Адам Маккендрик целовал ее так, словно она была для него самой желанной женщиной на свете. Он пробудил в ней мечты и желания, о которых она забыла в тот самый день, когда погибли ее родители. Он ласково дразнил ее и нежно уговаривал. Он обещал. Он обнимал ее так, словно она, принцесса Джиана, была рождена именно для того, чтобы находиться в его объятиях. И ей больше всего на свете хотелось, чтобы Адам обнимал ее и обнимал…

Только сейчас, в его объятиях, она впервые осознала, какой большой жертвы требует от нее ее положение. Принцесса королевской крови династии Сакс-Валлерштайн-Каролии не имеет права выйти замуж по любви. Потому что долг требует от нее, чтобы она вышла замуж ради политической и экономической выгоды своей страны. Конечно, каролийский закон позволял ей выйти замуж за мужчину ниже ее по положению, но не могло быть и речи о замужестве, если ее избранник не являлся аристократом и не имел титула, переданного ему по наследству. И уж конечно, прямая наследница каролийского престола не могла вступить в брак, не получив предварительно согласия своего ближайшего родственника мужского пола. А Виктор никогда не согласится, чтобы она вышла замуж не за него, а за другого мужчину. Он скорее убьет ее, чем допустит это. Если кузен уже обагрил свои руки кровью ее родителей, то не было оснований предполагать, что он пощадит ее и мужчину, которого она выберет себе в женихи. Тем более американца.

Это означало, что она никак не могла выйти за Адама замуж. Однако она может его любить. Могла любить все то время, пока будет оставаться в Ларчмонт-Лодже. Все время, пока будет жить в Шотландии. И всю свою жизнь!

Принцесса положила руку на грудь Адама – туда, где билось его сердце.

Но он вдруг разомкнул объятия и отошел от нее.

«Наконец-то! – мысленно воскликнул Адам. – Наконец-то ко мне вернулось здравомыслие! Святые угодники, что это со мной? Неужели я снова взялся за старое?!» Да, он опять поцеловал свою служанку – поцеловал эту длинноногую голубоглазую блондинку. Господи, о чем он только думает? И что с ним происходит? Как же его негласный кодекс чести? И где его инстинкт самосохранения, в конце концов?

– По-моему, я велел вам держаться от меня подальше, – пробурчал Адам, не глядя на девушку.

– Да, кажется, велели… – прошептала Джиана.

– Тогда зачем же вы пришли сюда?

Джиане ужасно не хотелось лгать. Поэтому она решила: раз уж нельзя сказать всю правду, то надо быть хоть в чем-то правдивой.

– Я пришла в библиотеку, чтобы взять здесь что-нибудь почитать, – ответила девушка.

Адам посмотрел на нее с удивлением:

– Почитать?

Принцесса кивнула:

– Да, конечно. А что в этом особенного? Разве вам не известно, что библиотека предназначена для того, чтобы читать?

Адам обвел взглядом книжные полки и кивнул:

– Да, разумеется.

Джиана рассмеялась.

– Вы удивлены? Да, я не похожа на других служанок. Видите ли, мои родители, так же, как и графиня Брокавия, всегда поощряли стремление к знаниям.

Адам покачал головой:

– Нет-нет, я не удивился, но дело в том… Просто мне в голову никогда не приходило, что служанки тоже умеют читать. – Отвернувшись от девушки, Адам начал разглядывать корешки книг, стоявших на полках. Потом спросил: – А что именно вы хотели бы почитать? Мильтона? Шекспира? Сэра Вальтера Скотта?

– Я хотела бы почитать газеты, – ответила Джиана, покосившись на стопку газет, лежавшую на письменном столе.

– Газеты? – переспросил Адам.

– Похоже, сэр, вы все-таки удивлены. Да, я интересуюсь новостями и слежу за событиями, происходящими в мире.

– Следите за международным положением? – Адам в изумлении уставился на девушку.

– Совершенно верно, – кивнула Джиана. – Слежу за международным положением. Поэтому я и прошу у вас газеты. Прошу на время. Разумеется, если вы уже их прочли.

