– Но Изабель не нужна комната, – возразил лорд Гудрун. – Ведь она жена Лангстрома, поэтому будет жить в одной комнате с мужем.

– Мы с Бренной займем спальню на чердаке, – решительно заявила принцесса.

Максимилиан со вздохом развел руками.

– Если вам так угодно, ваше высочество…

– Да, мне так угодно. – Джиана рассмеялась. – И сегодня ночью я в последний раз понежусь на этой роскошной кровати.

– Откройте! – Адам Маккендрик изо всех сил барабанил кулаком в массивную дубовую дверь. Но никто не открывал, и он начал стучать по двери медным дверным кольцом. – Откройте же! Откройте!

Дождь лил как из ведра, а порывы холодного ветра с каждой секундой усиливались. Вспомнив про ключ, Адам сунул руку в карман. Когда во время поездки на американский Запад, в Неваду, лорд Баском проиграл в карты свой охотничий домик в Шотландии, ключа у него с собой не было. Да и Адам поначалу не хотел принимать от Баскома документ, предоставляющий право собственности на недвижимость. Маккендрик был не прочь честно выиграть в покер какую-либо сумму, если знал, что проигравший – человек зажиточный. Но Адаму было не по себе от мысли, что он отбирает у проигравшего часть собственности, принадлежавшей его семье на протяжении многих и многих лет. Он был готов простить Баскому карточный долг, однако английский лорд был настроен весьма решительно и настаивал на том, чтобы американец принял охотничий домик в качестве платы за проигрыш. В конце концов Адаму пришлось уступить, и он взял документ на собственность, но, спрятав его подальше в сейф, тотчас же забыл о нем. Однако спустя три месяца ему прислали по почте ключ от охотничьего домика, а также подробное описание прилегающих к дому служебных построек. В письме также сообщалось, что в данный момент в охотничьем домике нет прислуги, но там проживает сторож по имени Гордон Росс, который и охраняет все постройки.

Адам был почти уверен, что в доме сейчас никого нет, кроме сторожа. Правда, он еще из Лондона отправил сторожу телеграмму с распоряжением нанять слуг и подготовить жилище к его приезду, но едва ли тот успел сделать все это за столь короткий срок. Возможно, что сторож еще даже не получил его телеграмму. Когда они с Мерфи сошли с поезда в Глазго, приятель попытался убедить Адама, что сейчас самое разумное – остановиться на ночь в городской гостинице и оттуда на всякий случай послать еще одну телеграмму в Ларчмонт-Лодж, а уже потом продолжать путь. Но Адам об этом и слышать не хотел, он и так слишком много времени провел в четырех стенах – то в каюте корабля, то в купе поезда. Он рвался на волю, на свежий воздух. Ему не терпелось взглянуть на свой охотничий домик и прикинуть, можно ли извлечь из него коммерческую выгоду и выйдет ли из его недвижимости какой-нибудь прок. В результате Мерфи остался ночевать в гостинице, а Адам отправился в путь один, и вот теперь он наконец-то добрался до охотничьего дома.

Сначала Маккендрик собирался найти хижину Гордона Росса, чтобы известить его о своем приезде; он знал, что жилище сторожа должно находиться где-то неподалеку от хозяйских владений. Но, заметив огонек в окне охотничьего дома, Адам понял, что там кто-то есть, пусть даже никто и не вышел встречать его с зонтом и с фонарем.

«А может, мои опасения напрасны, может, Гордон Росс все-таки успел получить телеграмму и уже нанял прислугу?» – подумал Адам. Ему не терпелось поскорее войти – ведь именно он являлся хозяином этого дома.

Отпустив дверное кольцо и подняв воротник пальто, Адам наконец-то вытащил из кармана ключ. Онемевшие от холода пальцы не слушались, но ему все же удалось вставить ключ в замочную скважину. Он чертовски устал с дороги, промок до нитки и промерз до костей. И сейчас он мечтал об огне, потрескивающем в камине, о горячем ужине и о теплой постели.

