Встретил великолепного господина мулла Гурани носящий титул шейх-уль-ислам (глава улемов) и доверенный управляющий Сада Големов. Это был бледный, из-за недостатка солнечного света, но ещё крепкий старик. Седые волосы аккуратно подстрижены и уложены. Эту же аккуратность мула Гуани проявлял и в работе.

-Приветствую господина в твоём саду, -сказал он.

Султан кивнул: -Привет и тебе. Образец уже доставили?

-Доставили, разместили и подготовили о мудрейший из мудрых, -снова поклонился Шейх-иль-ислам, после чего жестом попросил следовать за ним.

Богато украшенные залы сменялись один за другим. Мрамор, золото, полудрагоценные и мелкие драгоценные камни. Стены то и дело украшали чудесные мозаики, собранные из мелких камней и подкрашенных стеклянных осколков. Вот, например, во всю стену изображён прекрасный цветок, прорастающий из лба безымянного человека как символ того, чем занимались в этом саду.

Несмотря на недостаток солнечного света подаваемого по световодам с поверхности, в саду полно растений: цветов, кустарников и даже невысоких деревьев. Каждое из них помещено в отдельный горшок или кадку. За всем ухаживают немые садовники – функции. Они скользят бледными тенями вдоль стен не мешая и, кажется, не замечая спускающихся по мраморной лестнице Султана и Шейх-иль-ислама. Единственное, что интересует этих людей с блеклыми, ничего не выражающими глазами - полив и уход за растениями, украшающими подземелье.

Со стороны одного из коридоров слышится звонкий женский смех – там расположены комнаты отдохновения, где уставшие от забот дервиши могут расслабиться в мягких руках девушек-кукол.

Проходя мимо другого коридора, можно услышать стоны, хрипы и приглушённые камнем крики. В комнатах куда он ведёт обработанные образцы проходят испытания пределов чувствительности к внешним болевым воздействиям. По факту это огромная пыточная, точнее десятки мелких пыточных объединённых вместе, где болью, страхом, привязанностями и всем прочим проверяют крепость внешнего воздействия на сознание рукотворных големов и нерушимость полученных ими приказов.

Другие коридоры во множестве отходят в обе стороны от мраморной лестницы. Они ведут к тренировочным аренам, где големы сражаются друг против друга и против хищных животных самым разным оружием или вовсе без оного, голыми руками. Ведут к учебным кельям, где контролёры-неофиты постигают науку контроля. И к тёмным комнатам, где верные слуги султана вкладывают в голову другим его слугам маркера почитания и безусловного подчинения воле верховного правителя Османской Империи.

-Прошу, господин.

Мехмед прекрасно знает куда идти, ведь это он построил «сады». То, что он позволял спутнику вести его – уже не малый знак уважения и признания его заслуг.

Пленник или особый образец расположен в комнате предварительной обработки. Обнажённый молодой мужчина, распят на массивном деревянном столе. Руки, ноги и даже тело и голову его крепко держат кожаные ремни. Во рту – кляп чтобы не откусил себе язык и не захлебнулся кровью. Этот так может. Сегодня большая удача. Им наконец-то удалось пленить и доставить сюда живым одного из reichsritterschaft (имперских рыцарей) Фридриха.

Точнее, не совсем полноценного рыцаря – старшего ученика. Но пока достаточно и этого. Доктрина «военного дела» разработанная императором Священной Римской Империи на основе методик создания «супер-солдат», принесённых им из-за нулевой границы дерева вероятностей позволяет воину выйти за границы доступные обычному человеку. Тщательно выверенная смесь гипновнушения, алхимических стимуляторов, развитой системы подготовки и так далее за несколько лет превращает человека в настоящего монстра способного на равных сражаться с изменёнными тварями королевы Изабеллы.

Мехмед понимал: в его родном мире, навсегда исчезнувшем за нулевой границей, оно называлось псионикой – наукой управления другими людьми. В вероятностной линии Фридриха получило название «военное дело» и использовалось как способ создания «супер-солдат» - наука об управлении самим собой. Вероятно, обе эти науки, выросли из одного общего корня хотя их создатели в разных вероятностных линиях стремились добиться совершенно разных результатов. И всё-так, некоторая общность позволяла надеяться, что он сможет разобраться как устроено «военное дело» Фридриха и использовать какие-то из его приёмов. Для этого он и приложил столько усилий чтобы заполучить подходящий образец. Сейчас перед Мехмедом находился не распятый в позе звезды обнажённый юноша, а настоящая шкатулка с драгоценными знаниями из альтернативной вероятностной линии, которую требовалось лишь аккуратно вскрыть.

