— Ваш Благородь, засада! Объехать придётся. Но если прикажете мне прорваться, то только за хороший чай!

Я скомандовал было ехать в объезд, но вдруг ощутил что-то очень странное… Далёкое эхо, будто кто-то зовёт на помощь. Или звал… Приказал остановить машину, а девушкам скомандовал:

— Сидите здесь, — и повернулся к Никону: — за мной, сотник.

Выйдя из машины, увидел, что за полицейским шлагбаумом стоит множество машин. Но все они пустые и покрыты снегом, словно простояли здесь всю ночь. Снег искрился на солнце. Среди машин ходили люди в форме Канцелярии. Поискал глазами и нашёл герцога Билибина, стоявшего у двух столкнувшихся машин. Одна из них была коротким лимузином с мощным мотором, а вторая — обычное купе с убирающейся крышей. Рядом с герцогом заметил розовощёкую графиню Кремницкую.

Я двинулся в сторону деревянных шлагбаумов, возле которых столпились зеваки, и ощутил, что эхо стало сильнее. И оно было духовным. Эхо душ? Да не, что за чушь?

— Господин, вам туда нельзя! — преградил мне путь молодой полицейский. Несмотря на то, что дышал мне в подмышку и был довольно щуплым, смотрел он прямо и без страха.

— С дороги, малец, это сам барон Дубов! — вышел вперёд Никон.

— Да хоть Император!

— Тихо, Никон, не нужно, — успокоил я сотника.

Видимо, он решил, что впал в немилость, раз я его в магазин с женщинами отправить хочу, и теперь пытался реабилитироваться.

— Пропустите их, сержант, — подошёл, заметивший перепалку Билибин. Полицейский отошёл в сторону, и мы прошли. Билибин предупредил: — Только не наступайте на пепел. Мы не уверены, но думаем, что ещё вчера это были живые люди. Что привело вас сюда, барон Дубов?

Герцог был холоден, как это морозное утро. Неприятно. Но в машине сидит замаскированная причина его неприветливости.

— Что здесь произошло? — спросил его.

— Покушение на цесаревича, — нехотя ответил он. — Никаких следов. Только… это. Марфа, ты нашла что-нибудь?

— Нет, Ваша Светлость, — сказала подошедшая графиня. Мы с ней обменялись приветливыми взглядами. Ей шёл лёгкий румянец. — Ни отверстий от пуль, ни артефактов — ничего.

— Чёрт, как будто невидимка устроил аварию и атаковал цесаревича. А затем сбежал и умудрился при этом все улики забрать, — злился герцог.

— А он не мог сделать это сам? — пожал я плечами. — Насколько знаю, его дар заключается в том, чтобы сжигать людей на месте.

— Подвергать сомнению слова Его Высочества… попахивает государственной изменой, Ваше Благородие. — Билибин остро взглянул на меня. Ветер слегка шевельнул его тёмные волосы. Но кажется, я посеял в нём зёрна сомнений. Тем не менее он проговорил: — А вам, барон, что-нибудь известно об этом? Или ваша голова пуста, как саркофаг из куска метеорита?

— Я слишком часто спасал вам жизнь, герцог, чтобы вы говорили со мной в таком тоне, — предостерёг я, и Билибин смутился.

Затем я развернулся и свистнул. Из двери лимузина, той, что пошире, распугивая народ, выскочил Лютоволк. Он возвышался над зеваками, как гора над лесом. Его шерсть мягко искрилась на солнце, с губ паром срывалось горячее дыхание, а жёлтые глаза светились умом.

Его полицейский останавливать не решился.

Едва Альфачик зашёл за ограждение и принюхался, как его шерсть встала дыбом, и он зарычал так, что полицейские испуганно выхватили оружие, а несколько человек упали в обморок.

Вообще, я взял его, чтобы он своей милотой покорял сердца торгашей, и те давали хорошую скидку… Но, похоже, он и здесь пригодится!

— Тише, Альфачик, тише, — успокаивал я рычащего Лютоволка, поглаживая его по холке, — никто на тебя нападать не собирается. Полоумных здесь нет. Ну, кроме нас с тобой.

Герцог Билибин и графиня Кремницкая подошли к нам. Альфачик зарычал возле первой же кучки пепла. Она лежала около одной из машин — небольшого и старого седана, уже повидавшего многое. Внутри машины на потёртом заднем сиденье лежали ещё две кучки поменьше.

