Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

НА КУБИНСКОЙ ЗЕМЛЕ

Постановлением Политбюро ЦК КПСС от 11 января 1979 года я был утвержден Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР в Республике Куба. (Некоторые товарищи в ЦК потом говорили, что при подборе кандидатуры на эту работу учитывалось, наряду с другими факторами, и то, что я уже был знаком с Ф. Кастро.) Для меня же это назначение было совершенно неожиданным, и я воспринял его с озабоченностью. Во-первых, не вполне была понятна причина перевода, во-вторых, предстояла совсем новая работа, и, в-третьих, волновал непривычный тропический климат - выдержу ли я его? Одно успокаивало, что поеду в страну, руководство которой мне пусть немного, но знакомо. Прошли три месяца стажировки - сбор информации, беседы, напутствия, рекомендации, разговоры с А. А. Громыко, Д. Ф. Устиновым, А. П. Кириленко, М. А. Сусловым, А. Н. Косыгиным, короткая встреча с Л. И. Брежневым.

Я услышал немало полезных, интересных советов. Но особенно мне запали в память слова А. Н. Косыгина: "Вам чрезвычайно повезло, что вы будете иметь возможность ближе познакомиться с Фиделем, человеком поистине уникальным, сможете многое понять и обогатить свои знания. Ваша задача - укреплять и развивать сотрудничество с Кубой. К сожалению, некоторые наши товарищи дают кубинцам не всегда продуманные советы, ориентируясь только на свой опыт. Это неприемлемо. Там свои, специфические условия, свои традиции, свой менталитет".

Завершая разговор, Алексей Николаевич сказал: "Вам следует установить хорошие, доверительные, товарищеские отношения с Фиделем и Раулем. Быть предельно объективным и искренним, кубинцы не выносят недомолвок и полу-

правды. Это не в их характере. Потеряете доверие - значит, делать на Кубе вам нечего".

…В аэропорт "Шереметьево" проводить нас, несмотря на поздний час, приехали несколько близких товарищей, друзей. Не обошлось и без обычной для подобных случаев бутылки шампанского. Ободряющие слова, пожелания успехов на дипломатическом поприще, уверенность, что привыкнем и к тропическому климату, ведь живут же там годами многие советские люди, и ничего.

Прилетели в Гавану 19 апреля в шесть часов утра по местному времени. Солнце едва поднималось над горизонтом, но уже было жарковато, температура воздуха - около 26 градусов.

После короткой общей беседы в протокольном зале аэропорта и непременного аперитива - ледяное дайкири и чашечка крепчайшего кофе - мы с советником-посланником М. Манасовым выехали в резиденцию. Дорога заняла минут сорок. Резиденция посла СССР расположена в живописном, престижном районе Гаваны. Наш особняк стоит в глубине сада, окружен зеленой лужайкой, вокруг - экзотические пальмы, кустарники, несколько тропических фруктовых деревьев; на территории - бассейн (непременная принадлежность большинства домов такого типа на Кубе).

Комплекс зданий Советского посольства размещался на тихой улочке, ближе к центру города и состоял из нескольких одно- и двухэтажных небольших домов, довольно ветхих и запущенных. Сразу понял: условия работы дипломатов и технических сотрудников, прямо сказать, неважные.

21 апреля состоялась официальная церемония вручения верительных грамот председателю Национальной ассамблеи народной власти Республики Куба Бласу Рока, старейшему деятелю кубинской компартии.

25 апреля меня уведомили, что отсутствовавший в Гаване Фидель Кастро возвратился и ожидает меня сегодня у себя в кабинете во Дворце Революции. В 17.30 мы с переводчиком Георгием Дементьевым поехали во Дворец Революции.

В этом здании размещаются все высшие органы государственной власти Республики Куба: Национальная ассамблея народной власти и избираемый ею Государственный Совет (председатель Госсовета - глава государства и правительства), Совет Министров и ЦК КП Кубы. Там же располагаются основные представительские помещения, где проводятся государственные приемы в дни национальных праздников или в честь высоких государственных и политических деятелей других стран.

Посольский лимузин доставил нас к зданию Дворца, но не к главному подъезду, а к другому, менее примечательному, затененному зеркальными дверями входу, к которому машина спустилась по пандусу. В отделанном мрамором просторном, строго, со вкусом оформленном вестибюле нас уже ожидали. Поднялись лифтом на третий этаж, прошли по пустому широкому коридору, и нас пригласили в довольно большую комнату, похожую на гостиную: диваны, кресла, журнальные и сервировочные столики, цветы.

