пременно и третьего вида, ибо ученики Его поставили общий вопрос о безбрачии. Он же, сказав, что остаются безбрачными только те, "кому" именно "дано"…" (В. Розанов). А "Страды" основоположника скопчества Кондратия Селиванова повествуют о мучениях "батюшки", о его покаянии, о чудесах, с ним бывших, и о пророчествах, им слышанных. "И на крест меня отдали Божьи Люди. А жил я в городе Туле в доме у жены мирской, у Федосьи Иевлев-ны грешницы, у ней в подвале там и жил. Она меня приняла, а свои не приняли, и они же доказали и привели к ней в дом команду солдат… "

"Привели меня в Тулу и посадили меня на крепком стуле. И препоясали меня шелковым поясом железным, фунтов в пятнадцать, и приковали меня к обеим стенам, и за шейку, и за ручки, и за ножки, и хотели меня тут уморить. И было завсегда четыре драгуна на часах; и в другой комнате сидели мои детушки трое, которые на меня доказали, и было сказано поутру сечь их плетьми. Но мне их стало жаль, и я со креста сошёл, и все кандалы с меня свалились, а драгуны в это время все задремали и не видели, как я прошёл. И я своих детушек нашёл и говорил им: "Детушки, не бойтесь. Ничего вам не будет и будете отпущены. А я уж один пойду на страды за всех своих детушек прославить имя Христово и победить Змея снова, чтоб он на пути не стоял и моих людишек не поедал".

"А тебя хотят теперь же все продать. Но хотя ты и будешь сослан далеко и наложат на тебя оковы на руки и ноги, но, по претерпении великих нужд, возвратишься в Россию и потребуешь всех Пророков к себе налицо, и станешь судить их своим судом. Тогда тебе все Цари, и Короли, и Архиереи поклонятся, и отдадут великую честь, и пойдут к тебе полки полками".

"В ту пору, когда Пугачёва везли, и он на дороге мне встретился. И его провожали полки полками, и тож под великим везли караулом его; а меня везли вдвое того больше, и весьма строго везли. И тут, который народ меня провожал, - за ним пошли, а которые его провожали, - за мной пошли. Ехавши я дорогой, и помыслил: "Напрасно я людей скоплял, а скопил бы сам себя, и спасал бы свою душу".

Так Кондратий Селиванов отождествлял себя и с Христом, и Петром III, и так же отождествляли своего "батюшку" его последователи. А "Божьи люди", отдавшие "на крест", - христы, сектанты, представлявшие до конца XVIlI века со скопцами практически одно целое. "Скопчество выродилось из хлыстовщины как крайнее её проявление и в настоящее время составляет с нею одно нераздельное целое", - писал Н. В. Реутский в книге "Люди Божьи и скопцы. Историческое исследование (из достоверных источников и подлинных бумаг). М., 1872". И опять-таки, хочешь не хочешь- вспомнишь тут о Спасителе, преданном своим учеником.

Клюев в своём рассказе не разделяет скопцов и христов. Адепт скопчества сдаёт его на руки голубям-скопцам, которые после продолжительного странствия приводят отрока в "корабль" - "христовскую общину".

"В городе Онеге, куда я со старцем приехал, в хорошем крашеном доме, где старец пристал, нас встретили два молодых мужика, годов по 35. Им старец сдал меня с наказом ублажать меня и грубым словом не находить.

Братья-голуби разными дорогами до Волги, а потом трешкотами и пароходами привезли меня, почитай, в конец России, в Самарскую губернию.

Там я жил, почитай, два года царём Давидом большого Золотого Корабля, белых голубей - христов. Я был тогда молоденький, тонкоплечий, ликом бел, голос имел заливчатый, усладный".

