Я мотнул головой.

— Не, я его уже нашёл. И убил. А вот сообщение у меня успели перехватить. Это было в лесу, когда деникинцы ещё завязли, не дойдя до Петербурга.

— Чёрт…

— Если вам этого мало, то я тут не при чём! — жалобно заявил уборщик.

— Кровь, сообщение, Стамбул… — задумчиво перебирала пальцами в воздухе графиня. — Или я ошибаюсь, или этот Дмитрий нанёс каким-то образом визит во дворец султана. Там живёт древний род, который читает кровь. Деникин хотел узнать личность Тарантиуса!

— Жаль только, знанием перед смертью не поделился… — посмотрел на меня Билибин.

— Не смотри на меня так! — деланно оскорбился я. — Я вообще до этого момента думал, что про врага в сердце Империи он имел в виду цесаревича. Но предатель порталы открывать вроде не умеет. А вот Тарантиус, похоже, да…

— Ладно-ладно, понял я, понял. Тогда что дальше? Стамбул?

Я подошёл к окну, где внизу Имперский флот разносил Саранчу вместе с городом. С севера по дирижаблям вела огонь артиллерия цесаревича. Несколько судов уже горели и кренились вниз.

— Не сразу, — ответил я. — Сперва испортим жизнь парочке предателей… Никон!

— Да, Ваше Благ… ой, то есть, Сиятельство! Здесь!

Сотник будто из-под земли вырос. От него пахнуло мужицким потом, порохом и сталью.

— Мозг Пугала со дна озера достали?

— Так точно!

— Тогда неси сюда! Его Сиятельство есть изволит!

— Прям так? Сырой, то бишь? — побледнел Никон, а волосы у него на голове явственно зашевелились.

Говорил я громко, так что девушки услышали. Маша и графиня странно на меня посмотрели, а остальные пытались подавить рвотные позывы. И не они одни. Экипаж тоже.

Ну а что не сделаешь ради родной Империи?

Я только за один сегодняшний день столько всего насмотрелся, что меня ничем не проймёшь. А вот остальные… Когда Никон привёз и поставил в центре рубки холодильный ларь размерами метр на полтора, а затем открыл его, нервы у некоторых членов экипажа не выдержали. Парень в наушниках, сидевший по правому борту возле нескольких приборов, очень вовремя обернулся и звучно изверг на пол содержимое своего желудка. За ним, как по цепной реакции, извергаться пошли ещё несколько человек.

Хорошо, что наш дирижабль висел на одном месте, вне досягаемости летающих комков слизи. А то бы влетели в какую-нибудь скалу по курсу.

Мозг Пугала и правда выглядел так себе. Тёмно-серый, склизкий и в бордовых прожилках. Он был похож на продолговатого уродливого слизняка, с которого содрали кожу. При этом пах, как мясо в маринаде. Брусничном. От запаха аж слюнки почти потекли. Если бы не вид мозгов…

Ладно, мне нужен всего один небольшой кусочек. И готовить я буду прямо здесь, чтобы не терять обзор на город.

Выудив из кольца горелку со сковородкой, отрезал от охлаждённого мозга тонкий шматок. Разогрел сковородку и бросил кусок на кипящее масло. Даже подсолил и посыпал специями. Запах пошёл… Я чуть слюной не захлебывался. С утра нормально не ел, а сейчас уже вечер почти.

— Не верю, что говорю это, но, кажется, я хочу это съесть… — пробормотала княжна, не сводя голодных глаз с поджаренного кусочка.

— Я точно получу ещё одну психологическую травму, если съем это… — задумчиво произнесла Лиза, а потом гулко сглотнула. — Но одной больше, одной меньше… Какая, в сущности, разница?

— Эта психологиня дело говорит, — кивала Агнес.

— Если бы было сердце этой твари… — вслух размышляла Лакросса. — Я бы точно его съела, чтобы стать сильнее!

Я хмуро посмотрел на девушек. Нет, пожалуй, оставлять у них перед носом потенциальную еду не стоит. Поэтому я перенёс кусочек к себе в кольцо. Для задуманного должен его съесть только я. Но есть ещё один нюанс, с которым прямо сейчас я и разберусь. А пока… вытащил из кольца британца запас английских сухпайков. Не бог весть что, но запасы еды на дирижабле пополнить не успели. Да и вообще всё лишнее скинули, чтобы взять больше беженцев.