Провожатые извинились и пригласили в кресла подождать. Спустя несколько минут за нами зашел Хосе Мияр, помощник Ф. Кастро (или, как его звали все - Чоми). С ним, выйдя из комнаты, пошли к Фиделю.

Прошли налево по коридору несколько шагов и остановились на секунду. Чоми распахнул небольшую дверь слева, а в проеме уже стоял Фидель Кастро. Он пригласил в кабинет. Мы прошли, поздоровались, как принято у кубинцев, полуобняв друг друга и прикоснувшись к одной, а потом к другой щеке. Фидель положил левую руку мне на плечо и через узкий тамбурок повёл налево, к стоящему вблизи двери небольшому низкому дивану, обитому коричнево-пестрой шкурой телёнка. Сел сам и справа усадил меня. Георгий разместился сбоку в кресле. Перед диваном низкий, широкий массивный стол из полированного черного мрамора. На нём мраморная пепельница.

Кабинет небольшой, из двух частей: одна, где мы разместились на диване, место для уютной приватной беседы с гостем, располагалась в Г-об-разной нише, другая, большая, была собственно рабочим кабинетом. Противоположную от входной двери сторону кабинета занимало широкое, во всю стену, окно с двойными (как принято на Кубе) шторами: лёгкими и плотными - солнцезащитными. У левой части стены письменный стол Фиделя. Довольно широкий, но не массивный, на четырех ножках, без тумб. Сама левая стена оформлена стеллажами для книг и безделушек. Напротив к пись-

менному столу придвинуты лицом ещё два кресла для собеседников. Метрах в трех от них, в глубине кабинета, стол для заседаний. В углу, ближе к окну, красивое, развесистое зеленое растение. В общем, кабинет небольшой, скромно обставленный, светлый, уютный.

Усаживаясь на диване, Фидель внимательно, изучающе вглядывался в меня. Сказал, что вернулся из поездки в Ориенте (эта восточная провинция Кубы уже давно была разделена на несколько частей, но Фидель, как сейчас, так и в дальнейшем, чаще именовал её по-старому - Ориенте) и сегодня готов к беседе с новым послом Советского Союза. Взяв сигару, стал не торопясь раскуривать её.

Я поблагодарил его за приём, сказал, что ожидал встречи с нетерпением, и, передав устный привет от Л. И. Брежнева, вручил Фиделю личное послание нашего генсека. Пока он внимательно читал испанский перевод письма, я, немного освоившись, пробежал взглядом по кабинету и стал рассматривать Фиделя.

За семь лет, минувших после посещения Воронежа, он изменился мало. Та же тёмная клочковатая борода, немного поредевшая, вьющаяся шевелюра с чуть заметной проседью, несколько усталое лицо с легкими морщинками у сузившихся при чтении глаз. Одет в привычную робу притушенно-зелёного цвета: плотная удлиненная куртка с поясом, такие же неширокие штаны, стянутые резинкой. Под курткой более мягкая по ткани рубаха с расстегнутым воротом, такого же, как и куртка, цвета. Чёрные закрытые ботинки на молнии, какие носит большинство кубинцев. Сколько я ни встречался с Фиделем, он всегда, в любую, даже самую жаркую пору был одет именно так и, казалось, совсем не страдал от жары. Во всяком случае, на его лице никогда не было заметно и капельки пота. Лишь один или два раза на отдыхе на одном из Карибских островов он был в гуайявере. На официальных приёмах - в военном мундире Главнокомандующего, а за рубежом - в тёмном элегантном цивильном костюме.

Текст послания я знал. Оно было составлено в дружеском тоне. Леонид Ильич благодарил Фиделя за доверительную информацию по важной африканской проблеме, информировал его о сложной политической ситуации, сложившейся в одной из соцстран. Обещал содействие в решении некоторых вопросов экономического сотрудничества, выражал уверенность, что с приходом нового посла СССР наши связи ещё более укрепятся. Дал мне лестную характеристику как человеку опытному и ответственному в делах, а в отношениях с людьми контактному и высоко порядочному. Заканчивал пожеланием здоровья и успехов, а также упомянул, что, воспользовавшись оказией, шлёт ему обычную посылку (некоторые российские деликатесы: немного сёмги и балыка, несколько баночек икры лососевой и осетровой, три-четыре бутылки водки "Столичной" или "Московской", пару коробок любимых Фиделем шоколадных конфет и три-четыре пакета геркулесовых хлопьев для каши).

110
{"b":"99234","o":1}