— Шестнадцать метров девяносто четыре сантиметра, — сразу отрапортовала она.

— Семнадцать метров — это хорошо, — обрадовался я.

— На самом деле шестнадцать девяносто четыре, — возразила девушка.

— Да брось ты, — отмахнулся я. — Сейчас ещё несколько плит в болоте утоплю, и станет семнадцать. Лучше скажи, сколько это в кубометрах.

— Если брать именно семнадцать метров, то ровно четыре тысячи девятьсот тринадцать, — сразу ответила она.

Похоже, кто-то тут в уме считает быстрее и лучше, чем я. Вслух этого говорить, естественно, не стал. Про то, что у меня теперь пять тысяч кубометров тоже — а то ведь опять поправлять начнёт. Но раз свободное место увеличилось, можно разрешить Савелию взять больше вещей.

Кроме личных вещей, которые Савелий Петрович забирал с собой, и продуктовых запасов, которые оставлял в общий котёл дивизии, было ещё кое-что — скот. Не так-то много: корова плюс курятник. Что самое интересное, каким образом и то и другое они умудрились перетащить на болота, не оставив в сгоревшем хуторе? Не спрашивал, как им это удалось, но факт остаётся фактом — удалось.

Вообще-то и то и другое было причислено к продовольствию и отдавалось дивизии. Но я пока отправил и кур, и корову в пространственный карман в живом виде. Возможно, они пригодятся нам именно такими.

Также имелась Муська — здоровая собака дворянских кровей, то есть дворняга обыкновенная. Ну, или не совсем обыкновенная, учитывая её размеры. Как минимум от немецкой овчарки там примеси были, да и ещё от кого-то крупного тоже. Собака явно не служебная, а просто охрана двора. Мне не сложно, заберу в будущее, там пусть сами разбираются.

Окинул взглядом, рассматривая, во что превратился наш схрон на болотах. Какой-то постапокалиптический сюрреалистический вид. Схрон напоминал музей абсурда, где древние артефакты соседствовали с битой военной техникой, а бытовые предметы переплетались с сокровищами прошлого. Или скорее театральную декларацию такого абсурдного музея. Специально будешь так складывать в кучу самые неподходящие друг другу вещи — не получится. Свалки и то менее странно выглядят.

Насчёт остального тоже договорились. Те трофеи, которые будут ему причитаться в результате боевых действий, я буду брать во вне лимит и там оставлять до лучших времён. Так что семью он, считай, обеспечил.

Дальше был серьёзный разговор о субординации, о подчинении, о моих планах на будущее. В основном именно на эту войну. С субординацией и подчинением проблем у Савелия не возникло: он признавал меня командиром, и на этом, собственно, всё. Тем более что я обещал в чисто военных вопросах всегда с ним консультироваться. И не просто обещал, а действительно собирался это делать. А почему бы и нет, если на данный момент он единственный эксперт в этом вопросе во всей нашей дивизии?

Вот с субординацией по отношению к нему остальных бойцов могли возникнуть проблемы. Да что там могли — обязательно возникнут, но это мы будем решать по мере поступления. Какой же он офицер, если не сможет справиться с обычными солдатами?

Зато с планами было интересно. Я ему озвучил все, и в первую очередь свои самые бредовые.

— Зачем? — не понял меня Савелий.

— А почему бы и нет, — пожал плечами я.

Любовь Орлова кивнула с таким видом, будто полностью со мной согласна. А может, и действительно согласна. Привыкла уже. Или просто потому что обещала стоять за спиной и подавать патроны, что бы ни случилось и в какие авантюры я бы ни ввязался. Ну да, никого другого вытаскивать не стал, а девушку можно — этот тайный схрон формально на целую треть принадлежит ей.

— Ты сейчас, скорее всего, подумал, что для меня это не война, а просто игра. Турист, который не в другую страну, а в другое время отправился и теперь развлекается. Что-то вроде африканского сафари, только вместо львов немецкие тигры. Если не знаешь, то тигром у них танки называются. Ну, или будут называться.

