Кристина дышит так, будто только что пробежала марафон.

Весь ее вид — концентрированная, звенящая энергия нетерпения.

— Я готова! — выдыхает как отличница.

— А я — нет, — лениво поднимаюсь со стула. Я вообще-то в домашних штанах и футболке. Был уверен, что она, как все женщины потратит минимум час на сборы, и за это время успею собрать Марка и собраться сам. — Мне нужно переодеться.

— Зачем? — Она искренне недоумевает, оглядывая меня с ног до головы. Быстрый оценивающий взгляд, скользящий по моей груди и плечам, ощущается почти болезненно. — Ты и так шикарно выглядишь. Очень… по-миллионерски, «марк-цукерберг-стайл».

Несется к вешалке у входа, хватает мою толстовку, в которой я обычно вообще-то езжу на конюшни, и несет мне с видом послушной собачки.

— Поехали так!

Мысленно качаю головой. Я собираюсь отвезти ее в VIP-автосалон, где передо мной раскланивается лично владелец (я брал там «Бентли»), воображаю, как завалюсь туда в таком виде. Для меня это моветон. Но сейчас, глядя в горящие нетерпением глаза, на то, как она пританцовывает на месте, почему-то становится абсолютно плевать на «марк-цукерберг-стайл».

— Ладно, — усмехаюсь, натягивая толстовку. — Но если меня не пустят на порог, виновата будешь ты.

— Договорились! — сияет она.

— А с Марком так же быстро справишься?

Она закусывает губу, смотрит на Марка, который уже счастливо и с усердием грызет своего жирафа.

— Еще пять… ммм… десять минут, — озвучивает тайм-лайн, берет сына на руки и снова несется наверх. Но на этот раз — и я тоже это фиксирую — осторожнее, держа его обеими руками — крепко, как хрустальную вазу.

И снова укладывает в срок — мы выходим из дома через десять минут, я — с Мариком, она — с рюкзаком, в котором точно все необходимое и ничего лишнего. Она больше не тревожится, что что-то забудет или нужная вещь не окажется под рукой.

Спускаемся в гараж.

Нажимаю кнопку на ключах, и «Бентли» приветственно моргает фарами.

Секунду думаю, незаметно для нее хмыкаю.

— Барби?

Она оборачивается, поправляя рюкзак на плече.

Бросаю ей ключи.

Крис ловит их на чистом рефлексе. В глазах — полное, абсолютное недоумение.

— Что это значит, Авдеев?

— Садись, — киваю на водительское место. — Хочу убедиться, что ты в курсе, с какой стороны у машины руль.

Она смотрит на меня, потом на тяжелые, инкрустированные логотипом «B» ключи, потом снова на меня. Шок на ее лице сменяется нервно подергивающимся уголком рта.

— А ты не боишься? — спрашивает она, подходя к водительской двери и с каким-то благоговением касаясь холодной ручки.

— Чего?

— Нууу… что я, например, ее поцарапаю.

Вот об этом я как раз вообще не думаю. Машина — это просто кусок железа, чье главное предназначение — доставлять человека из точки А в точку Б. Важно, чтобы это было безопасно, а все остальное — вопросы, решаемые деньгами. Не более.

— Боюсь, — стараюсь, чтобы это прозвучало максимально небрежно. — До усрачки.

Усаживаю Марика в автокресло и тщательно пристегиваю. Сын тут же начинает восторженно агукать — возможно, я слегка надумываю, но, кажется, ему нравится эта тачка. Сажусь рядом, отмечаю новый и непривычный для себя ракурс — никогда не ездил в этой машине ни рядом с водителем ни, тем более, сзади.

Кристина усаживается за руль, сосредоточенно пристегивается. Отмечаю глубокий, слегка нервный вдох, когда пальцы цепляются в руль, как в спасательный круг. Но она не отступает, не капитулирует. Просто собирается с силами и, наконец, заводит мотор.

Умница. Всегда идет до конца.

Первые пару километров мы едем в полной тишине. Хотя ездой это назвать сложно, скорее — попытками незаметно прокрасться на трассе на скорости сорок километров в час в левом ряду. Я вижу в зеркало заднего вида то ее сосредоточенное лицо, то как прикусывает, волнуясь, нижнюю губу.

— Можешь нажать на газ, Барби, — говорю спокойно, нарушая напряженную тишину. — Она не кусается. Честно.

