Тьма. Мрак. Лишь изредка вспыхивают синие, желтые, фиолетовые молнии. И этот вой, когда же он прекратится?!!

Внизу ничего нет.

Наверное, это и есть развоплощение. Смерть.

Ну и пусть, лишь бы скорее все кончилось.

– Пятьдесят восемь, пятьдесят девять...

Снизу поднялся дым пожарищ. Аррах не мог объяснить, как он его уловил. Это была вонь горящей проводки.

Все, сил больше нет. Шестьдесят. Пусть мир умрет.

Аррах хотел тишины. Покоя и забвения.

Что-то изменилось.

И пришла тишина...

Аррах очнулся на полу. Несколько минут он ничего не понимал. Память возвращалась медленно, скачками. Голову кружило, во рту стоял кислый привкус, живот сворачивало жгутом, и все тело пробивал холодный пот.

Поднявшись с пола, ученый с трудом доковылял до монитора. Черно. Мертво.

Странно.

Аррах точно знал, что в последнюю секунду, балансируя между жизнью и смертью, он врубил питание. Именно поэтому все сорок девять мозговых чипов самого Арраха, получив доступ к энергии, снова и начали свою работу, именно распознавание батареи, считывание информации, повторная пофазовая инсталляция и должна была вернуть саму силикованную эктоплазменную батарейку с нейтрино-двигателем в плечо ученого. Что и произошло.

Арраха мутило. Очень хотелось спать. Но приходилось возиться с Раддаром. Аррах ведь подчинил своему компьютеру все: от открытия дверей, до подачи воды. Обычно никто так не поступает. Во все квартиры Империи вживляют специальный чип, который при малейшем сбое одного из трех стандартных домовых компьютеров немедленно подает тревожный сигнал в Службу Спасения.

Но Аррах удалил стандартные компьютеры и даже тревожный чип переустановил, приспособив под собственные нужды. Те секретные исследования, которыми он занимался, любую муниципальную службу свели бы с ума. Ведь спасатели реагируют даже на нестабильность биополя гражданина и мгновенно наводят через канал слежения свои камеры. А тут перенесение живых существ в пространстве! Здесь одних только геофизических возмущений сколько! Мигом бы все стало известно. А Раддар делал все сам, в том числе и создавал видимость нормальной квартиры с тихим уютным бытом садовода-любителя. Для Раддара было плевым делом обнаружить любую правительственную камеру и мило подсунуть ищейкам видеоряд, де Аррах в ближайшие тридцать лет носит тапочки, поливает кукутсусы, готовит завтраки по рецептам мадам Даллады, смотрит видео книги, приглашает друзей на чашечку аркафе.

Монитор оставался черным. Чуда не произошло. Однако второй попытки с отключением собственных чипов Арраху было бы уже не пережить.

Ученый рухнул на колени, ибо спальная кровать так и не складывалась в кресло и не сдвигалась с положенного места, фиксируемая магнитными застежками, присесть было не на что.

– Раддар, ну запускай сканер, ну миленький. Нас же обнаружат. Защита Шеллеша – это всего лишь дырявое покрывало!

Но компьютер не подавал признаков жизни.

Аррах едва сдержал слезы. Черт бы с ними, с исследованиями, но лишиться друга – это уже слишком. Похоже, память во всем объеме уже не восстановить, а это для Раддара означает то же, что для гражданина Империи смерть...

Все это очень походило на закат научной карьеры.

Что впереди?

Разоблачение...

Громкий публичный скандал, суд... Лишение права работы в области генных и мутационных технологий. Надзор со стороны клонов. Как все это унизительно. Общественная квартира со вживлением датчика слежения в мозг. Что может быть хуже этого позорного контроля? Это страшнее будки и цепи. Пес-то может перегрызть ошейник. А попробуй-ка удалить имперский чип слежения! Еще никому это не удавалось.

Аррах в сердцах ударил по клавиатуре. Гхыры подери весь этот проект!!!

На черном экране появились белые слова.

Аррах нервно засмеялся.

Раддар требовал полной лицензионной переустановки.

– Нет, – сказал Аррах компьютеру. – Нам с тобой нужны именно твои знания. Ты уж потерпи немного.

