— Ты! Мы дали тебе силу! Власть! А ты хочешь пойти против Нас⁈ Тогда ты умрё-о-о-о-ошь!!!

Рой замахнулся и шарахнул вихрем, который выкинул меня их медитации. Я очнулся, лёжа на полу рубки дирижабля. В голове стоял такой звон, что несколько секунд я не слышал, что говорят девушки и Никон, склонившиеся надо мной. Только чётко ощущал лёгкую вибрацию металла.

Да… после такого мне надо пару дней в себя прийти… Но сработало ли⁈

— Господин! Господин! — прорвался голос одного из радистов через звон в ушах.

Никон помог мне сесть.

— Тише ты! — прикрикнул он на парня, который ещё совсем недавно страдал от вида мозга Пугала. — Не видишь, Его Сиятельству нездоровится?

— Пусть говорит, Никон, — повелел я слабым голосом.

Тело сотрясала мелкая дрожь и сковывала ужасная слабость.

— Господин. С поверхности идут сообщения, что Саранча атаковала кварталы предателей!

— Вот и отлично, — прохрипел я чуть увереннее. — Пусть привет передают. А мы теперь можем уходить.

Через два часа меня отпоили кофе и откормили сухпайками. Ну ещё заласкали до невозможности в моей каюте. В общем, чувствовал я себя лучше, если не считать духовного истощения. Его так просто не восстановишь. Нужны медитации и хороший отдых.

Но сперва мы сели в ближайшем лагере, где собирались беженцы. Это был небольшой город, в который прибывали поезда из Питера, и где садились выскользнувшие дирижабли. Я даже названия его не знал. Главное, что здесь мы смогли выгрузить раненых и тех, кого спасли из города.

— Князь Дубов! — окликнул меня старый граф. Тот самый, шоколадный. Подошёл, и мы пожали друг другу руки. — Если бы не вы и ваши друзья, боюсь, мы бы не выбрались из столицы. Род Колдиных навечно в вашем долгу. Дайте знать, когда пойдёте отбивать своё княжество у Саранчи. С радостью встану под ваши знамёна!

Граф слегка поклонился, прижав к сердцу кулак в знак крайней признательности, а я сдержанно его поблагодарил. Когда это случится, каждый меч, щит, пистолет или что там ещё, будет важен.

Были и другие, кто хотел выразить нам благодарность. Но я так до следующего утра тут застряну. Впереди ещё много всего. Как минимум полёт до Стамбула. Но перед ним я должен сделать кое-что не самое приятное…

На мостике дирижабля было пусто и тихо. Экипаж грузил припасы. Сев в кресло для капитана, собрал вокруг него всех женщин и Верещагина. Они молчали, кто-то хмурился, у кого-то на лице отражалась внутренняя борьба, а кто-то… кто-то Вероника, которая улыбается, витая в облаках. Но в целом, думаю, они догадывались, что хочу сказать. И я сказал это. Мой голос камнем упал в пустом помещении:

— Здесь мы должны расстаться.

— Господин нас бросает? — первой опомнилась Вероника, когда до неё дошёл смысл моих слов, и у девушки задрожала нижняя губа. И голос.

Но на лицах остальных, в большинстве своём, отразилось облегчение, словно только что разрешилась внутренняя борьба. Она шла в них с момента спасения из Петербурга.

— Коля прав, — сурово произнесла Лакросса. — Мы сейчас нужнее в других местах.

— А? Вы о чём? — всё ещё недоумевала синеглазка.

— Согласна. — Скрестила на груди руки Василиса.

От этого её груди приподнялись, сжатые по бокам, и стали чуть не выпрыгивать из боевого комбинезона. Того самого, что ещё Агнес для неё изготовила. Да, его надо подгонять под её новый размер… Хотя я бы, наоборот, не стал…

Стоп! Отвлекает, кошмар просто… Подгонка нужна, иначе я косоглазие заработаю.

Василиса заметила мою внутреннюю борьбу, и в её глазах мелькнула самодовольная смешинка.

Затем она продолжила:

— Мой папа ни за что не встанет на сторону убийцы собственного отца. Он будет сражаться на стороне остальных царевичей. Так что больше пользы я принесу на поле боя. Спасу жизни простых дружинников и солдат…

— Всё верно, — кивнул я. — У вас сейчас будут свои задачи, а в Стамбуле я справлюсь сам. К тому же со мной отправятся наши канцелярщики: Билибин и Кремницкая. Ну ещё Мита. Там всего-то нужно найти тех, кто укажет нам на Тарантиуса. Я уже буквально чувствую, как щекочу ему пяткочки… — злорадно оскалился и пошевелил в воздухе пальцами, будто и правда щекотал.

