Выпускники сделали три мертвых петли. И самолетики, летевшие кучно, рассыпались на манер салюта, точно струи фонтана в небе, и каждый флайер загорелся разными цветами. Нет, такого мне видеть еще не приходилось. Весь стадион дружно взревел и повскакивал со своих мест. Общая радостная истерия передалась и нам. Забыв обо всем, мы с Алланой тоже подскочили. А моя девушка даже истошно завизжала от восторга. Надо же, чего это с ней? Она же вроде чувствовать не умеет? Или такое скопление душевных существ разрушающе действует на имперскую психику?

Даже Банга залаял. Вот ведь.

В небо рванулись петарды и снаряды настоящего салюта. От грохота заложило уши. Я еще подумал, что сделать салют бесшумным для бесов – пара пустяков, но в таком деле, как развлечения, шум, видимо, имеет какое-то важное значение. И его, этого шума, было очень много.

Флайеры прекратили падение и один за другим выходили из штопора, стремительно набирая высоту.

Мы с Алланой сели. Теперь уже было не до сантиментов. Моя душа пела. Я не мог оторвать взгляда от шоу. Я даже чувствовал, что мои пальцы судорожно сжимают появившиеся вновь подлокотники, точно это штурвал управления, ну, или такой своеобразный фантастический пульт. Я чувствовал скорость полета, будто сам находился в одном из самолетов. В том самом, который медлил и несся к земле.

Но что это? Почему весь стадион притих, точно кто-то умер? Впрочем, не важно. Я чувствовал, как ветер рвет одежду, сбивает дыхание и слезит глаза. Что может быть прекраснее ощущения скорости полета? Это лучше, чем оргазм, ведь это и есть высшее наслаждение. Возможно, мечту летать вложили в нас Чужие или имперцы, не все ли равно? Сама мечта, само ощущение полета и скорости – они перекрывали любые доводы рассудка. Всегда.

Но почему флайер не поднимается вверх? Ведь стадион стремительно приближается. Нужно быть асом, чтобы выйти из такого пике. Насколько мне известно, в шоу участвуют лишь выпускники, вчерашние студенты, а вовсе не виртуозы.

Я почувствовал, что волосы на висках слиплись от пота. Я сжал подлокотники так, точно находился в рубке управления. Что же он медлит?

Секунда, другая.

Еще немного – и никто не сможет спасти флайер.

Под пальцами я ощутил кнопку и, конечно же, машинально надавил на нее, все еще ощущая себя внутри бесовского самолетика.

Хлоп – и реальность исчезла, растаяла, стекла вниз, открывая мрак. Мне показалось, что передо мной открылся чей-то зев, огромная труба, втягивающая в свое жерло, точно гигантский пылесос. И я не сопротивлялся этому притяжению. Я не боялся. Более того, я стремился туда, внутрь.

Перед глазами взорвалась сверхновая звезда и... и я оказался за пультом управления. Вот это иллюзия! Вот это создание альтернативной реальности! Блин, да если бы имперцы могли создавать такие тренажеры, – цены бы им не было!

Мои руки лежали на слепках ладоней, таких же, как в летательной квартире Алланы. Только компьютера не было. Обычное стекло довольно просторной кабины – и мигание десятка датчиков. Ну, это дело знакомое!

Стадион рос прямо на моих глазах. Флайер несся на зрителей, которые в ужасе разбегались прочь. Похоже, внизу нарастала паника. Но это же просто игра, и ничего больше! Я представил, как самолет резко уходит в сторону, проносясь над стадионом, как виляет, меняя курс, как ревут дизели, или что там у них, как я направляюсь вверх, в небо.

Я почувствовал, что тело мое стало сжатым, точно пружина. Ноги заелозили сами собой. Хорошо, что здесь педалей не было: ни тормозов, ни сцепления... А ведь могли и сконструировать.

Я чувствовал, как ткань одежды прилипла к телу, как ладони взмокли от напряжения, но именно в эти мгновения я был счастлив. Я ощущал себя самым крутым летчиком во вселенной, и это было здорово!

Что ж, игры нужно завершать красиво. А то руки уже трясутся от напряжения. Где же у них пауза? Ладно, посажу флайер, там и разберемся.

