Тугая, обжигающая волна захлёстывала меня с головой и прибивала к колонне спиной. Жар бил в ноздри, но было в целом терпимо. Но долго я так не продержусь, всё-таки Император на порядок сильнее меня. Пока что.

— Силён… — хмыкнул подошедший Император.

— Стойте, Ваше Величество! — раздался многоголосый хор, и мне на выручку бросились девчата, Никон, дружинники и Верещагин.

— Прочь! — громыхнул государь и снова взорвался магической аурой.

Вот это силища. Ещё больше людей отправилось в глубокий нокаут, а мои люди остановились, не в силах продолжать идти. Все, кроме Верещагина. Его глаза загорелись золотом, тело приняло странную форму. Оно будто состояло из густой серебристой жидкости, которая постоянно перетекала и дрожала мелкой рябью.

— Я — вассал князя Дубова! — процедил он сквозь зубы. — Если собираетесь казнить его, то сперва казните его!

— Удивительно… — покачал головой Император, продолжая давить лавой. Я мог бы вылезти и вступить в бой, но в этом не было нужды. И план состоял в другом. — Знаешь, Дубов, кому ещё были так же верны люди? Деникину.

— Ага, помню, — отвечал я, отплёвываясь горящей породой. От жара воздух вокруг плыл, а колонна плавилась. — Многих я лично перебил, что уж тут поделаешь.

— Это правда? Насчёт девчонки?

— Чистая, Ваше Величество.

— Ясно… — Император перестал заливать меня маной и сел рядом на корточки. Жар в несколько тысяч градусов нисколько его не волновал. Он хмыкнул и улыбнулся. — Лихо ты меня подставил, Дубов. Понимаешь, в каком свете меня выставил? Я ведь Император, а государь — часто заложник своего положения, да ты и сам уже наверняка это понял. Так что… извини за этот маленький спектакль.

— Да ничего, — прохрипел я и попытался пожать плечами. Но не смог, они же под лавой. — Всё равно так просто меня не убить.

Тут я и соврал, и нет. Я сейчас немалое количество маны сжигал, чтобы самому не сгореть. Плюс ещё браслет на руке впитывал часть силы Императора, помогал то есть. Минут на пять меня ещё хватит. Нет, на три.

— Я и сам планировал заняться вопросом Саранчи. И Павел мне в этом поможет. Но раз ты полез в бутылку вперёд меня, не обессудь — сам и расхлёбывай. Девчонку никто не тронет, но если она попадёт в руки к врагу… Надейся, что к этому моменту ты будешь уже мёртв. — Хмурый Император помолчал какое-то время, затем его лицо просветлело. — Кстати, на свадьбу завтра придёшь? Большое событие для меня. — Он наклонился ко мне ещё ближе и шепнул: — Хочу, чтобы было весело, как сегодня.

— Боюсь, Ваше Величество, что ещё один день в этой дыре я могу не пережить. Но ладно, приду, коли на то воля Императора.

Государь хохотнул, расплываясь в улыбке до ушей, а Верещагин, стоявший чуть поодаль, буквально оплыл от офигевания, став серебристой кучкой с маской наверху.

— Ничего себе… Питер — и дыра! Совсем с ума сошёл…

— Ладно, Дубов, будет тебе поддержка Империи, — снова заговорил Император. — Но с одним условием. Ты пока сам по себе, а мы придумаем план и подготовимся к наступлению. Нельзя, чтобы какой-то князь взял и сам освободил Европу.

Он встал и направился прочь, но я его позвал громким шёпотом:

— Государь! Не могли бы вы, ну… освободить меня. Нет, я и сам могу, но подумайте, как это будет выглядеть.

Александр Восьмой хмыкнул и зычно приказал:

— Ярослав, освободи князя!

Пока царевич разбивал застывшую лавы, он успел сказать:

— Лихо ты, конечно, провернул. Отец тебе этого не простит, будь уверен. Но на свадьбу завтра приходи. А то без тебя там будет скука смертная.

В это время Император сел на трон и выслушал что-то от князя Тарасова, который тоже был на церемонии.