— А я займусь заводами! — ударила кулаком в ладонь Агнес. — Сейчас каждое производство будет на счету. Возможно, переносить придётся за Урал…

— Приведу племена орков на бой с предателем, — сказала Лакросса. В её руке появилось копьё, и она ударила тупым концом об пол. — После смерти князя Михайлова и разгрома его союзников на Кавказе стало спокойнее. Никто больше не пытается поссорить племена орков между собой.

— Можно острые предметы держать подальше от моего лица? — скривилась графиня Вдовина. Она осторожно отодвинула от себя острое копьё оркессы. — Если Коля не против, я бы отправилась вместе с ним. Моё имение в Москве, а с землями управится управляющий. Так что я свободна как ветер. Почти.

— Если ты ей доверяешь… — пронзила меня глазами цвета янтаря дриада. — Я бы тоже хотела остаться с тобой, но если Саранча начнёт расползаться… Дриадам Севера нужна будет помощь кого-то опытного в сдерживании врагов.

Я посмотрел в антрацитовые глаза Кати. Взгляд она не отвела.

— Доверяю, — ответил дриаде. — Можешь поехать со мной, Катя.

— Я, пожалуй, тоже останусь здесь, — произнесла пепельная блондинка. — Только-только стала баронессой. Надо позаботиться о моих людях, да и с фамилией определиться… Девчонки, как думаете, Елизавета Дубова хорошо звучит?

Верещагин, сидевший чуть в стороне на кресле для экипажа, чуть с него не сверзился при этих словах. Замахал руками, потеряв равновесие, и с трудом его восстановил. Да и я сам что-то закашлялся. Мало мне ужасов последних дней, теперь ещё и это!

— Эй, так нечестно! — пихнула локтем в бок Лизу гоблинша. — Это шулерство! Надо по-честному выйти замуж за Колю… Тогда и будет у тебя фамилия.

Остальные тоже загалдели, обсуждая хитрый ход бывшей виконтессы Светловой. Пока она, смеясь, не сдалась:

— Ладно, ладно, я пошутила. Но с фамилией правда определилась. Буду Солнцевой. Потому что пускаю маленькие лучистые солнца! — Лиза подняла ладонь, и с неё сорвался маленький огонёк.

— Которые прожигают врагов насквозь и поджаривают их молниями… — продолжила, глядя на упорхнувший под потолок огонёк, Агнес. — Да, подходящая фамилия. Мне нравится.

— Но кто будет делать господину массаж? — всё равно не унималась Вероника, горестно хлопая мокрыми ресницами.

Я подошёл к синеглазке и приобнял её, погладив по голове.

— Как покончим со вторжением Саранчи, сделаешь мне глубокий массаж, — сказал я с улыбкой.

— Точно массаж? — ехидно подмигнула Василиса из-за спины Вероники. — А не кое-что другое, тиран ты наш?

— Цыц! — шутливо погрозил я пальцем. — И вообще, дирижаблю скоро отправляться. Не забудьте свои вещи. Мало ли что пригодится.

— Пойдём, Вероник, — ласково взяла под руку подругу Лиза. — Наши баронства рядом, так что вместе туда отправимся, хорошо?

— Хорошо… — хныкнула синеглазка, а Лиза посмотрела на меня с прищуром и коварной ухмылкой.

Как будто она что-то задумала… Но что? Ладно, время покажет.

Мне и самому грустно было расставаться, но это же временно, пока не вернусь из Стамбула. А там… Эх, ладно, не буду загадывать.

— Пожалуй, и мне нужно собираться! — хлопнул по столу Алексей, вставая с кресла. — Толком не вступил в наследство после смерти отца. Да и девушку хотел в питерскую оперу сводить. Хотя с последним я пролетел… Там теперь разве что призраки поют.

— Ты бы отлично вписался в компанию призраков оперы, Алексей, это я тебе точно говорю, — хохотнул я, глядя на его белую маску. — Но лучше не надо.

Из коридора, что вёл в рубку, вдруг донеслись торопливые шаги. Спустя несколько секунд к нам ворвался царевич Владислав. Он казался крайне возбуждённым. Тёмные волосы, обычно собранные в тугой пучок на затылке, рассыпались и налипли мокрыми прядями к овалу лица. Белый с золотом мундир посерел от грязи и покрылся пятнами крови.