Я сбросил скорость, выровнял самолетик горизонтально земле и начал снижение. Я представлял себя перышком и плавно опускался прямо в центр стадиона. Какая изумительная графика. Внизу трибуны просто ликуют. Бесы скачут, размахивают знаменами, кричат чего-то. Вот только звука нет.

Минута, другая, третья...

Я посадил самолет. Теперь можно и оглядеться.

О нет!

Алланы рядом не было.

Это что, не игра?

Я действительно находился внутри флайера. И кабина была более вместительной, чем мне показалось вначале. Рядом со мной на полу лежал бес в алой форме выпускников академии. Да что это со мной творится?

Стена флайера автоматически отъехала, и я увидел, как толпа ликующих бесов рвалась ко мне через заграждения и сквозь ряды охранников. Но впереди бежали военные. Видимо, они очень хотели узнать, как это я замочил их выпускника.

Я сел на пол и засмеялся. Похоже, у меня началась истерика.

Иногда мне кажется, что все заветные желания всегда исполняются, нужно только очень сильно захотеть. Не нужно никаких магических обрядов. И ни к чему искать кладбищенскую крапиву, зубы оборотня, цветок папоротника, череп святого. Если мы можем мечтать, значит, это кому-нибудь нужно! И важно.

Летчик, валяющийся на полу, приподнялся на локте и вяло улыбнулся.

– Ты кто?

Главное, выпускник живой. Я никого не убивал, слава всем богам! Я прекратил смех:

– Иван, только не крестьянский сын.

– Понятно. – Бес сел.

Военные приближались.

– Что стряслось?

– Это ты меня спрашиваешь? – Я обомлел от такой наглости. – Я тебе что, Шерлок Холмс, что ли?

И тут бес покраснел до самых кончиков своих рогов:

– Ты это... Я в кресле сидел?

– Нет.

– Будь другом, не говори никому. Скажи, что ты меня бесчувственного с кресла спихнул, а то не видать мне больше полетов.

«Тебе их и так никогда не видать», – подумал я, но расстраивать вчерашнего студента не хотелось.

Во флайер ворвались трое офицеров. Дверь за ними моментально закрылась.

– Как это понимать, Кеннек?! – завопил тот, кто был главнее остальных.

Один из офицеров уже колдовал за пультом. Второй сосредоточенно рассматривал стену.

– Не могу знать! – бодро отрапортовал бес, который минуту назад валялся без сознания.

– Такого позора наша Летная академия не переживет! – буйствовал главный. – Это надо же, сорвать гонки, которые благословила сама Матка!

Флайер дрогнул и плавно поднялся в воздух.

– Господин генерал. – Тот офицер, который рассматривал стену, вдруг повернулся к начальнику, – первичный анализ эктоплазмы показывает, что Кеннек потерял сознание.

И проницательный офицер заглянул под сиденье, вытащил из-под него датчик и показал генералу:

– Люциф это не просто банда подростков. Глядите, каков подарок! Бортового механика стоит наказать.

Генерал заткнулся, повертел в руках вражеский датчик и уставился на меня:

– А ты кто такой?

– Это землянин. Иван Соколов, – ответил за меня все тот же разговорчивый офицер. – У него обострились возможности души. Он просто телепортировался в кресло за пультом управления и спас не только флайер, но и весь праздник.

Откуда только берутся такие умники? Я сам еще ничего не успел понять, а мне все уже разжевали, и в рот положили.

– Ах, да! – вспомнил генерал. – Первая волна эмиграции из баронета Веррев. Ну как же, видел, знаю. Благодарю за службу!

Я промолчал. Кричать «Служу Чужим!» что-то не хотелось. Тем более что я никак не понимал, каким это чудом смог телепортироваться...

Вот оно, нащупал! Перемещаться в пространстве при помощи мысли нельзя! Это вам любой школьник скажет. Это только в фильме «Матрица» нет ничего невозможного! Значит, все окружающее все-таки компьютерная игра. На самом деле не существует ни Алланы, ни имперцев, ни Чужих. Похоже, я действительно засиделся внутри «Summer House»!

Интересно, а каковы способности у совершенно пьяного юнита? Если я с бутылочки перемещаться научился, то что же со мною будет на пятом литре этого пойла? Гм, наверное, белая горячка – это и есть проявление души, а мы на Земле и не догадывались, все к психиатру посылали, да к психиатру.