.

Маша

Боже, дай выжить. Я не знаю, чем я так провинилась, но мне жутко страшно. Цепляюсь за взгляд Егора. Я ничего не сказала о ребенке. Ничего. Все в порядке. Да? Скажи мне, что все в порядке, что Сашку не нашли.

О боже! И сказать-то не может. Они о чем-то торгуются с Гохой, я плохо понимаю, в ушах нескончаемый писк, сознание путается. Последствия стресса и асфиксии – отмечаю сама для себя холодным канцеляритом. Егор, пожалуйста, забери меня отсюда. Егор, я на все согласна. Пожалуйста, только забери.

Машина.

Куда меня волокут?

Егор?

Ловит мой взгляд.

Что-то проговаривает губами.

“Все будет хорошо!” – это я понимаю.

“Я люблю тебя, Маша!” – это тоже считываю.

Я тоже тебя люблю.

И всегда буду любить.

До самой смерти.

Только бы не сегодня.

Боже, я очень прошу, не сегодня, не сейчас.

Гоха подталкивает меня. В присутствии Егора он обращается со мной гораздо вежливее. Только мне все равно страшно. Жутко страшно.

Машина несется загород. Гоха не запрещает смотреть в окно, но я все равно не узнаю эту местность. Судя по тому, что вокруг нас едут машины, в одной из которых я, кажется, вижу Егора, это и не важно.

Минут через сорок дороги мы сворачиваем на грутновку, и я вижу взлетную полосу.

Нет. Только не это. Не хочу! Я боюсь летать.

У ангаров стоит самолет, трап опущен. Коренастый мужичок в форме суетливо крутится около шасси, будто что-то проверяя.

Машин вокруг – штук восемь. Вижу Федора. Он смотрит на меня раскрытыми от ужаса глазами. Передает Егору какой-то портфель, тот подносит, вероятно, деньги Гохе.

– Маш, я буду рядом, – говорит мне муж, а Гоха при этом гомерически хохочет..

– Да-да! В одном судне!

Подхватывает портфель.

– Ты смотри, – указывает глазами на свою ношу, – если чего не досчитаюсь, то ты тоже, – тыкает меня в спину пистолетом, – не досчитаешься!

Вижу, как дергается щека моего мужа. Вижу, как он смотри на Гоху. Почему-то понимаю, что, как бы ни закончилась для меня эта история, для Гохи она окончится плохо. Только мне сейчас от этого не легче.

Садимся в самолет. Поднимается трап, выруливаем на ВПП…

– Пристегнитесь, начинаем взлет, – слышим голос Егора в динамике.

Гоха отшвыривает меня в одно из кресел, сам пристегивается. Вижу, что его трясет. Он не верит. Сам себе не верит. И правильно.

Снова голос из динамика:

– Пожалуйста, не отстегивайте ремни до окончания набора высоты.

И тут меня начинает неумолимо клонить в сон.

Не понимаю, что происходит. Только что я тряслась, а тут…

Смотрю на Гоху – и он глаза трет…

Это… Это что-то ненормальное… Я…

.

***

Прихожу в себя, и первое ощущение – мне в лицо кинули песок.

– Ааааааааааааааа!

– Не дергайся! – Егор кричит мне прямо на ухо, тут же обхватывает меня руками, ногами. – Не дергайся, стропы спутаешь!

Я лечу! Я лечу вниз с дикой скоростью. На мне шлем, но нижняя часть лица открыта, и воздух бьет по коже, будто плети! Кто придумал, что он мягкий?!

– Все хорошо! Все! Я держу тебя! Мы в связке! Не бойся!

Муж крепко прижимает меня к себе.

– Закрой глаза!

Зажмуриваюсь.

И тут слышу хлопок. Падение замедляется. Становится скорее плавным, но я все равно не хочу смотреть.

– Посмотри вокруг! Тут красиво!

Я отчаянно кручу головой и слышу, как смеется мой муж.

– Маша! Приземляемся!

Ой!

Черт!

Ай!

Больно!

– Маша! – муж отстегивает стропы, ощупывает меня. – Маш, ты в норме?

– Егор! – шепчу, сама себе не веря.

Какое-то поле, посреди стоят машины, куча людей, к нам со всех ног несется Федор.

– Егор, Егор… – я вообще не понимаю, где я и что происходит. – Что происходит?