Но ключ никак не проворачивался, и Адам, снова постучав кулаком в дверь, громко закричал:

– Да откройте же! Я знаю, что вы в доме!

Ответа не последовало, но тут Адаму наконец-то удалось открыть дверь своим ключом, и он переступил порог дома. Захлопнув за собой тяжелую дверь, он осмотрелся. Через несколько секунд послышались шаги, и Адам увидел, что в просторный холл выходят мужчина и женщина среднего возраста – оба в ночных одеждах. Он снял шляпу и, пригладив волосы, представился:

– Меня зовут Адам Маккендрик. – Небрежно бросив шляпу на стоящий в холле столик с мраморной столешницей, он протянул мужчине руку. – Вы ведь догадались, кто я такой? А вы, наверное, Гордон Росс, не так ли?

Однако, так и не пожав гостю руку, мужчина покачал головой и попятился.

Адам нахмурился и спросил:

– Кто же вы в таком случае?

Тут вперед вышла женщина. Покосившись на мужчину, она сказала:

– Меня зовут Изабель Лангстром, а это мой муж Альберт. Нас наняли в качестве прислуги.

– А-а… так вы слуги… – Альберт облегченно вздохнул. – Теперь все понятно. – Он снял пальто и посмотрел по сторонам, пытаясь найти вешалку.

Альберт тут же принял у него пальто.

– Благодарю, – кивнул Адам. Он пересек холл и, даже не взглянув на своих слуг, начал быстро подниматься по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Альберт с Изабель переглянулись и последовали за ним.

– Я целый день провел в дороге, – продолжал Адам. – Промок насквозь, ужасно замерз и падаю с ног от усталости. Так что вы поскорее разведите огонь в камине и приготовьте мне постель. И еще проследите, чтобы о моей лошади должным образом позаботились. – Уже на верхней ступеньке лестницы он обернулся и спросил: – А где хозяйская спальня?

– Последняя дверь налево, – машинально ответила Изабель и тут же, спохватившись, воскликнула: – Ах, милорд, постойте!..

Она попыталась догнать Адама, но тот, отмахнувшись, пробормотал:

– Нет-нет, не беспокойтесь. Не обязательно меня провожать. Я и без вас все найду.

Минуту спустя он открыл дверь спальни и пробурчал:

– Что это?.. Что за черт?..

В следующее мгновение послышалось глухое рычание – Адам, громко вскрикнув, повалился на пол, при этом сильно ударившись затылком. А на грудь ему тотчас же навалился огромный уродливый пес с косматой шерстью – бедняга Адам, вероятно, принял бы его за помесь собаки с шотландским пони, если бы такое было возможно. Лапы пса-гиганта были черно-белыми, а живот – весь белый. И еще Адам заметил черный бархатный ошейник, отороченный по краям золотистыми косичками и усыпанный сверкающими камушками, которые он принял за стразы – они сверкали в свете лампы как настоящие бриллианты.

– Вагнер, фу! – раздался женский голос.

Как ни странно, чудовище оказалось на удивление послушным – пес мгновенно откликнулся на команду и, убрав лапы с груди Адама; улегся рядом, причем улегся таким образом, что голова его оказалась у Адама на животе.

– Вагнер, ты же мог его убить! – послышался все тот же голос.

Услышав упрек в свой адрес, пес приподнял голову и уткнулся носом в ухо Адама, словно извиняясь за внезапное нападение.

– К счастью, я все еще жив, – пробормотал Адам.

– Вот и хорошо, – ответила женщина.

Адам приподнялся и наконец-то увидел свою спасительницу, стоявшую на кровати в глубине комнаты. Причем он сразу же отметил, что незнакомка белокура, молода и хороша собой – через тонкую ткань ночной рубашки просвечивала стройная фигура с весьма заманчивыми округлостями во всех нужных местах, длинные, ниже пояса, волосы были заплетены в толстую тугую косу, а чертами лица, правильными и необычайно привлекательными, девушка очень походила на тех красавиц, которых во все века изображали художники на своих полотнах.