— Следил за моей карьерой? — Жар в моём теле снова начал нарастать, несмотря на серьёзный тон разговора. — Зачем?

— Потому что нам нужен кто-то вроде тебя. Кланы оленей пытаются объединиться уже десятилетиями, но мы не можем преодолеть древние вражды и старые обиды. Нам нужен кто-то со стороны. Когда я услышал про юриста по трудовому праву, который выбил коллективное соглашение против Uber за неправильную классификацию водителей… — Он повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. — Я подумал, что ты можешь быть нашим ответом.

Я моргнула.

— Ты собирался меня нанять?

— В конце концов. Когда бы понял, как к тебе подступиться, не спугнув. — Его губы изогнулись в виноватой улыбке. — А потом ты врезалась в меня.

— Я свернула.

Его голова тут же поднялась, и он сжал мои руки в своих.

— Едва, — возразил он с той самой идеальной улыбкой.

Он был до невозможности красив, а его большие пальцы начали выводить маленькие круги на тыльной стороне моих ладоней.

— Значит, всё это изначально было ради того, чтобы получить мою помощь.

— Сначала — да… — Он замолчал, и от силы его взгляда мне пришлось отвернуться. Потом его рука мягко приподняла мой подбородок. — Сильви, посмотри на меня.

Я встретилась с его взглядом, и жар в нём перехватил мне дыхание.

— Я читал интервью, которое ты дала года три назад. Тебя спросили, почему ты берёшь так много дел про боно*. Помнишь, что ты ответила?

Я покачала головой.

— Ты сказала: «Потому что кому-то должно быть не всё равно. И если это стоит мне углового кабинета и шестизначной зарплаты — по крайней мере, я смогу спокойно спать по ночам». — Его серебряные глаза не отрывались от моих. — Я узнал себя в этих словах. Кого-то, кто понимает, каково это — заботиться настолько сильно, что это медленно тебя убивает.

Жар в моём теле будто на мгновение замер, пока его слова доходили до меня.

— Годами, — продолжил он, — я пытаюсь выбить лучшие условия для клана оленей Пири. Мы получаем самые опасные задания из-за наших более сильных магических способностей. Уровень смертности у нас в три раза выше, чем у других подвидов, но нас слишком мало, чтобы иметь реальный вес. Я потерял друзей… семью… наблюдая, как система перемалывает их, обращаясь с нами как с расходным материалом.

Его голос стал хриплым.

— И я не могу перестать бороться. Даже если каждые переговоры заканчиваются одинаково. Даже если я измотан. Даже если Таймур умоляет меня позволить кому-то другому хоть ненадолго нести этот груз. Я не могу. Потому что если я остановлюсь — кто тогда будет бороться?

Я инстинктивно наклонилась вперёд, и моя рука коснулась его лица раньше, чем я успела себя остановить.

— Поэтому у тебя столько шрамов.

— В основном боевые. Олени Пири — самый маленький подвид. Мы редко выигрываем физические столкновения. — Он повернул лицо в мою ладонь. — Но я всё равно продолжаю. Точно так же, как ты продолжаешь браться за невозможные дела.

— Мы оба идиоты, — прошептала я.

— Вероятно. — Призрачная улыбка мелькнула на его губах. — Но именно это я увидел в тебе, Сильви. Задолго до того, как мы встретились. Человека, который борется, даже когда шансы нулевые. Который заботится о правильном больше, чем о собственном благополучии.

Огонь в камине громко треснул, и я поняла, что снова плачу.

— Это нечестно, — пробормотала я. — Ты не имеешь права видеть меня так ясно. Никто не видит меня так ясно.

— Прости, — сказал он.

И совершенно не звучал виноватым.

— Нет, не прости, — я рассмеялась. — Ты сделал это специально. Заставил меня чувствовать.

— Виновен. — Он снова вытер мои слёзы. — Работает?

Я хотела сказать «нет». Хотела отстраниться, снова выстроить стены, защитить себя от неизбежной боли, которая приходит, когда впускаешь кого-то внутрь. Но сидя здесь с ним — с его таким успокаивающим, идеальным запахом, видя в его глазах отражение собственной усталости и решимости…

Может, я просто устала быть одной.

— Я не знаю, как это делать, — призналась я. — Я так долго держала людей на расстоянии.

