– А вы не знаете? – удивилась она. – Миссис Макгрегор пригласила больных и раненых моряков в свой дом для выздоровления.

– И как давно все это продолжается? – спросил он, позволив девушке проводить его в библиотеку, где его взору предстала аналогичная картина.

– Многие месяцы, – ответила Пруденс. – Наверху тоже есть пациенты.

– Наверху?

– Дамы, работающие волонтерами, проживают на третьем этаже.

– Понятно. Спасибо, что показали мне дом, мисс Хармс, – промолвил он, с трудом сохраняя самообладание. – Думаю, что увидел достаточно.

Он снова огляделся вокруг, уверенный, что человек в лодке, на которую обрушилась приливная волна, вряд ли почувствовал бы себя хуже.

Переваривая последний сюрприз жены, он тяжело поднимался по ступенькам. Где нашла она время и энергию на его спасение, когда вокруг творится такое? Уезжая в декабре, он надеялся, что в доме у нее всегда найдется работа. Но ничего подобного себе не представлял.

Достигнув хозяйской спальни, он приложил ухо к двери. В комнате стояла тишина. Брюс улыбнулся, думая о ее деликатном состоянии. Бедняжка нуждалась в отдыхе. Он юркнет в постель и не станет ее беспокоить. А утром сделает ей выговор.

Однако Лидии в постели не было.

Брюс зажег свет и обвел взглядом массивную кровать. На аккуратном стеганом покрывале лежал оставленный специально для него новый бархатный мужской халат, тапочки и записка. Гадая, что за сюрприз его ждет, Брюс поднес записку к свету и прочел следующее:

«Мой возлюбленный Брюс!

Приходи ко мне на крышу дома, где нам никто не помешает.

Лидия».

Брюс схватил халат, выбежал в коридор и, перепрыгивая через ступеньки, поднялся на третий этаж. Под тяжестью его тела лестница застонала, когда до выхода на крышу оставались последние ступеньки. Просунув голову в дверь, он увидел ночное небо. Из-за падающего из дома света видны были лишь самые яркие звезды.

В первое мгновение он усомнился, туда ли попал. Но тут услышал шорох надушенного женского платья и обернулся. Дверь за его спиной закрылась, и лязгнул засов, отрезая ему путь к отступлению.

Мягкие руки обвили его шею, и Брюс ощутил у своих губ ее губы.

– Лидия? – прошептал он.

– Не узнаешь собственную жену? – пошутила она.

– Это и есть твое тайное прибежище? – хмыкнул он. – Остальной «замок», похоже, в осаде, – Взяв ее руки в свои, он поднес к губам кончики ее пальцев. – Я прочел твою записку и сразу прибежал. Спасибо за тапочки и халат. Они очень красивые.

– Надень халат, Брюс, – попросила она, расстегивая его рубашку. Он позволил ей снять с себя чистую рубаху и облачился в бордовый бархат. Она провела руками по его могучим плечам, разглаживая ткань, и отступила с довольной улыбкой. – О, Брюс, он словно на тебя сшит!

– Но как ты угадала размер? – удивился Брюс.

Редкая белошвейка не всплескивала в досаде руками после попытки подогнать вещь человеку его роста и комплекции.

– У меня оставались кое-какие твои вещи, которые я использовала для выкройки, – пояснила она и добавила, подмигнув: – Но зачастую мне приходилось полагаться на собственную память. – С этими словами Лидия продемонстрировала, сколько ее ладошек умещается от основания его шеи до талии, и приподнялась на цыпочки. – Видишь? – Она озорно улыбнулась.

– Похоже, ты измерила меня с удивительной точностью. – Брюс тоже улыбнулся.

– Я сшила тебе новый гардероб. Завтра покажу. Жилеты, сюртуки, рубашки разных цветов. И конечно, брюки, очень удобные. Еще я связала тебе два шерстяных свитера.

Покачиваясь на каблуках, Брюс смотрел на нее в изумлении:

– Неужели ты сделала все это для меня?

– Я сама спряла шерсть из пряжи, привезенной из Вустера, – похвасталась она, заложив руки за спину. – И большую часть ткани тоже сама выткала.

– Когда ты все успела? Ведь нужно было сшить всякие распашонки для младенца и ухаживать за инвалидами!

