Армии Эрты были теперь вооружены не арбалетами, а магомётами. Правда, никто ни с кем не собирался воевать, ибо наступила эра мира, эра Гармонии. Что касается гомункулусов, они по приказу Ларратоса превратились в рабочих, восстанавливающих разрушенный Вестланд после войн.
Во время войны также был полностью разрушен и орден паладинов. Старый орден, орден Стали и Пламени. От него остались только два человека — Маркус Антоний и Эллинор. Маркус отлучил от ордена Элиддина, когда тот согласился отплыть с Ларратосом. Элиддин стал почётным рыцарем ордена Утренней Звезды. После того, как миссия Ларратоса была исполнена, он, ставший мировым героем, предложил Маркусу и Эллинору тоже вступить в Новый Орден — и те согласились.
На месте академий ордена Стали и Пламени были основаны академии ордена Утренней Звезды. В этот орден принимали кого угодно — вне зависимости от пола и расы. Было ещё отличие от старого ордена — орден Утренней Звезды признавал Хаос, как один из источников Силы, что можно использовать.
Как учил Ларратос, ставший ректором новой академии в Паладингарде (что был Баалгардом во времена Диктатуры), Хаос как таковой уничтожить нельзя — это одна из основных вселенских сущностей. Если бы Хаос был уничтожен, это нарушило бы равновесие Вселенной. Надо бороться не с самим Хаосом, а его слугами — демонами и шеддитами. Вообще, сами способности Хаоса, такие, как молния или удушье, не несут в себе ничего плохого — паладины старого ордена это так и не поняли. Но если они превращаются в доминанту, это — тревожный симптом. Паладин становится шеддитом. Ларратос учил в своей академии, как вырабатывать в себе поток нейтральных энергий Абсолюта, что помогают использовать Хаос, не подчиняясь ему.
Как учил Абдель Рахман, истинный шеддит, в отличие от Хаммона и его приспешников, не есть раб Хаоса — он подчиняет себе этот Хаос, вместо того, чтобы подчиниться ему. Сам Абдель Рахман и многие из его студентов тоже перешли в орден Утренней Звезды. И Ларратос понял истинный смысл пророчества об Избраннике и эре Гармонии. Шаддай не должен был уничтожить Хаос. Он должен был привести Хаос и светлые энергии Абсолюта к гармоничному сосуществованию, как это было показано на древнем мизрахийском знаке единства Света и Тьмы. В пророчестве говорилось: "Он вступит в союз с паладинами — и победит Абсолют. Он вступит в союз с шеддитами — и Хаос окажется в выигрыше. И наступит эра Гармонии". Похоже, речь шла не о выборе. А об объединении паладинов и разумных шеддитов в новый орден.
Только многие фанатики из шеддитов, подобные своим фанатизмом самому Хаммону и Бейлу Харизи, ни за что не согласились на объединение орденов. Собственно, из-за разногласий с Бейлом Абдель Рахман и стал шеддитом. Избавившись от титула Баал, Абдель, теперь друг Элиддина, вместе с ним возглавил академию Нового Ордена в Шалеме. Маркус Антоний стал ректором академии в Телисии.
Кстати, тот факт, что Ларратос — это возрождённый Арастиор, основатели Нового Ордена решили держать в секрете от всего остального мира. На всякий случай. Дабы не обвиняли спасителя мира, что он — скрытый шеддит.
Зарина наконец-то оставила Ларратоса в покое. Навсегда. Она поняла, что он больше никогда не будет её любить. И в Новом Свете, где она осталась перед битвой за Баалгард, она нашла нового мужчину. Того, с кем уже пыталась закрутить роман. Доктора Юлиуса Марра. Его предыдущая возлюбленная была убита шеддитами — и он вновь был свободен в этом отношении. Юлиус был рад, что Зарина, с которой он в своё время почти завёл близкие отношения, стала его женой. И они с Эраной стали очень близкими подругами.
Сам же Юлиус стал близким другом Ларратоса. И преподавателем масхонской академии паладинов. Однажды, весной 1623 года Ларратос прогуливался вместе с бывшим паленгенезистом по одной из аллей недалеко от дворца консула в столице — они отлучились туда из Паладингарда в командировку.
Внезапно Ларри увидел, что из гнезда гигантских пчёл (каждая — размером с крупную мышь) вылез полосатый жёлто-чёрный паук. Размером с кулак.
— Что это за тварь?! — изумился Ларратос.
