Рука барона гладила рукоятку пистолета. Так, на всякий случай.

Чего ждет этот трус, моргающий голубыми глазами. Ну же: вставай, скажи, что ты думаешь о продажных военных!

Водитель «шкоды» вздохнул и вышел.

Тут только барон осознал свою ошибку. Краска бросилась Фридриху в лицо. Надо же, это была женщина. Вот ведь довоевался в своем воображении с подростками-полудурками и со всем миром до того, что перестал отличать мужчин от женщин. Да, это был крайне тревожный симптом. Конечно, и немка могла работать на русских, французов или американцев, но барон отогнал эту мысль, отстегнул пустую кобуру и вышел навстречу незнакомке:

– Ах, как жаль. Вас подвезти?

Женщина была явно шокирована происшествием и лишь благодарно мотнула головой, улыбнувшись хмурому барону. Сердце фон Шлиссенбурга немного оттаяло. Да, немки – самые красивые девушки в мире, это точно.

Барон представился и пообещал оплатить расходы по ремонту. Это не было проявлением широкой натуры. Фридрих чувствовал легкую вину перед незнакомкой и стремился ее хоть как-то загладить.

– Маргарита Вильгельмовна, – представилась женщина.

«Высоко летает...» – почему-то подумалось барону.

Сев за руль, фон Шлиссенбург первым делом вызвал ремонтников и полицию.

– Ну что, едем?

– А вас не остановят с помятым крылом? – вопрос прозвучал как-то совсем по-детски.

– Мадам, я – солдат. Со мной вы защищены от любых житейских невзгод.

Барон говорил чистую правду.

Паркуясь у посольства, фон Шлиссенбург попросил подождать его около получаса.

Маргарита, видимо, не спешила в свой Мюнхен. А барон предпочитал не думать, почему Маргарита не свернула в свой город, а ехала в Берлин. Возможно, женщина просто не знала дороги, но всюду же указатели... Наверное, у Риты были дела и в Берлине, но после аварии потрясенная женщина решила сразу вернуться домой. Впрочем, все это не сильно волновало барона.

В посольстве Фридриха приняли незамедлительно, внимательно выслушали и дали три дня отгулов. Барон вернулся к своей прекрасной спутнице.

– Так быстро? – удивилась Марго, отрываясь от чтения любовного романа, купленного в соседнем магазинчике.

– В армии всегда так, – гордо ответил барон.

Потом нужно было заехать в гараж казармы, сдать казенный «мерседес» и пересесть на «мерс» уже личный. Все это произвело на Риту еще большее впечатление.

В забегаловке «Elefant»[4] барон заказал столик на двоих. Марго не отказалась.

Рейнское вино – в этом барон разбирался – было нацежено из бочки урожая 1853 года. Фон Шлиссенбург обожал дорогие вина и любил смаковать букеты различной выдержки. Марго, на удивление, разбиралась в этом вопросе. Хмурый Фридрих, привыкший к всеобщему почитанию пива, был приятно поражен. Фридриху начинало казаться, что сами боги смилостивились над ним и послали эту женщину в виде утешительного приза.

Рита и в самом деле была красива. Голубые выразительные глаза в сочетании с ямочками на щеках и белокурыми локонами делали Марго немного таинственной и загадочной. Горделивая посадка головы, умение вести себя за столом, безукоризненное знание этикета – все это в совокупности создавало барону эйфорическое ощущение, что наконец-то он встретил в своей жизни ту женщину, которая понимает его с полувзгляда. Изольда как-то сразу отошла на второй план. Верный себе даже в мелочах, Фридрих ни на минуту не сомневался, что ради Марго он не оставит семью, и все же, все же... Да боги с ней, с семьей! Сейчас все это не имело никакого значения. Барон шутил и смеялся. Впервые в жизни он не чувствовал, что нужно держать себя в узде. А Рита кивала головой и вставляла такие реплики, от которых у барона захватывало дух:

– Да, отец служил в армии Третьего Рейха. Да, именно он и есть тот самый легендарный генерал.

– Да, Марго ненавидит этих евреев и арабов, но придет светлый день и для Германии.

– Да, не стоит мараться в крови недоумков. Скоро недочеловеки сами уедут на свою этническую родину.

Фон Шлиссенбург не испытывал подобного блаженства вот уже лет пятнадцать. Это надо же, женщина, а как тонко умеет чувствовать!..