О мистической секте христов часто говорили и писали, что возникла она под влиянием западных мистических течений, преимущественно гностического характера, в период грандиозной церковной смуты в середине XVII века в Костроме - её основателем называли Данилу Филипповича, выдававшего себя за "бога Саваофа". На самом деле оно было непосредственно связано с мистико-аскетическими и эсхатологическими движениями русского раскола, в первую очередь - с последователями Капитона Костромского и Даниила Ви-кулова Поморского. Само по себе мистическое сектантство было тесно связано с радикальными направлениями русского старообрядчества, в частности,

с беспоповщиной. Сектанты называли себя "христами" и никогда - "хлыстами", говорили, что дьявол "не может выговорить слово "христы" и поэтому говорит "хлысты". Сам термин "христовщина" впервые появился в "Розыске о раскольнической брынской вере" Димитрия Ростовского, который описывал христовщину как отдельный раскольнический толк. А об основателе секты - Даниле Филипповиче - так повествовал П. И. Мельников (Печерский):

"Крестьянин Юрьевского уезда Данила Филиппов также был в числе учеников Капитона… Во время сильных споров о том, по старым или по новым книгам можно спастись, Данила Филиппович решил, что ни те, ни другие никуда не годятся и что для спасения души необходима одна:

Книга голубиная:

Он учил, что надо молиться духом и что при таком только молении в человека может вселиться Дух Божий. Хлысты рассказывают, что их учитель, в доказательство ненужности и старых, и новых книг, собрал те и другие в один куль, положил в него для груза камней и бросил в Волгу.

Через несколько времени Данила Филиппович является в окрестностях Стародуба, находившегося тогда в Муромском уезде. В Стародубской волости, в приходе Егорьевском, говорят хлысты, на Гору Городину… сошёл с небес в славе Своей сам Господь Саваоф. Силы небесные вознеслись назад, на небо, а Саваоф остался на земле в образе человеческом, воплотясь в Даниле Филипповиче".

В одном из христовских псалмов поётся о том, что "Первое сошествие Бога было в Риме и Иерусалиме. И сияла вера много лет, и стала вера отпадать, и отпадала триста лет". А когда отпала - собрались "люди умные", пошли на "святое место" и стали "сзывать Бога с неба на землю".

И бысть им глас из-за облака: "Послушайте, верные мои! Сойду Я к вам, Бог, с неба на землю; Изберу Я плоть пречистую и облекусь в неё; Буду Я по плоти человек, а по духу Бог; Приму я распятый крест,

В рученьки и ноженьки гвоздильницы железныя;

Полью слёзы горючия,

Проточу кровь пречистую!

Станете вы ко Мне в темницу приходить,

И узы с Меня снимать,

Десятую денежку подавать.

И "сокатил на огненной колеснице сам Господь Бог", и вселился в чистую плоть Данилы Филипповича. Так христы сказывали, и ещё сказывали, что их "Господь" много лет томился в узилище у Алексея Михайловича, наконец, выпущенный, отправился в Кострому и там дал людям двенадцать заповедей, и первая из них: "Я тот Бог, который предсказан пророками, сошёл на землю спасти род человеческий, другого Бога не ищите".

Тогда же, в конце XVII века, в Москве стала известна хлыстовская "сионская горница", во главе которой стоял Иван Тимофеевич Суслов, - "горница" располагалась в его доме… Староверы не признали этого ответвления и отнеслись к христовству, как к богопротивной ереси, - сам Аввакум писал из Пу-стозерска Ионе в середине 70-х годов того же столетия: "А и держат Евангелие и Апостол, а святые иконы отмещут, то явные фряги есть, сиречь немцы. И их вера такова: не приемлют святых семь собор/ов/, ниже словес святых отец, ни иконного поклонения, но токмо Апостол и Евангелие, и евангелики глаголются, також лютерцы и кальвинцы. Священнический сан иноческий отринувшее; и баба и робя умеющее грамоте, то и поп у них". Отсюда и пошло мнение о христовстве, как о ветви западных мистических течений.

Христы отличались крайним аскетизмом и в этом отношении смыкались со староверами-беспоповцами. Ими был принят обет безбрачия (как и у вы-