Тот промолчал, но по всему было видно, что примерно так и думает. Я же попытался развеять его подозрения:

— Хочешь верь, хочешь не верь, но именно такие мои грандиозные планы как раз и являются самой эффективной помощью России в этой войне.

— Пока не верю, — честно признался он.

— Сам подумай: много ли навоюет небольшой партизанский отряд, даже если он называется дивизией? И много ли он принесёт вреда целой немецкой армии? Примерно как слону дробина, ну или, скорее, заноза в заднице. Неприятно, но никакого влияния на войну в целом не окажет.

Тот был вынужден согласиться, что примерно так и будет.

— А теперь представь, что этим займётся путешественник во времени, который откровенно обо всём рассказывает и даже целую радиостанцию для этого организовал. Нас будут ловить. Нас будут очень сильно ловить. На нас стянут огромные ресурсы, которые куда более нужны на фронте. Это и будет моей самой главной помощью Родине. Ну, не говоря о том, что пространственный карман всё-таки даёт большие возможности, и кое-какой реальный вред я тоже нанесу.

Тут он тоже был вынужден согласиться. Другой вопрос: понравится ли быть этакой приманкой для оттягивания немецких ресурсов от фронта?

— Нет, есть ещё один путь, — честно признался я. — Как сказал кто-то из древних французских королей, для войны нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги.

— Эту фразу приписывают Наполеону, — поправил меня Савелий.

— Ну, не такой уж и древний, — согласился я. — Для современной войны деньги нужны ничуть не меньше, даже больше. Но кроме них требуется и другая очень важная вещь — логистика. И, казалось бы, именно с ней я мог бы оказать армии неоценимую услугу, перебрасывая в своём кармане целые эшелоны и дивизии. Только там, как я уже тебе говорил, есть один, а на самом деле далеко не один нюанс. Дивизии так просто перебрасывать не получится.

Не стал ему объяснять про то, что во вне лимит входят личные трофеи, самим лично созданные вещи и лично намародёренное-украденное. Армейское имущество, которое ты взялся перевезти из пункта А в пункт Б, под это понятие ну никак не подходит. А жульничать и как бы воровать, после чего возвращать или брать символический выкуп… очень подозреваю, Система такое не одобрит.

— Нет, там бы я тоже мог очень много чем помочь, — продолжил я. — Только знаешь, ты в чём-то прав — я своего рода турист во времени, и всю свою туристическую поездку заниматься погрузкой-разгрузкой не собираюсь, хотя да, это было бы намного безопаснее.

Таким образом, мы всё-таки договорились насчёт моих планов. Даже не до конца решив, какие именно из тех, что я озвучил. Не исключено, что вообще на все. Что будет лучше получаться, то и будем делать.

А ещё будем кошмарить немецкую контрразведку — уж в этом Савелий Петрович, как профессионал, точно мне даст кучу полезных советов.

— Надеюсь, у власовцев не служил? — запоздало спросил я.

— Кто такие власовцы? — не понял он.

— Да был один такой, вернее, ещё будет. Генерал Власов, который попадёт в плен к немцам, сформирует дивизию из всякого отребья и будет воевать на их стороне. К нему там ещё и всякое белое отребье примкнёт. Даже не знаю, кто из них большая нелюдь — наши уголовники или ваши, которые воевали на стороне Колчака.

Тот меня не очень понял. Сначала выразил недоумение на лице, а потом прямо спросил:

— Как можно служить тем, кого пока ещё нет, а, возможно, в этом варианте и не будет?

Пришлось объяснять, ведь моя логика вовсе не была странной — вернее, казалась таковой только на первый взгляд, а на деле была абсолютно надёжной.

— Возьмём для примера недавнюю Гражданскую войну. Белых и красных, которые воевали между собой. Вот пока они исключительно между собой воевали, и те и другие могли быть и правы, и неправы. У каждой из сторон была своя правда, и каждая из сторон воевала именно за неё. Причём многие с обеих сторон совершенно искренне верили, что исключительно на благо одной и той же страны. Правыми оказались красные, потому что добро всегда побеждает зло. Кто победил, тот и добрый.