лия понимала, как обстоят дела: Джессика просто перестала курить в ее присутствии.

– Вот если бы ты слушала, что тебе мать говорит, – подкусила Джессика Лию, – так не оказалась бы в таком ужасном положении. Был бы у тебя приличный дом и хорошие деньги…

– Извини, мне надо идти. Я слышу, меня Коти зовет. – Лия не желала выслушивать очередную вариацию надоевшей старой песни. – Если тебе действительно что-нибудь понадобится, позвони.

– Не знаю, какой в этом толк. Ты же все равно мне не поможешь.

Затем в трубке раздался противный гудок. Больше всего Лие хотелось сейчас закричать в голос, чтобы дать выход отчаянию, но она и на это не имела права: ничего она этим не достигнет, только напугает сына. Его жизнь и без того не слишком-то спокойна.

Ладно, Бог с ней, с матерью. Когда-нибудь…

Но тут зазвонил телефон.

– Алло, – произнесла она неприветливо, полагая, что это опять Джессика.

– Лия?

Она узнала голос. Это был Купер Андерсон, ее бывший босс. Внезапно насторожившись, она схватилась свободной рукой за край стола и сказала:

– Да, я слушаю.

– У вас какие-нибудь неприятности? – осведомился он своим вкрадчивым, но самоуверенным тоном.

Лия поборола первое побуждение – послать его к чертовой матери и повесить трубку. Не отвечая на его вопрос, она, в свою очередь, поинтересовалась:

– Вам что-нибудь понадобилось?

– Я бы хотел поговорить с вами.

– Вот как?

– Я сегодня освобождаюсь в час дня. Это время вас устраивает?

Скорее всего она ошибалась, но ей послышался в его голосе какой-то заискивающий оттенок. Ее опять посетило искушение послать его подальше. Впрочем, стоит ли так распаляться? Почему бы не выслушать то, что он собирается сказать? Ей предоставлялась возможность найти ответы на некоторые вопросы, которые мучили ее с тех пор, как она ушла из фирмы.

Да, она подозревала, что в ее нынешних трудностях с поисками работы дело не обошлось без вмешательства Купера, что он за ее спиной поносит и ее работу, и ее имя. Если так, Лия должна убедиться в этом сама.

– Ну так как?

– Хорошо, договорились. Я приеду.

– Прекрасно. Вы не пожалеете.

Положив трубку, Лия подумала, до чего неудачно начался сегодняшний день. Сначала мать, а потом босс – причем не похожий на себя. После такого начала о везении нечего было и думать.

Кабинет Купера нисколько не изменился. И сам Купер тоже. Впрочем, чего она ожидала? Не так уж давно оставила она эту контору. Сейчас Лия сидела на стуле перед дорогим столом вишневого дерева в кабинете с бархатными гардинами и смотрела Куперу в лицо.

При ближайшем рассмотрении становилось ясно, что изменения все-таки есть. Андерсон отрастил усы, которые казались неуместными на этом благообразном лице. Кроме того, у него набралось несколько фунтов лишнего веса… или он накачал мускулы? Похоже, он тренировался с гирями. Купер всегда стремился выглядеть так, будто он только что сошел со страниц светского спортивного журнала, и для него было бы жестоким ударом, если бы ему сказали, что он – пусть даже в шестьдесят лет – может утратить спортивную форму. Выбор эффектного костюма в полоску и яркого галстука был продиктован теми же претензиями.

– Ну как, я выдержал осмотр? Признан годным? – спросил он с улыбкой, открывающей ряд великолепных белых зубов.

– Не заблуждайтесь на свой счет. – Лия даже не попыталась как-то замаскировать свое презрение.

Лицо его окаменело, потом он захихикал.

– Для чего вы хотели меня видеть, Купер? – спросила она; ей уже не терпелось, чтобы беседа поскорее осталась позади.

Он снова потемнел лицом, но, когда заговорил, его голос звучал достаточно дружелюбно.

– Нам тут не хватало вас.

– О, в самом деле? Как это так? – Лия лениво разгладила складку на подоле своей алой юбки, но в то же время не спускала глаз с Купера. Она не собиралась облегчать для него этот разговор или хоть как-то подыгрывать ему.