— Тогда мы разберёмся с этим вместе, — он придвинулся ближе. — Шаг за шагом. Без давления, без ожиданий — только то, что будет правильно для тебя.

— А если у меня это будет плохо получаться?

— Значит, ты будешь делать это плохо, — мягко улыбнулся он. — Я буду терпелив.

— А Таймур? — спросила я.

— Он мой партнёр. Он понимает. А от тебя мне нужно одно — перестать переживать о других. Хотя бы ненадолго.

Уверенность в его голосе что-то надломила у меня внутри. Не ту профессиональную броню, которую я носила как вторую кожу, а что-то глубже — ту часть меня, которая была одинока так долго, что я забыла, каково это — хотеть большего. Я раскрыла рот и вдруг услышала, как говорю то, что рассказывала только своему терапевту.

— Когда я была молодой… слишком молодой… я была замужем. Мы познакомились в юридической школе, и я… ну, я думала, что он — любовь всей моей жизни. Поначалу всё было хорошо, но потом моя карьера начала идти в гору, а его — нет… и, думаю, он не смог с этим справиться. Он начал ревновать, начал принижать меня, заставлять чувствовать себя маленькой. К счастью, я ушла раньше, чем всё стало совсем плохо — быстрый развод, но…

Кэнай сжал мои руки, подталкивая продолжать.

— Хотя я понимала, что у нас ничего не выйдет, я всё равно хотела, чтобы он хотя бы попытался. Попытался всё исправить, попытался остаться… но он просто ушёл. Как будто для него это вообще ничего не значило. — О боже, я была в полном раздрае.

Кэнай обнял меня — так тепло, его запах наполнил мой нос и что-то гораздо глубже, в самой душе, пока рыдания не стихли.

— Я нашёл тебя из-за твоей работы. Но то, что я чувствую к тебе, — это по-настоящему. Это началось ещё до того, как я встретил тебя лично — это ощущение, что ты важна, что ты имеешь значение. А теперь, когда я действительно тебя встретил, был с тобой, чувствовал твой запах… — он взял мои руки. — Ты могла бы ни разу нам не помочь ни с одним делом, и я всё равно хотел бы тебя. Связь всё равно тянула бы меня к тебе. Ты — не средство для достижения цели. Ты — всё, чего я когда-либо хотел, Сильви. Мне жаль, что он не увидел твоей ценности, но я не жалею, что он тебя отпустил. Потому что я не собираюсь этого делать. Я останусь, я буду бороться, и я никогда тебя не отпущу.

Жар снова накрыл меня — на этот раз сильнее, и я судорожно вдохнула. Но под ним было что-то ещё — тёплое, правильное и пугающее своей силой.

— Я хочу попробовать, — прошептала я. — Я хочу довериться этому. Я хочу довериться тебе. Я просто… боюсь.

— Я знаю. — Он поднял меня из кресла, поддерживая, когда мои ноги задрожали. — Но тебе не нужно проходить через это в одиночку. В этом и есть доверие, Сильви. Ты больше не одна.

За окнами начинал падать свежий снег, покрывая сосны белым. В шале было тепло и безопасно, словно оно было отрезано от внешнего мира. А Кэнай смотрел на меня так, будто я была чем-то — кем-то — за кого стоит бороться.

Может, это была магия сезона. Может, связь, гудящая между нами. А может, просто усталость делала меня безрассудной.

Но впервые за очень долгое время я захотела позволить льду, нараставшему вокруг моего сердца, растаять.

— Покажи мне, — сказала я, и мой голос был уже твёрже. — Покажи мне, кто ты на самом деле. Если я действительно собираюсь тебе довериться, я хочу увидеть тебя целиком.

Кэнай замер.

— Сильви, превращение может быть… слишком интенсивным для человеческого взгляда. Ты уверена?

— Уверена.

Он ещё долго изучал моё лицо, затем кивнул.

— Оставайся на месте. И не бойся.

Он отошёл в центр комнаты, давая себе пространство. Закрыл глаза и глубоко вдохнул — и я с заворожённым вниманием наблюдала, как его черты начали меняться. Вокруг него закружились мелкие снежинки, сверкая, как крошечная галактика звёзд. Сначала превращение было едва заметным — уши стали чуть заострёнными, скулы резче, — но затем процесс резко ускорился.