Адам пожал плечами и пробормотал:

– Я их даже еще не просмотрел.

– А-а, понятно… – Джиана понурила голову. Но Маккендрик вдруг улыбнулся и проговорил:

– Но вряд ли у меня будет время перед отъездом, чтобы почитать газеты.

– Перед отъездом? – удивилась Джиана. – Вы покидаете Ларчмонт-Лодж?

– Утром я отправляюсь в Лондон, – подтвердил Адам. – Так что, пожалуйста, читайте в свое удовольствие. – Он подошел к письменному столу, взял стопку газет и протянул принцессе. – И пусть мой отъезд в Лондон не удивляет вас, Джорджи. Я получил из Лондона письмо от сестры.

– От сестры? – переспросила Джиана.

– Вас удивляет, что у меня есть сестра? – Адам рассмеялся. – К слову сказать, на самом деле у меня даже не одна сестра, а целых четыре. И еще у меня есть мать. – Он улыбнулся и прикоснулся пальцем к кончику ее носа. – Это нормально, Джорджи. У меня есть мать и три сестры, которые остались в Америке. И еще есть одна сестра в Лондоне. А вы думали, что меня в капусте нашли?

– А ваш отец? Где сейчас он?

Адам пожал плечами:

– Полагаю, что он тоже в Лондоне.

– Вместе с вашей сестрой?

– Нет. Вместе со своей женой и детьми.

– Но как же… – Джиана умолкла и посмотрела на него с удивлением.

Адам нахмурился. Какое-то время он молчал, потом заговорил:

– Я не знал своего отца. В Америке он познакомился с моей матерью, которая была в то время вдовой с четырьмя дочерьми. Еще до моего рождения отец оставил ее и вернулся в Англию. Когда он узнал о моем рождении, он хотел, чтобы мы приехали к нему, но мать отказалась. Она не хотела оставлять ферму и не желала терять свободу. Спустя несколько лет отец аннулировал брак с моей матерью, чтобы жениться на другой женщине.

– И вы никогда его не видели?

– Нет, никогда.

– Значит, и он никогда не видел вас?

– Полагаю, что так.

– Как это печально… – пробормотала Джиана. – Не могу представить, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не знала своего отца. Он был… – Она вовремя спохватилась. – То есть он прекрасный человек.

– Все в порядке, Джорджи. Не сочувствуйте мне. – Адам улыбнулся. – Мне грех жаловаться на судьбу. Моя жизнь сложилась просто замечательно. Я рос с матерью и четырьмя сестрами. – Он криво усмехнулся. – И одну из них я собираюсь завтра навестить. Вы не успеете оглянуться, как я вернусь. Не успеете по мне соскучиться.

Адам наклонился и коснулся лба девушки губами. Затем, взяв ее за плечи, развернул ее к двери.

– И знаете что, Джорджи…

– Что?

– Пока меня не будет дома, постарайтесь, пожалуйста, держать ваше чудовище подальше от моей комнаты и от моей постели. Сегодня утром я обнаружил, что он изгрыз мой башмак.

Чтобы добраться из Глазго до Лондона, нужно было проехать в поезде в общей сложности десять часов. Первый этап путешествия – путь от Глазго до Эдинбурга – занял почти четыре часа. Второй этап – поездка в экспрессе из Эдинбурга в Лондон – составил почти шесть часов. Адам и Мерфи путешествовали в относительном комфорте, в вагоне первого класса. Адам несказанно обрадовался, узнав, что их поезд оснащен паровой тягой, что являлось последним достижением техники.

Прибыв на лондонский вокзал, приятели наняли экипаж, который доставил их в резиденцию лорда Маршфельда, находившуюся в фешенебельном районе Уэст-Энда. Хотя Керстин в письме умоляла брата приехать в Лондон как можно скорее, его визит не должен был нарушить установленный распорядок светской жизни Маршфельдов. Приезд Адама совпал по времени с музыкальным вечером и приемом, который лорд и леди Маршфельд устраивали для сливок лондонского общества. Прибыв к Маршфельдам, Адам и Мерфи О'Брайен едва успели помыться и переодеться перед торжественным ужином.