Потом «мерседес» мчался по шоссе. И Фридрих чувствовал на себе лучащийся добротою взгляд. Нет, таких людей просто не бывает! Рита – это ангел, посланный с небес, чтобы указать миру правильную дорогу.

В конце концов барон не выдержал и развернул машину.

Сначала Рита молчала, а потом спросила:

– Разве я давала вам повод?

Эта последняя фраза распалила в голове барона тлеющую страсть. Фон Шлиссенбург обернулся и тут же свернул с дороги на обочину. Это было неправильно, но барону в этот миг было плевать на все предписания и инструкции. Остановившись в поле, Фридрих обернулся к Рите:

– Я хочу тебя.

Это было пошло и грубо, но Маргарита почему-то не удивилась.

– Я люблю тебя. – Поправился барон и вдруг понял, почему Изольда вот уже три года не возбуждает его.

Все дело было в том, что Фридрих отделывался от жены дежурными фразами, не вкладывая в слова эмоции и силу своего желания. Сейчас, в машине с красивой женщиной, Фридрих испытал укол стыда за свое мужланство.

– Иди сюда, мое солнышко, – проворковал барон, презирая себя и распаляясь все сильнее.

Когда барон фон Шлиссенбург проснулся, то не обнаружил красотки в своих объятиях. Странно, обычно после любовных утех Фридрих принимал душ и читал на сон грядущий Агату Кристи. А тут все случилось утром, да еще вдруг позорно уснул. Правда, давненько с бароном не случалось такого бурного и страстного романа в машине. Барон вообще был традиционен, и супружеская кровать всегда была пределом мечтаний для любовных утех.

Фридрих кинулся за руль и погнал машину по полю. Сколько же он спал? Куда подевалась Рита? Она не могла далеко уйти! Или все же успела добраться до шоссе и уехать автостопом, как вонючие хиппи?

Барон вывернул «мерседес» на шоссе. Пусто.

Куда подевалась эта колдунья? В какую сторону она подалась? Как угадать?

Сердце грохотало в груди, рвалось наружу. Как тяжело потерять счастье, даже не успев его обрести.

Барон остановил машину, вышел на дорогу, привел себя в порядок, расчесался и нервно закурил. Упустить такую женщину! Это было самой большой и непростительной ошибкой в жизни Фридриха! Фон Шлиссенбург вдруг понял, что бросил бы Изольду и детей ради таких вот жгучих ночей.

«Подарок судьбы», – едко усмехнулся барон и заглянул еще раз на заднее сиденье. Надо же, удача! Рита забыла сумочку. Видать, очень спешила.

Фридрих вытащил сумку и открыл ее. Так, а где же паспорт, кредитки, деньги в конце концов? Ничего. Она что, с неба свалилась? Никаких документов, ни единой фотографии. Нет даже телефонной записной книжки. Духи «Кобра», тушь для ресниц, губная помада, румяна, маникюрные ножницы, пилочка для ногтей. Типичный женский набор. Прокладок не хватает.

Барон грустно вздохнул. О! Сигареты. Она еще и курит! «Test the West»? Тьфу ты, пропасть – и пачка полетела в канаву.

Ничего, никаких зацепок! Где теперь её искать, эту Маргариту Вильгельмовну? Да и настоящее ли это имя?

Фридрих вернулся в машину.

На барона навалилась не свойственная ему слабость и апатия. Почему-то болела спина. Наверное, растянул позвонки, когда кувыркался с Ритой.

Фридрих положил ладони на баранку автомобиля и задумался. Что-то странное творилось в мире. Не могла же девушка просто испариться, раствориться в воздухе? Барон глянул на циферблат: тринадцать часов. Да, у Маргариты было время, чтобы дойти до трассы и поймать попутку. Ищи теперь ветра в поле! Как все неудачно сложилось...

Конечно, Фридрих выкинул сумочку Риты. Скандалов с Изольдой не хотелось. Барон взял себе на память лишь лицензионный диск с игрой «Summer House», тот, который находился там же, в сумочке. Конечно, фон Шлиссенбург предпочел бы оставить себе что-нибудь из женского туалета Риты, но вот не повезло. А кроме того, диск можно купить в любом магазине: уж игры-то не могли возбудить подозрений в супружеской измене.