Лидия пожала плечами:

– Ребенку я пока еще ничего не шила. Но мой муж не может ходить с заплатками, оторванными пуговицами и дырками на чулках. – Она погрозила ему пальцем: – Ты же знаешь, как люди перемывают кости!

– Уверен, теперь скажут, что Макгрегор – настоящий денди, когда увидят меня разряженного. – Брюс рассмеялся, привлекая жену к себе.

Лидия зарылась ладонями в бархатные отвороты воротника его халата.

– Пусть лучше завидуют, чем говорят, что я не ухаживаю за своим мужем.

– Для малыша ты ведь тоже сошьешь то, что ему необходимо?

– Непременно. Я уже отложила для него тонкую шерсть.

Лидия приподнялась на цыпочки и пощекотала языком его шею.

Некоторое время они стояли в счастливом забытьи, обратив лица к заливу. В нескольких милях от них кормовые огни «Рамиллиса» и «Нарцисса», отражавшиеся в воде, служили призрачным напоминанием о реальности угрозы вторжения. Но здесь, на каменной башенке их дома, Лидия и Брюс чувствовали себя в безопасности.

– Итак, моя золотоволосая принцесса стояла здесь в ожидании возвращения с войны своего бедолаги мужа, – хмыкнул Брюс.

Его пальцы легко пробежали по ее лебединой шее.

– Моего героя, – прошептала Лидия, восхищенно глядя на него. – Ты завоевал мое сердце.

Постепенно свет в доме погас и звуки умолкли. Над их головами раскрылся звездный купол. Брюс по привычке обвел небо взглядом, пока не нашел созвездие Лебедя, висевшее в небе как знак благословения.

Он поцеловал Лидию, и она, тихонько вздохнув, скользнула в тень. Чиркнул кремень, и запахло серой. Вспыхнул фитиль, придав ее фигуре четкость очертаний. Склонившись, Лидия зажгла несколько толстых свечей на подносе, установленном на гранитном пьедестале. Тут же поблизости стояло блюдо с фруктами и сыром.

– Ну вот! – провозгласила она весело. – Наше любовное гнездышко.

Теперь, когда на крыше стало светлее, Брюс заметил на каменном полу несколько толстых, сложенных один на другой матрасов. Приготовленная ею постель, накрытая стеганым покрывалом с геометрическим рисунком, так и манила к себе. В углу лежали два длинных валика и несколько пышных подушек в наволочках из блестящего атласа.

– Ах, Лидия! – выдохнул он. – Когда ты рядом, я забываю обо всем, кроме желания заниматься с тобой любовью.

Послав ему загадочную улыбку, Лидия раскинулась на постели. Сквозь бледно-зеленую ткань ночного белья просвечивало ее тело, сияя в мерцании свечей. Она похлопала по матрасу рядом с собой:

– Присоединяйся ко мне.

– С удовольствием.

Брюс заметил, что Лидия теперь не стесняется демонстрировать свои чары. Под полупрозрачным пеньюаром колыхалась ее грудь с розовыми сосками. Томно изогнувшись, она запрокинула голову, и ее льняные волосы веером рассыпались по подушкам.

– Я исполню все твои желания, – пообещала Лидия, жестом приглашая его лечь рядом с ней.

Брюс с улыбкой опустился рядом, думая, как же повезло ему иметь женщину, чьи желания совпадали с его собственными. И развязал зеленую ленту на ее груди, служившую завязками пеньюара.

– Ты еще не попробовал ни вина, ни сыра, – промолвила Лидия.

– Ты отвлекаешь меня. Я хочу смотреть на тебя.

В мгновение ока он сорвал с нее тонкое одеяние и отбросил в сторону.

– Только, пожалуйста, не отпускай шуток по поводу моего живота, Брюс, хотя, должна признаться, я горжусь им.

Брюс удивленно вскинул брови:

– Гордишься? Почему, дорогая?

– Потому что ношу твоего ребенка. – Она зарделась. – Хотя порой мечтаю, чтобы живот у меня снова стал плоским.

– Всему свое время, любимая. – Брюс посмотрел на ее живот с несвойственной ему нежностью и улыбнулся, заметив, как дрогнули под его взглядом ее ресницы. – Но этот животик, детка, ведь не помешает тебе немного поозорничать?

– Твое желание – закон.

– Но мы постараемся не забывать о маленьком наследнике, верно?

Нагнув голову, он осыпал ее грудь и живот жаркими поцелуями.