– Все хорошо, – выдыхает муж. – Все так, как и было задумано.

– Ну, – к нам подходит тот самый странный мужик, с которым Егор приехал в гараж, – вам места здешние нравятся? Или все же в город поедем?

– Поедем, – муж поднимается, берет меня на руки. – Нас сын ждет…

Маша

Наверное, где-то есть вселенская справедливость.

Иначе как назвать то, что сейчас, после всего, что свалилось на нашу голову, я абсолютно счастлива.

Егор не вернулся в корпорацию.

Ее вообще больше нет.

Они договорились с Федором и подали заявление на вывод капитала в трастовые фонды. Отец Федора их решение поддержал, отец Егора больше с нами не общается.

А вот его мать, как ни странно, часто приезжает. Удивительно, но из нее вышла чудесная бабушка. Она не устает повторять, что Санечка – вылитый Егорка в детстве.

Однажды она мне обмолвилась, что жутко страдала от того, что ее сын с самого мальства рос в интернатах, но была уверена, что это традиции дома Полянских. Так надо, чтобы вырастить настоящего миллионера. И только сейчас поняла, как жестоко ее муж поступил и с ней, и с сыном. Так что в нашем доме она частая гостья, чему я, в общем-то, рада.

Это не тот особняк, который когда-то втайне от меня покупал мой муж. Мы купили небольшой домик за Истрой. Места здесь волшебные. Природа великолепная, водохранилище, исторические ценности.

Из прислуги пригласили только Екатерину и Александру Степановну. Есть еще горничная, но мы договорились, что она в доме не живет. Приходящая.

Елена Васильевна у нас частая гостья. Если честно, я очень просила ее переехать к нам жить. Но старушка Михницкая убедила меня, что в ее возрасте такие потрясения, как переезд, крайне вредны. Так что она у нас гостит на выходных. Обычно тогда, когда Егор в пятницу едет с работы, заезжает и забирает ее.

Да, работать ему по-прежнему приходится в Москве. После перевода корпорации мы, по меркам Полянских, стали почти нищие. Правда, Егор и Федор, обсуждая это, хохотали как ненормальные.

Сейчас Егор занимается сетью автомастерских в партнерстве со своим бывшим начальником. С тем самым Семеном, который, оказывается, ради меня заложил свой бизнес. Но по итогам решала сказал, что ему подарка Егора хватит. Речь шла о Ламборджини. Так что бывший хозяин автомастерской, а нынешний компаньон моего мужа остался при своем и сейчас, кажется, уже сильно увеличил свой капитал. Он часто бывает у нас в гостях. Как и Леша с Ирой. И их пять… Или, кажется, уже шесть детей. Надо будет их все-таки посчитать.

После моего первого и, я надеюсь, последнего прыжка с парашютом прошло уже почти три месяца, и мы стали уже забывать эту историю. Что случилось с Гохой, я знаю, но не хочу это обсуждать. Что произошло с Региной – ни я, ни Егор не знаем. Когда он начал говорить с решалой о “той девушке”, странного вида мужичок поднял на Егора невинный взгляд и переспросил: “Какой девушке?” Больше вопросов никто из нас не задавал.

Наша жизнь идет своим чередом, и мы вместе с Лерой думаем, как организовать праздник нашим деткам. Сашеньке скоро год, а их Мартышке-Маришке будет полгода.

– Наверное, лучше всего в беседку, – я хожу по двору, прикидывая, где будет барбекю, где гости. – Если они уснут, то тут будет достаточно далеко. Ни шум голосов, ни дым не помешает.

Нас будет много: и детей, и взрослых. Семен с женой и сыном, Леша с Ирой, Федя, Лера, бабушки, дедушка и еще одна семейная пара из сумасшедших друзей Леры.

– О боже! – закатывает глаза жена Федора. – Устраивать праздник с учетом того, что именинники могут уснуть, это только ты можешь! Нет бы забацать им дискотеку!

– Лера! – улыбаюсь я. – Куда ты вечно торопишься?

– Я тороплюсь?! Между прочим, ты меня почти во всем опережаешь! Ребенок у вас старше? Старше! В браке вы уже черт-те сколько? Черт-те сколько! И вот! Ты еще с парашютом прыгнула, а я до сих пор нет!

– Лера! – я закатываю глаза. – Ты же и ныряла, и в горы ходила…