Только зачем об этом вслух? И вообще, зачем такое многословие? А лучше скажем так: когда мой план уже вполне сложился, я прибыл к автократору и заявил, что единственным средством к наведению длительного и устойчивого спокойствия на наших северных рубежах является немедленное устранение Хальдера, а после обсказал, как это можно сделать, а после вызвался… Ну, и так далее. Цемиссий согласился. Конечно, он не очень мне поверил, но у него был свой расчет: во-первых, поскорее удалить меня из Наиполя, а во-вторых, Нечиппа Бэрд…

Однако я опять впадаю в постыдное многословие! Итак, спешно покинув Наиполь, я двинулся на Север. Уже тогда я знал, каков он из себя, этот Источник. Знал я и про Марево. Знал и про то, что Хальдер знает, где находится этот Источник, и, может быть, он, Хальдер, даже…

Нет! Вот в это я тогда еще не верил. Хотя и не исключал такой возможности. А поэтому, придя сюда, в Ерлполь, я вел переговоры, не спешил, и наблюдал, и примечал. И убедился… Как? А зачем вам это?! Вот убедился я — и этого довольно! А убедился я в том, что архонт — это действительно потомственный архонт, сын Ольдемара, а никакой не двойник. Но сам он этого не знает. И не надо! А вот еще: и он, архонт, и его свита, и воины, и плебс, короче, все в этой стране верят в Источник. Хорошо! И даже более того: вчера, напившись, как обычно, архонт, забыв об осторожности и следуя моим ловко расставленным вопросам, весьма простодушно и очень подробно поведал о том, что тот Источник, как он это теперь совершенно точно знает, скрыт где-то в землях одного из здешних полунезависимых правителей по имени ярл Владивлад. Резиденция этого ярла находится в некоем Уллине. Так вот, в двух днях пути от этого Уллина, а может, в трех, нужно сперва найти один поселок, а там уже…

Но пьяный разговор — это всего лишь пьяный разговор. Я не стал придавать ему особого значения, хотя, конечно же, насторожился. И не зря! Уже сегодня утром, когда мы вместе с Айгаславом явились к Регенту и там, в его покоях, я увидел на стене тот самый меч… Да что там меч, а вот письмена на его ножнах — вот это сразу убеждает! И вот тогда, глядя на них, я сразу и до конца удостоверился в том, что Регент действительно был возле Источника, а эти письмена — это не просто какие-нибудь языческие гимны или заклинания, но тайный магический шифр, ключ к Источнику. Вот это да! Невероятная удача! Значит, теперь мне остался совсем уже пустяк: взять этот меч, вернуться с ним в Руммалию и там, при помощи моих многочисленных новых друзей, расшифровать эти записи, вникнуть в их тайный смысл, а уже только затем можно будет снова явиться сюда, а отсюда двинуться к Источнику. А то, что я наговорил, наобещал архонту — все эти псевдознания, приметы и премудрости, которыми он будто бы сможет остановить Марево — с этим пусть отправляется он, юный архонт. Кстати, он так мне и не сказал, чего он хочет просить у Источника, но разве теперь это важно? Ведь все равно он до него не дойдет. Жаль молодого варвара — он глуп. А вот старого ничуть не жаль! А, впрочем, все они едины — что здесь, что в Многоречье, что где ни возьми. Вот уже триста лет мы пытаемся донести до них свет цивилизации. И что? При первой же возможности эти неблагодарные негодяи начинают бунтовать. А бунт для них — это удобная возможность пограбить. Нет, их не изменить, не перевоспитать. Их только… Да! На следующий год, когда эта Земля снова распадется на полтора десятка враждующих между собой племен, я смогу без особого труда пройти к Источнику и пожелать…

Но где же Айгаслав? Почему он так долго не возвращается? Мальчишка, трус! Наверное, опять что-нибудь выгадывает, медлит. Да, он такой! Даже тогда, когда я практически все взял на себя, он и тогда несколько раз спрашивал: «А что мне после говорить своей дружине, как объяснять им такую его странную, скоропостижную смерть?» И это называется ярл! Посмешище. Хотя как раз такие посмешища нам и нужны, потому что они хорошо управляемы и надежны… Нет! Такие-то как раз и ненадежнее всего. Подлее. Вот, скажем, он решит, что лучше все свалить на нас, на руммалийцев, прикинется, что ничего не знал, что его обманули, и поэтому он теперь готов примерно наказать обманщиков.