— Я просто концентрируюсь, — шипит она, не отрывая взгляд от дороги. — Хочу тебя впечатлить своим безупречным исполнением ПДД.

— Я впечатлен.

Крис бросает злой взгляд через зеркало, но все же немного ускоряется.

Этот легкий, почти семейный, ничего не значащий треп ощущается максимально правильно.

— А куда мы все-таки едем? — вдруг интересуется Кристина, когда выворачиваем из поселка.

Я ржу — наконец-то спросила. Думал, что сначала сделаем круг почета по городу.

Диктую адрес салона — голосовой помощник тут же вносит его в навигатор. Они работают по высшему разряду, и для меня найдут все, что нужно. И сделают это на вчера.

— Так какую машину ты хочешь? — делаю вид, что забыл. Пока что ноль идей, как переключить ее на мысль о том, что ее «маленькая красивенькая машинка» и мое «тотальная безопасность и устойчивость на дороге», мягко говоря, никак не бьются.

— Маленькую, — не отступает от своего Крис. — Может, красненькую. Не дорогую.

Я хмыкаю. Ее описание звучит для меня ровно как «консервная банка».

Чтобы в нее, не дай бог, влетел какой-нибудь идиот на джипе? Чтобы «маленькое красненькое» недоразумение на колесах сложилось, как картонная коробка?

Неа, моя женщина не будет ездить ни на дешевой тачке, ни на, тем более, не соответствующей моим личным стандартам безопасности.

Я вбиваю названия, прикидываю — то слишком скучно, слишком стерильно, то как-то по-пенсионерски, даже если тачка новая. Некоторые наоборот, слишком пацанские и агрессивные.

Я знаю, конечно, уже давно мысленно знаю, что именно ей подойдет, но пока ищу у бренда подходящий вариант. Знаменитая на весь мир модель с тремя циферками — двухдверное купе, непрактичное, хотя Крис, я уверен, будет визжать от восторга.

Но, блин, это же не машина, а брелок какой-то, ей-богу.

Возможно, в качество второй, раз уж ей так хочется.

Взгляд цепляется за визуально красивую солидную тачку.

Еще и электрокар.

Достаточно места для коляски и всех ее сумок. Безумное, ураганное ускорение, от которого она сойдет с ума. И при этом — самый высокий рейтинг безопасности, тяжеленная батарея в полу дает невероятную устойчивость на дороге.

Идеальный компромисс. Мой контроль и безопасность, завернутый в фантик ее свободы.

Но… давить я не буду. Хоть удержаться будет довольно тяжело.

Вот уж не думал, что покупка тачки станет еще одним испытанием нашей уживчивости и способности идти на компромисс.

В салоне нас встречает менеджер, Антон, который, увидев меня, выходящего с заднего сиденья в домашнем прикиде и с младенцем на руках, на секунду теряет дар речи, застывая с профессиональной улыбкой на губах.

— Вадим Александрович, доброе… утро. Не ждали вас без предупреждения.

— Сам не ждал, — говорю я, на ходу расстегивая комбинезон Марика. И включаюсь в процесс уже другим, жестким деловым тоном. — Нам нужна машина. Для моей…

Запинаюсь.

Кристина — рядом, на меня не смотрит, но и на тачки — тоже.

Слегка — едва заметно, втягивает голову в плечи.

Коза, серьезно что ли думаешь, что я ляпну какую-то херню? Ты же мое кольцо носишь, забыла?

— Для моей невесты, — озвучиваю твердо, без намека на то, что выцедил это через силу.

Она так резко вскидывает голову, что почти наверняка слышу, как у нее хрустнули шейные позвонки. Взгляд распахнутый. Счастливее в хулиард раз от того, когда я объявил, что тачку мы будем выбирать сегодня.

Не могу удержаться и подмигиваю, рукой разворачиваю ее за плечо в сторону новых блестящих авто — времени действительно не очень много.

Кристина ведет себя как лиса в курятнике — вертит головой, разглядывая идеальные, хищные машины в зале. Марк тоже оценивает новую остановку — блики и яркий направленный свет ему определенно по душе, потому что он время от времени восторженно пищит, пытаясь дотянуться куда-то рукой.

Ожидаемо, взгляд Барби тут же прикипает к ярко-красному 911, стоящему почти в самом центре зала. Желанная для многих людей на планете тачка, но я, наверное в силу роста, к кабриолетам всегда дышал ровно. Максимум — взять на прокат, чисто сбить оскомину.