Сорок третий дисковод в стене заклинило. Аррах подозревал, что вся система механического свойства тоже нефункциональна. Ничего, прорвемся! Главное, Раддар еще жив и уже не воет.

Арраху пришлось пробить плечом тонкую перегородку, за которой хранился специальный реанимационный аппарат ZUM-471. Это было старое изобретение самого Арраха. Прибор напоминал коробку с клавиатурой и жидкокристаллическим четырехстрочным монитором. У него даже не было шин по захвату энергетических линий. Он работал абсолютно автономно.

Аррах подключил реанимационный аппарат к разъему в стене и ввел пароль. ZUM-471 ожил. Ученый вставил диск в съемный портал, и программа инсталляции защелкала процентами установки. Оставалось ждать.

Через три минуты монитор Раддара моргнул, и гробовой голос развязно спросил:

– Аррах, какого хрена?

Ученый улыбнулся и бросился к клавиатуре друга: «Наконец-то!»

Монитор все еще требовал лицензионной переустановки корневых системных файлов. Но Аррах просто нажал отбой. И это сработало.

На мониторе всплыл видеоряд: летний пляж и обжигающее солнце, а в правом углу появился экран с мерцающей статистикой. Раддар проверял папки и программы, искал и преобразовывал погибшие кластеры. Раддар лечил самого себя. Но защитный зонд над квартирой уже висел. Если имперские сыщики и прорвали защитное облако барона Шеллеша, то ничего, кроме Арраха, наслаждающегося видеосериалом «Трое из гроба, или принцессы редко плачут», уже бы не обнаружили.

Аррах сел на пол, прислонился головой к стене. Ничего, слабость скоро пройдет. Еще только раннее утро. Нет даже восьми часов. Раддар затянет свои пробоины и подрегулирует чипы Арраха. Теперь можно было и расслабиться. «И все же, что случилось?» – вяло подумал ученый, проваливаясь в сладостную муть забвения.

Проклятие!

Аррах швырнул в стену чашкою с аркафе.

Пусть будет трижды проклят тот день, когда Аррах согласился на предложение барона!

Раддар боялся вставить лишнее слово.

– Ладно, – вздохнул ученый. – Я погорячился.

Разбитую чашку смахнуло в отрывшийся мусорный контейнер, пятно мгновенно высохло, испарилось.

– Давай все с начала.

Компьютер не перечил и снова показал человека, сидящего за компьютером, играющего в славную игру «Summer House». А в центре комнаты лежала большая черная собака.

– Стоп, – сказал Аррах. – Ладно. Меня интересует, как диск вообще попал к этому русскому? Поставки игры в Россию ведь не было? Авиалайнер еще даже не приземлился у базы. Так или нет?

– Ну так, – вздохнул Раддар.

– В чем же наша ошибка?

– В том, что русским вообще ничего показывать нельзя! – проворчал Раддар.

– Я это и без тебя знаю! – огрызнулся Аррах. – У тебя есть данные, откуда Шеллеш узнал о транспортации этого Ивви на Веррев?

– У Раддара есть все. – Голос компьютера был виноватым.

– Я жду, – напомнил Аррах.

– На территории баронета появилась небезызвестная журналистка Аллана, та самая, что изобличила Урру Поттопа.

– Помню, – оборвал ученый.

История годовалой давности стала хитом сезона. Аллане удалось дюзгнуть черновики законопроекта о клоновской модуляции у самого министра Внутренних Дел Урру Поттопа прямо из-под носа, до их подписания. Урру предлагал ввести скрытые штрафные санкции против клонов и био-роботов, а также планировал тайное вживление чипов управления и контроля за мыслями. Чипы были разработаны в лаборатории Wurd.dic.A-34. В общем, эта Аллана имела кодовый доступ к информации уровня «А-секретно». И разразился скандал. Урру пришлось уйти в отставку. С тех пор каждый чиновник при упоминании имени журналистки бледнел и хватался за сердце. А еще говорят, что директивой Нижней Палаты лордов, все статьи Алланы перед публикацией выводятся сначала на монитор императора.

Раддар покряхтел:

– Шеллеш испугался разоблачения и дистанционно вживил чип контроля над гипофизом Мурруму – телохранителю Алланы.