На секунду Витя отрывается от дороги и смотрит на меня, и почему-то этого короткого взгляда хватает, чтобы сердце опять екнуло, чтобы что-то внутри заворочалось, и напомнило мне о том, каким он мужем был, за что я его полюбила.

Этот взгляд говорит о том, что живо в нем еще жив тот мужчина, которого я люблю. Он где-то там внутри, его просто заперли по непонятным для меня причинам.

- Отлично. Значит, ты помнишь, что должен нам за этот ужин, - не знаю зачем, но напоминаю ему о долге, и радуюсь, когда он согласно кивает.

Дорога до ресторана выходит напряженная. Молчание настолько гнетущее, что выть хочется, еще и это ожидание встречи. Все во мне сходит с ума от нервов.

Даже живот сегодня подтягивать стало. Нужно как-то взять себя в руки, успокоиться. Я должна сохранить секрет, должна. Я уйду от него, а он пусть строит жизнь с кем хочет, и как хочет, а у нас будет своя жизнь.

- И еще, мама сказала у нее для нас сюрприз. Так что будь готова, я не представляю, какую выходку она подготовила на этот раз, - когда мы паркуемся у ресторана, говорит муж, а я даже не успеваю осознать того, что он говорит.

Сюрприз, какой сюрприз? Все ее сюрпризы потом слезами заканчиваются, она всегда своими сюрпризами доводит меня до ручки, а мне это не надо. Мне это не нужно. Не сейчас. Раньше бы выдержала, а теперь мне очень страшно заходить в этот ресторан, мне страшно идти в логово… Зверя.

- Почему ты мне сразу об этом не сказал, Витя? Витя, ты должен был мне сказать заранее. Ты же знаешь, что твоя мать обычно делает!

- Аня, - муж перебивает меня. - Я тебя прошу, я же сказал, если что-то не понравится, мы сразу уходим.

- Отлично, мне уже все не нравится. Можем уходить? - с заднего сиденья говорит сын, явно пытается подловить отца на его же словах, вот только Витя не был бы собой, если бы не мог выкрутиться из щекотливой ситуации.

- Мы еще не пришли на встречу, поэтому нет, Максим. Зайди хотя бы в ресторан, поздоровайся с ними, а там уже будь что будет.

Мы с сыном тяжело вздыхаем и все же выходим из теплого салона. Вечерний город не радует нас погодой, на улице сильный ветер и очень холодно, несмотря на летние деньки. Пиджак очень даже, кстати, и спасает меня сейчас.

В ресторан захожу, как на эшафот с бешено колотящимся сердцем и чувством дикого страха. А еще мне кажется, словно меня обвинили в чем-то, чего я не совершала, и сейчас у меня нет возможности оправдаться. У меня есть только одна задача сейчас, принять вынесенный приговор и все.

Девушка администратор провожает нас за нужный стол. Я иду, держась за сына, а не за мужа. Витя идет впереди, ведет нас, как истинный глава семейства, вот только семья разваливается, увы.

Ресторан они, конечно, выбрали очень пафосный, самый дорогой в городе, и да, мы с сыном смотримся в нем чужеродно, и не потому, что мы вот такие, а просто потому, что мы не захотели вписаться в это общество. Ну и пусть, плевать. Мы не за этим пришли. Не за этим. Кому-то что-то доказывать нам не нужно.

- Мам, если хочешь, уйдем, - тихо говорит сын, когда мы уже подходим к столику и только сейчас я смотрю, кто же сидит за ним.

Я даже запутываюсь в собственных ногах, и если бы не сын, то упала бы от собственной подножки.

- Мам, что с тобой все в порядке?

Придерживая за руку, спрашивает сын, и Витя оборачивается на нас, а я смотрю не на него, а на столик, за которым сидят не только родители мужа, но и его любовница, с которой Маргарита Рудольфовна любезно воркует, как с собственной дочерью.

Глава 22

Аня

Не могу поверить. Как он мог, как он мог привести меня сюда, зная, что она будет здесь?

- Мам, с тобой все хорошо, что случилось? - обеспокоенно спрашивает сын, в то время как муж подходит к нам и загораживает нас от тех, кто сидит за столиком от тех, кто так отчаянно нас ждет.