Нет! Нет! Источник для него дороже всего. Он все сделает как надо и придет, и принесет то, что обещал, а после еще будет спрашивать, чего бы мне еще хотелось бы, будет заглядывать в глаза и лгать — все они, варвары, такие…

Х-ха! Вот и он. Вошел, встал у двери. И поднял меч. Меч Регента!.. А ножны где? Что, он, что ли, не взял их с собой?! Вот только подойдет, сразу спрошу. Хотя…

Нет, Полиевкт! Зачем тебе себя обманывать? Ведь ты же уже прекрасно понял, догадался, что ярл пришел не затем, чтобы, предварительно извинившись перед тобой за свою нерасторопность, передать тебе этот меч, нет, конечно, не затем, а будет все наоборот, то есть…

Да, к сожалению, так оно и есть: вон как его перекосило, сейчас он закричит: «Убийца! Бей его!» И эти сразу бросятся. И разорвут тебя в клочья! И… Это, кстати, хорошо, ибо тогда они ничего от тебя не узнают. А через год, ну, через два вслед за тобой придут — и уже не послы, и не купцы, а легионы Нечиппы. Так что давай, ярл, говори. Ну, гневайся!..

Но ярл пока молчал. И все они, сидящие вокруг тебя, все эти варвары, как только завидели его, так сразу притихли…

Но вот он подошел к тебе, остановился. Положил меч на стол. Меч Хальдера, меч злейшего врага Державы! При свете факелов его широкое отполированное лезвие сверкало словно зеркало. Потом оно вдруг начало темнеть, стол задымился, затрещал, а меч все больше, больше раскалялся… А, вот что ты задумал, ярл — пытать меня! И выбивать из меня признание! А после ты возьмешь меня с собой и поведешь к Источнику, и будешь на мне проверять, правду я тебе говорил или нет. Что ж, неглупо.

Подумав так, посол не удержался и улыбнулся. А ярл еще сильнее помрачнел и глухо сказал:

— Вот, ты просил меч. И я его принес. Теперь я слушаю. Ну, говори!

— О чем?

— О том, где скрыт тайный проход во Внутреннюю Гавань. Я жду, посол!

— Но…

— Я сказал!

Посол, нервно тряхнувши головой, чуть выдавил:

— Сейчас, сейчас, вот только я…

И опять усмехнулся. Смешно! И еще как смешно! А если честно, то еще и страшно. Потому что это будет выглядеть очень глупо, если сейчас попытаться утешать себя тем, что уже через год, ну, самое большое через два Нечиппа все же доберется до Источника и пожелает, чтобы варвары — все до единого везде в единый миг — в ужасных муках бы… Но письмена! Ведь он о письменах не знает! Так как ему тогда добраться до Источника, так как его предупредить…

Ярл поднял меч. В лицо пахнуло жаром. Ну, вот и все, увы! И так всегда, везде — Всевышний почему-то потакает не нам, цивилизованным, а варварам. А посему прощай, мой ярлиярл! Прощай и ты, архистратиг Нечиппа Бэрд Великолепный! Жаль, я не смог сдержать данного тебе обещания, а также мне еще жаль, что… А, что теперь! Посол зажмурился и, подвернув губу, резко сжал челюсти, стекляшка тотчас лопнула. Кровь! Яд! И смерть мгновенная. Тьма, тьма и только тьма! Гликериус! Глике…

Зовут меня Лузай. Ну, или еще так: Лузай Черняк. Но Черняком я называться не люблю. Так что если вы просто спросите, а кто такой Лузай, то почти всякий вам расскажет. А если спросите, а где я был, когда убили Хальдера, так я скажу: в Забытых Заводях, а где же еще. Там тогда одних только наших кораблей из Глура сошлось четырнадцать. А мой корабль был самым лучшим из них. В прошлом году я им очень гордился, ну а теперь я, конечно же, больше помалкиваю, потому что теперь я знаю, что руммалийцы называют наши корабли челнами. И это, к сожалению, правильно, потому что настоящий корабль несет не одну, а две, а то и вообще три мачты, а к каждому веслу на корабле приковано самое малое по четыре раба.

Ну и что? Корабль хорош только для дальних плаваний, но мы ведь в Море Тьмы не ходим. И вообще, мы стараемся не уходить далеко от берега. Зачем? На берегу всегда найдешь, чем прокормиться. Вот, шли мы в прошлом году на Руммалию. День в море, ночь на берегу. Большой корабль на берег не очень-то вытащишь. А если бы и вытащил, куда потом девать рабов? Отковывать от весел, вновь приковывать? Да и еще кормить! А если они вдруг взбунтуются? И потому у нас и нет рабов, нет кораблей, а есть только челны. А что грести приходится самим, так это даже хорошо; воин без дела — женщина. И мы по целым дням гребем, а вечером, как только завидим селение, подходим к берегу и пристаем, потом толкаем корабли… челны, конечно же!.. на сушу, потом идем к селению. В селениях обычно не перечат. Мы отдыхаем там, кормимся, а утром снова выходим в море.