-Начинайте, -приказал султан.

Мулла Гурани кивнул, и стоящие у стен дервиши принялись обрабатывать пленника. Тот сопротивлялся. Пытался закрыть глаза чтобы не видеть гипнотическое мельтешение цветов, но опытные дервиши подрезали ему веки. Он пытался не слушать, но отбиваемый дервишем ритм всё равно проникал к нему в голову разбивая воздвигнутые в сознании барьеры.

Мехмед терпеливо ждал, залепив уши воском в соседней комнате. Первая аксиома псионики: единственная возможность избежать внешнего воздействия это прекратить его. Другого способа нет. Как бы ты не сопротивлялся. Даже если ты понимаешь в точности что именно с тобой пытаются сделать. Каким бы волевым человеком ты ни был. Итог один. Может быть чуть раньше. Или чуть позже. Барьеры сознания падут и разум жертвы предстанет перед мастером-псиоником полностью беззащитным.

Конечно, работающие над пленником дервиши не были мастерами по меркам его прошлого мира. Да и мастеру требуется для работы подходящее оборудование. Что-то он смог воссоздать в местных условиях и на текущем уровне развития производственной базы, но мало, крайне мало. Но это ничего не изменит. Разве только немного затормозит процесс.

-Образец пытается умереть, -докладывает на языке жестов руководящий дервишами Шейх-уль-ислам. -Попытка остановки сердечной мышцы. Перехват контроля и запуск сердца снова. Образец пытается перестать дышать – успешно перехватили контроль над дыханием. Образец стабильно удерживается в сознании. Думаю, скоро мы расколем его.

Но планы не всегда сбываются. Reichsritterschaft умудрился преподнести им сюрприз. Внезапно и практически мгновенно температура его тела поднимается до сорока градусов, а сердце начинает биться как сумасшедшее. Мышцы на связанных кожаными ремнями конечностях вздуваются. Видно, как под кожей лопаются капилляры. Почувствовав смертельную угрозу, организм старшего ученика перешёл в режим усиленного форсажа и закончится тот может только его смертью. Но перед этим, какое-то время, он будет нечеловечески силён выдавая триста, четыреста, пятьсот процентов от нормы.

Кожаный ремень лопается. За ним ещё один и ещё. Они оставляют на теле почти освободившегося пленника глубокие кровавые полосы, но тому нет до собственных повреждений никакого дела. Он бьёт бросившегося к нему дервиша ладонью, пробивая ему грудь пустой ладонью словно мечом. Мулла Гурани пытается выскользнуть из комнаты, но имперский рыцарь хватает его свободной рукой и начинает душить.

На этом его удача заканчивается. Вмешиваются телохранители султана отрубая восставшему пленнику руку и сразу следом голову

Упавший на пол Шейх-уль-ислам хрипит и пускает слюни пытаясь разжать мёртвую, уже поистине мёртвую, хватку пальцев у себя на шее. Дервиши помогают ему и тот сначала громко дышит, потом пинает обезглавленное тело, ещё частично привязанное к рабочему столу, и грязно ругается, поминая шайтана.

-Я не доволен вами, -сообщил Мехмед. После его слов тут же воцаряется тишина. Дервиши замирают у стен отчаянно желая в этих самых стенах раствориться. Мулла Гурани замолкает на полуслове и тут же бросается целовать край халата Мехмеда умоляя великолепного султана простить его верного, но непутёвого слугу.

-В следующий раз замените кожаные ремни железными оковами, -отдаёт распоряжение Мехмед. -Коме того, вижу, что вам всем требуется ещё совершенствоваться и совершенствоваться в священной науке управления. Пусть каждый потратит на это не менее тысячи часов из времени отведённого на отдых, не прерывая свои иные обязанности. Это будет хорошим уроком. А пока не исполните - не будете чувствовать вкуса пищи или вина, прикосновения женщины не возбудят вашу плоть. Дым кальяна не отправит ваш разум в волшебное путешествия, а только лишь вызовет нестерпимый кашель. Я сказал.