Несмотря на то, что после упорных боёв пехота заняла 28 апреля южную часть Александерплац и пала последняя твердыня неприятеля в этом районе – здание полицей-президиума, немцы продолжали сопротивляться в северной части площади. Они закрепились в метро и прилегающих к нему домах и держали под обстрелом всю площадь, не давая нашим подразделениям продвигаться к Александровскому вокзалу. Станция метро стала для них опорным пунктом. В подземельях станции укрывалась значительная группировка противника с сильными огневыми средствами.

Днем 29 апреля мне было приказано подготовить штурм этого опорного пункта огнём своих орудий. Стрелять можно было только прямой наводкой, находясь под огнём противника.

Для выполнения задачи я нааначил расчёт командира орудия гвардии старшего сержанта Кузьмова. Ещё до того как выкатить гаубицу на позицию, я, как обычно, организовал своими средствами надёжное огневое прикрытие. Для этого свободные бойцы остальных расчётов были выдвинуты в укрытые места неподалеку от гаубицы. Каждый боец получил для обстрела определённые огневые точки, угрожавшие орудию.

По моему сигналу они открыли сильный пулемётный и автоматный огонь. Под этим прикрытием расчёт старшего сержанта Кузьмова выкатил орудие и стал бить по врагу.

Полтора часа гаубица Кузьмова вела непрерывный огонь. Ствол и рабочие части нагрелись до того, что обжигали руки. Пот градом катился с бойцов. Подносчики еле успевали подносить снаряды.

В назначенный час в нашем тылу послышался шум заводимых моторов" Артиллеристы до предела усилили огонь. Справа заговорили другие орудия. Из-за развалин дома показались наши танки с автоматчиками на броне. Они быстро пересекли улицу и устремились к площади, с хода ведя огонь. Но не успели они покрыть и половины расстояния, как из полуразрушенных зданий и со стороны метро на них обрушился шквальный огонь немцев, стрелявших с новых позиций. В одну минуту площадь скрывается в клубах дыма. Танки вынуждены повернуть обратно. Один из них тянет на буксире горящую машину, разбитую прямым попаданием снаряда.

Артиллеристы ещё яростней начинают бить по ожившим на новых позициях огневым точкам врага.

После неудачной атаки наших танков и пехоты стало ясно, что овладеть оставшейся частью Александерплац можно лишь после того, как будет ликвидирован основной оплот врага – станция метро.

Комсомолец младший сержант Яшагашвили, ординарец командира батальона Ишбулатова, тяжело переживавший, как и все бойцы, каждую задержку в продвижении по Берлину, ищет способа захватить полуразрушенную станцию метро. Надо поразить немцев дерзостью – решает он. Яшагашвили обдумывает свой план, сообщает о нём командиру батальона и просит разрешения действовать. План был действительно очень простой и дерзкий. Командир даёт разрешение отважному комсомольцу. Он хорошо знает Яшагашвили и уверен, что раз тот решил, то обязательно добьётся поставленной цели. Он внёс в его план лишь некоторые коррективы.

Яшагашвили сбросил с себя всё лишнее, взял автомат, запасные диски и, набпв карманы гранатами, стремглав бежит к железной изгороди, ограждающей трамвайную линию от проезда улицы. За ним бегут сержант Маскарьян и ещё один солдат. Позади наготове телефонист с катушкой и аппаратом. Перепрыгнув через изгородь, комсомолец устремляется к входу в метро. Ещё на ходу он бросает туда одну за другой ручные гранаты. Они рвутся внутри здания. Почти сейчас же врывается туда и он сам. Стоя в дыму, Яшагашвили бросает ещё несколько гранат в глубь шахты и открывает огонь из автомата. Вслед за ним врываются сержант Маскарьян со своим товарищем. Они тоже бросают гранаты и, преследуя растерявшихся немцев, бегут за ними, в упор расстреливая врага из автоматов. ,

Телефонист с аппаратом и катушкой был ранен на улице в нескольких шагах от станции. Увидев это, Яшагашвили бросился к нему. Не обращая внимания на огонь из соседних домов, он втаскивает раненого в метро, сам включает аппарат телефона в провод и докладывает комбату о захвате станции…

Наша пехота готовилась к атаке вокзала у Александерплац, а запас снарядов у моего орудия был на исходе.- Вместе с комсоргом Морозовым я отправился организовать подачу их от машины. Только мы побежали за ними к железнодорожному мосту, где стояла машина, как попали под огонь автоматов. Мы оглянулись и увидели двух немцев, которые, обстреляв нас, побежали к дому у моста и скрылись в нём. Дом был окружён баррикадой. Недалеко от него были видны разбитая 76-мм пушка и трупы убитых около неё бойцов. Ещё дальше стояла 122-мм гаубица с огромной пробоиной в щите. Ясно было, что это дело рук немцев, засевших в этом доме. Вскоре выстрелами из него были убиты два моих солдата, подносившие снаряды к пушке. Надо было что-то предпринять, чтобы не сорвать артподготовку.

Я собрал несколько солдат, и, обстреляв окна дома, мы ворвались в первый этаж. К моему удивлению, там никого не было, хотя у окон валялись кучи стреляных гильз и ,рукоятки фаустпатронов. Только после тщательного осмотра я обнаружил рядом с подъездом вход в подвал. Вглядевшись, мы увидели свет. Я приказал солдатам метнуть туда несколько гранат, после чего мы ворвались в подвал.

Он был громадный и разделялся низкой каменной стеной на две половины. Одна была тёмной, а другая освещенной. В освещенной мы увидели несколько десятков немецких солдат. Они были полуоглушены взрывами. Я приказал им сдаться, но они угрожающе защёлкали затворами винтовок. Мы метнули в немцев ручные гранаты и выскочили обратно. Вслед нам полетели пули…

Я оставил наводчика Андреева и ещё одного бойца у входа в подвал, приказав им стеречь немцев, а сам побежал к машине. Подъехав на ней к орудию, я прицепил его к машине и развернул пушку против здания. Дав сигнал Андрееву, чтобы он возвращался к орудию, мы открыли огонь по дому из пушки. После нескольких выстрелов из подвала показались немцы с поднятыми вверх руками. Их было около ста человек…

Гвардии старший сержант М. ЛЁГКИХ

28 апреля в 22 часа одновременно с командиром штурмовой группы я получил приказ: завтра рано утром начать штурм ратуши и к вечеру выйти на реку Шпрее, захватить два моста и удерживать их до подхода наших частей.

Танковый батальон, которым я командовал, уже успел накопить в берлинских боях большой опыт по организации и ведению уличных боёв.

От здания ратуши, занимавшего площадь целого квартала, нас отделяли два квартала, а от мостов три квартала.

Офицерская разведка, в которой участвовали все командиры танков, уточнила расположение огневых средств противника в атакуемых кварталах, определила подходы к отдельным строениям. Каждому экипажу было дано направление и указано, какие огневые точки подавлять в первую очередь; каждый экипаж изучил штурмуемый объект и на основе личного наблюдения, и по специальным чертежам. При разборе всех возможных вариантов боя офицерский состав основательно проработал и таблицы управления внутри отряда, и таблицы взаимодействия с пехотой и артиллерией.

В это же время была проделана большая партийно-политическая работа – значение переправ для общего успеха боёв за Берлин стало ясно каждому бойцу.