— Паук-пчеловод, — ответил бывший биолог. — Тьма развеялась, вышло солнце, вот и набежали всякие твари с юга. Гигантские пчёлы, а за ними и этот милый паучок.
— Какой паук?
— Пчеловод. Гигантские пауки питаются гигантскими пчёлами — и спасают людей от угрозы, исходящей от этих насекомых. Часто бывает, паук залезает в улей — и атакует всю колонию. Но обычному пауку там очень тяжело выжить. Его выдают запах и внешность. Поэтому природа и создала паука-пчеловода. Он полосат — и пахнет, как пчела. Этот паучок беспрепятственно проходит в улей, и пчёлы принимают его за своего. А он их всех пожирает. Вот, хитрюга!
— Ты хочешь сказать, что этот паук проникает в тыл врага и уничтожает его базу изнутри? Паук-диверсант?!
— Именно! А всё благодаря окраске и запаху. Простому пауку там не выжить! Улей сам убьёт там простого паука.
Ларратос посмотрел на полосатого паука — и тут же почувствовал в нём родственную душу, будто когда-то вёл такой же образ жизни…
Почему будто?! Действительно, когда-то вёл! Ларратос вспомнил! Он вспомнил, при каких именно обстоятельствах он, будучи Арастиором, перешёл на сторону Хаоса! Перед глазами Ларратоса возникло видение.
Он выполз из опасного демонического мира, который убивал его, подавлял светлую сущность — об этом уже было видение, в землях Перворождённых. Под небом родной Эрты, пусть и чужого континента, паладину дышалось легко. Очень легко. Он подошёл к Уруулу Нуйгуму:
— Уруул! Я убедился, что не могу уничтожить Хаос! Мне не выжить в демоническом мире! Я — светлый, сама атмосфера мира давит на меня.
— Да, Арастиор. Хаос нельзя уничтожить, как одну из основ Мироздания. Но можно вести борьбу с его адептами.
— Как?! Я не хочу вести борьбу на нашей территории! Я не хочу допустить этих ублюдков в наш мир! А в их мирах я гибну, потому что я светлый!
— А если тебе перестать быть светлым? Тогда ты сможешь существовать в этих мирах — и вести войну с демонами.
— Но я стану шеддитом. Я сам уподоблюсь этим демонам. Хаос поглотит меня — и вполне возможно, что я стану их союзником. Я этого не хочу.
— Ты особенный, Арастиор. Я никогда не сталкивался с такой крепкой силой воли даже у Перворождённых. И я уверен, что ты не станешь шеддитом. Хаос не поглотит тебя — ты сам его поглотишь.
— Но я же перейду сам на сторону Хаоса!
— Но ты не станешь его рабом. Станешь повелителем, который пользуется Хаосом, лишь когда захочет.
— Тёмным Лордом, владыкой Хаоса?!
— Да. Но я уверен, Хаос, хотя и изменит твою ауру, не повлияет на твою душу. Иди же в храм Хаоса — и там его духи создадут тебе мантию Тёмного Лорда.
Арастиор зашёл в храм Хаоса — и через минуту вышел из него в чёрной мантии.
— Я чувствую резкие изменения в твоей ауре, Арастиор, — сказал Уруул. — Но чувствуешь ли ты изменения в своей душе?
— Похоже, Хаос меня слегка раскрепостил. Но не более того. Я не ощущаю себя злым. Я просто принял Тьму для того, чтобы иметь возможность проникнуть в её сердцевину — и уничтожить её изнутри.
— А теперь войди в портал, Тёмный Лорд. Несмотря на твоё доброе сердце, по ауре ты мало отличим от этих демонов. И они поначалу будут принимать тебя за своего. Атмосфера демонических миров более не будет губить тебя.
И Арастиор вошёл в один из миров. Под красным небом ему не дышалось тяжело — наоборот, ощущался прилив сил. Рядом с образовавшимся порталом проходил красный демон-перворождённый. Он был одет в форму солдата, на поясе его болтался меч из Небесной Стали.
— Эй, ты! — крикнул демон. — Кто ты такой, покарай тебя светлые боги?! Что ты здесь делаешь?!
— Я тут для того, чтобы покончить с тобой и твоими сородичами, — произнёс Арастиор и кинул в демона меч. Пылающий красным огнём. Меч поразил демону сердце, но он успел схватиться за какое-то устройство, находящееся в кармане, и тут же набежала троица демонов. Арастиор прыгнул прямо к ним, на ходу рубя их мечом.