— Слушайте мой новый Указ! — провозгласил государь, когда все собрались и смогли снова занять свои места. Слуги пока прекратили сбивать застывшую породу и таскать чёрные вулканические куски. — Империя всецело поддержит князя Дубова. И помимо этого я объявляю, что любой, кто хочет, может стать вассалом рода Дубовых либо же вступить в его дружину. И никто не смеет чинить этим людям препятствий! А от князя Дубова я требую исполнения одного условия! — Я как раз отряхивал костюм от пыли, когда прозвучали эти слова. Кристаллов чистоты всего два взял просто. Я замер, слушая. — К концу года князь Дубов должен жениться! Ведь какой это род без наследников, верно, князь?

Вот это подстава, откуда не ждали… А чего это так глаза у моих подруг загорелись? Подозрительно…

К счастью, после этого церемония в общем-то и завершилась. И мы полным составом покинули Дворец. Напоследок Билибин шепнул:

— И для чего нужны были твои артефакты, Дубов?

— Надеюсь, что ни для чего, герцог. Но лучше не снимайте их и завтра, — отвечал я.

Затем начал спуск по ступеням. Вдруг Мита сбоку от меня произнесла:

— Коль, я тут подумала… Все хотят от тебя детишек, вот… Я тоже хочу! Только не знаю, как это делается. Но девчонки обещали рассказать и показать…

Что за⁈

От неожиданности я сбился с шага, запнулся, меня развернуло, и я полетел кубарем, успев заметить ехидные взгляды остальных женщин-катастроф.

Падение вышло красивым и долгим, а мир превратился в калейдоскоп из отдельных кадров. На моём пути вдруг оказалась фигура, стоявшая ко мне спиной в плаще с флагом Британской Империи.

Зачем там стоял этот человек, и чего он хотел добиться, я узнать не успел. Потому что всем весом врезался в него и впечатал мордой в снег.

Не люблю я Питер, всё-таки…

Санкт-Петербург

Там же

Лорд Катлер Бэккет услышал и увидел на церемонии награждения достаточно. Всё-таки статус посла великой державы многое дозволял. Дипломатическая неприкосновенность подданного Британской Короны.

Он уже отправил все необходимые донесения через своих слуг Королеве. Правда, он не знал ещё, что немного ошибся с оценкой силы Российской Империи. Его высокомерный ум сделал вывод, что раз Россия расшвыривается титулами и кого ни попадя назначает баронами, графами и даже князьями, то значит, она слаба как никогда. Оно и неудивительно, решил Бэккет, потери в войне с османами и в последних нападениях Саранчи Российская Империя понесла неслабые.

И сейчас самый момент нанести ей новый удар. Добить умирающего колосса на глиняных ногах.

Никто уже не помнил, почему Россию называют колоссом именно на глиняных ногах. Зато всем нравилось это простое и понятное сравнение. Ведь оно означало, что надо совсем немного усилий, чтобы его свалить.

Лорд Катлер Бэккет хотел начать первым валить колосса. Этот чёртов барон Дубов, что уже давно являлся занозой в заднице и постоянно портил их планы, посмел оскорбить его! Пусть его сделали князем, но так даже лучше…

Он, лорд Британской Короны, Патриарх древнего рода, покорявшего моря задолго до Нашествия Саранчи, покажет, чего стоит оскорбить…

Додумать свою мысль лорд не успел. Что-то большое врезалось ему в спину, пока он стоял и наслаждался своим могуществом, и уронило лицом в снег. Да так сильно, что даже защитные артефакты помогли только отчасти. В голове зазвенело, но уже через секунду лорд вскочил. Рядом с ним вставал тот самый Дубов!

— А… князь, — улыбнулся он. — Вот и мы встретились вновь! Я требую дуэли здесь и сейчас!

Люди Катлера, те самые, что ранее пытались спровоцировать Дубова, напав на его женщин, обустроили перед крыльцом мобильную арену для дуэлей. Правда, двое из них очень сильно прихрамывали и иногда постанывали, держась за пах.

Дубов оглядел толпу собравшихся зевак и пожал плечами:

— Ладно, будет тебе дуэль.

Полукровка был на две головы выше Бэккета, но лорда это не смущало, ведь он обладал великой силой. Оба вошли в пределы окружности, очерченной специальными устройствами, что не давали магии вырваться наружу. Все остальные наблюдали из-за пределов арены.

Когда взгляды Лакроссы и княжны и встретились с помощниками лорда, те съёжились и вжали головы в плечи. А двое опять за причиндалы схватились и чуть не заплакали.