- Как ты мог, Вить, как ты мог привести меня сюда, зная, что она будет здесь? Я не верю. Слышишь, я не верю тебе. Я хочу уйти. Я хочу уйти прямо сейчас. Мне уже не нравится, что происходит. Слышишь меня? Слышишь, Витя?

Отчаянно говорю ему, а сама хватаюсь за сына, чтобы не упасть. Ноги меня совсем не держат, совсем. Чувствую в них слабость. Да я даже морально выбита из колеи, и кажется, что выжата, словно лимон.

- Я не знал, что она будет здесь. Для меня это такая же неожиданность, как и для тебя, - четко, немного грубо, в своей привычной манере, отвечает муж, и я не знаю, верить ему или нет.

Слишком уверенно звучит его голос. Слишком правдивы глаза, слишком прямой взгляд. Но я уже ничему не верю, и не верю в такие случайности. Как она могла здесь оказаться, как его любовница могла оказаться в этом ресторане с родителями мужа, как? Это все за гранью моего понимания.

- Я тебе не верю, не верю, Витя, - говорю ему и чувствую, как голос подводит.

Еще немного, и я сорвусь, заплачу, но держусь из последних сил. Я не имею права при них заплакать. Да я и убежать не могу, не имею права.

Но так хочется.

Понимаю, что я никому ничего в этой жизни не должна, что они могут думать обо мне все что угодно. Вот абсолютно что угодно, меня это не касается, но дурацкое воспитание, сейчас оно говорит во мне, а не логика.

- Давай без истерик, Ань. Я уже все сказал. Давай хотя бы сядем и узнаем, что вообще здесь происходит, и для чего им это нужно, - продолжает настаивать на своем муж, а я должна с ним согласиться, должна ради себя самой.

Я хочу посмотреть любовнице в глаза, и им в глаза тоже. И действительно, мне любопытно, что же происходи, зачем все это было организовано? Не знаю, может быть, это какая-то особая форма мазохизма, но я не знаю, что мне делать.

- Может быть, вы мне объясните, что здесь происходит? - вмешивается Максим, а я качаю головой.

Не хочу ему объяснять, что девушка за столом, та, кто разрушила нашу семью. И почему-то ее родители мужа привечают, в отличие от меня.

Но зато это многое объясняет, похоже, она из их круга, и поэтому я не смогла раскусить ее в тот день.

- Аня, я тебя прошу, прояви всю свою сдержанность, и всю свою женскую мудрость. Прислушайся к голосу сердца, к голосу разума, и пойми наконец, я здесь ни причем. Так больно я бы тебе не сделал, - на последних словах мне хочется усмехнуться, потому что он мне изменил, он уже совершил подлость, поэтому не могу ему поверить.

- Я сяду за стол, Вить, но не потому, что верю тебе, ведь тот, кто предал, однажды, сможет предать и дважды, а потому что я просто хочу узнать, что задумала твоя мать.

Я буду взрослой женщиной, а взрослые женщины не бегут от проблем, они их решают.

Немного продышавшись, нахожу в себе силы и, когда могу снова нормально стоять, мы подходим к столу. Компания, ожидающая нас, успела заскучать и следила за тем, как мы выясняли отношения и долго шли до них.

И естественно, первая, кто с нами заговаривает, становится Маргарита Рудольфовна.

- Анна, вы, как всегда, не можете без дешевых сцен. Уже притомили.

этот надменный голос свекрови уже не трогает, я к нему привыкла, но то, что она говорит дальше, поражает в самое сердце.

- Вот видишь, Мирослава, кто у меня в невестках? Сердце кровью обливается от того, в какие гадкие руки сын попал. Как жаль, девочка моя, что не ты моя невестка.

Глава 23

Аня

- И вам доброго вечера, Маргарита Рудольфовна, - здороваюсь с женщиной, и когда муж отодвигает стул, присаживаюсь.

Женщина демонстративно игнорирует меня, цокает и отмахивается, как от назойливой мухи. Вот вам и манеры, вот вам и воспитание, вот вам и нормы приличия. Она может их требовать только от других, сама же их соблюдает лишь при условии, что человек ей симпатичен, или от него есть какая-то выгода, со всеми остальными женина всегда общается высокомерно.