— Никон, — позвал я сотника. — Раздай всем еду. Катя, — обратился к Вдовиной, — на пару слов.

— Да? — подошла она ко мне, пока Никон и остальные разбирали еду.

— Ты единственная из нас, кто умеет менять облик в Духовном пространстве, — начал я шёпотом, чтобы никто посторонний не услышал. — Я хочу научиться так же.

— Но… Разве у нас есть на это время? Нам бы улететь отсюда подальше. Как можно дальше. И не возвращаться…

Катя выглядела усталой и при этом странно взволнованной. Но я этому значения не придал. Может, адреналин не выветрился до сих пор, вот и всё?

— Здесь будет, — отвечал я, вытащив заводной шар.

Нажал несколько кнопок-углублений, повернул по-хитрому два полушария — и вот мы внутри, пока остальные ждут снаружи.

Вокруг цвела сочная зелень, стоял погожий летний денёк, пищали комары, жужжали пчёлы, и одуряюще пахло лесом. Во время переноса рыжая рефлекторно зажмурилась и сейчас с опаской открыла сначала один карий глаз, похожий на глубокий омут, затем второй.

— Фух, не завод Агнес с дымом и заводными тварями, и на том спасибо, — выдохнула она с облегчением. — А что это за место?

— Мой дом, — коротко ответил я, поднялся по ступенькам на крыльцо избушки, стоявшей на покрытых мхом сваях, и открыл дверь, пропуская Катю вперёд.

Заводной апельсин в этот раз счёл мою ауру за главную и отправил нас в мой домик на болотах. Пространство вокруг буквально дышало огромными запасами духовной энергии. Даже просто находясь здесь, я восстанавливал силы.

— Я думала, твой дом — это поместье, — сказала Катя, входя и осматриваясь.

— Моё старое жилище, — отвечал я скупо.

— Здесь… мило. И кровать большая. — Со смешком, словно позабыв о прошедшем дне, села на краешек деревянной постели девушка. — Я бы хотела здесь пожить. Вдали от всего… — И она снова помрачнела. — Знаю, время здесь идёт медленнее, но давай скорее вернёмся и улетим подальше от Питера.

— Да, — согласился я, исподволь оглядывая избушку. Здесь она была такой же, какой я оставил её в конце августа перед отправкой в академию. Правда, сначала меня чуть в тюрьму не посадили… Но это уже старая история. — Научи меня менять свой облик в Духовном пространстве.

— Вот… так?

Катя встала с постели, скинула одежду и в один миг обратилась в трёхметрового монстра, каким я её встретил в первый раз. На задних лапах, с большой зубастой головой и хвостом с когтем на конце. Одна из потолочных балок опасно затрещала, когда голова… кхм, пусть будет, Кати, ладно… вдруг упёрлась в неё. Но через мгновение передо мной вновь стояла прежняя рыжая графиня Вдовина.

— Приблизительно, — кивнул ей, поджав губы.

Девушка оделась и заговорила:

— Не уверена, что смогу помочь тебе, ведь дело в моей… двойственной природе, — Глаза Кати загадочно блеснули. — Но я попробую.

И мы начали.

Трудно объяснить, как именно у Кати получалось менять свой облик, ведь она от рождения обладала этим навыком. Но она всё же попыталась. По её словам, внутри неё словно существовало два разных кусочка Духовного пространства. И это логично, ведь душа — часть этого пространства. Просто отдельная, наделённая своей волей. Катя просто «переключалась» между этими кусочками, и духовная энергия в ней начинала течь по-другому. Отсюда и менялся облик.

В моём случае мне пришлось сперва создать внутри себя изолированный кусочек собственной души, а потом методом научного тыка добиваться нужного результата. А Кате проверять его. Ощущения не из приятных. И это я не про работу рыжей, а про себя. Всё-таки я тут над частью себя измывался. Хорошо, что это обратимый процесс.

Не знаю, сколько мы так провозились…

— Убейте меня… — простонала девушка, упав спиной на кровать. — Я уже ненавижу это место. Лучше бы на завод Агнес попала…

— Ага! — торжествовал я. — Зато теперь ты знаешь, женщина, что я испытываю, когда вы тащите меня по магазинам!

— Да это было всего пару раз! Последний раз вообще сотника вместо себя послал.