Герцог дал сигнал, что всё хорошо, напряжённым полицейским и сотрудникам Канцелярии.

— Что ты учуял, Альфачик? — почти ласково спросил он.

— То, что его чуть не убило однажды, — ответил я вместо зверя.

Лютоволк же слегка успокоился, но ещё время от времени рычал, водя носом по сторонам. Затем он пошёл обходить остальные машины, и я пошёл следом. Герцог с Марфой шли чуть поодаль, другие следователи и криминалисты расступались перед нами.

Альфачик обнюхивал практически каждую кучку пепла, машину или пустую карету. А я оглядывал всё с помощью духовного зрения. Моя духовная восприимчивость вышла на новый уровень, и я видел не души, а их следы. Отголоски, если точнее. Трудно описать это словами. Проходя рядом с очередной кучкой пепла, словно пар на лице ощущал, только холодный. А вместе с ним чувствовал чьи-то эмоции. Разные в основном. Непонимание, любопытство, страх. Кто-то успел почувствовать боль. Но все погибли в один миг. Даже в окрестных домах, где теперь пустовала половина квартир. То же самое ощущал и Лютоволк.

Но кроме духовного эха, мы оба чувствовали ещё кое-что. Тёмную энергию, похожую на могильный холод, и запах сырой земли. Жуть, короче. Что-то подобное было в сражении с летающей годзиллой в Грузии. Она била силой, похожей на ту, от которой погибли все эти люди.

Я без утайки рассказал об этом Билибину. Пусть ищут того, кто это сделал. Если перед самым праздником и награждением где-то в столице шляется некто, обладающий такой силой, лучше бы Канцелярии поймать его. Или я убью его, если встречу.

— Вот оно, значит, как… — протянул Билибин. — Марфа, передай информацию криминалистам. Пусть пришлют специалиста по духовным практикам. И артефакты, которые регистрируют духовную энергию, тоже захватят, — затем он взглянул на меня и извиняющимся тоном произнёс: — Спасибо за помощь, Дубов. Если знаешь что-нибудь ещё…

— Пока не уверен… Но мне нужны все семена чёрного стекла, что я вам давал.

Герцог удивлённо вскинул брови, но ничего не сказал. На запястье блеснул белый браслет, и в руке появился мешочек с чёрными стреловидными семенами.

— Верну их позже, — сказал я и, подумав, добавил: — Лучше бы вам усилить охрану на грядущих праздниках.

— Само собой, — кивнул герцог.

Я же повернулся к ожидавшему меня Никону. Судя по лицу, он был предельно сосредоточен, а его глаза блуждали по улицам и окнам домов вокруг, будто уже искали убийцу. Или убийц.

— Никон, — позвал я его.

Седой воин моргнул, и его лицо приняло привычное, слегка озабоченное и при этом радостное выражение.

— Да, Ваше Благородие?

— Отправляйся с женщинами по магазинам. — На этих словах в глазах старого сотника мелькнул страх. Ничего, выдержит. — Продай трофеи и закупись снаряжением для дружины. Денег не жалей, а на продаже не дешеви. Будем дружину увеличивать. И за проблемными приглядывай. Отвечаешь головой!

— Понял, Ваше Благородие! — горячо отвечал сотник.

А я вывалил перед ним коробки и мешки с трофеями: оторванные рога Носорогов, шкуры Псин, лезвия пехотинцев Саранчи, ну и кое-что в британских пространственных шкатулках. Оружие в основном, артефакты и ингредиенты. Часть пойдёт на продажу, а часть — в дружину. Снаряжение хорошее, по большей мере.

Увидев части тел Саранчи, кое-кто из зевак прям там желудок опорожнил. А Никон, отказавшись от помощи — мол, сам ещё «могёт», — погрузил всё это в багажник лимузина.

Затем он сел в машину и уехал. А у меня появились срочные дела. От силы, которая в одну секунду превратила в пепел сотню, или даже больше человек, нужна защита. И была у меня идея, как эту защиту изготовить. Только нужно вернуться в номер.

Схватившись за загривок Альфачика, взобрался ему на спину и уже через полчаса поднимался в апартаменты. Правда, я весь заиндевел, пока мы летели по улицам города, да и народу по дороге напугали целую кучу. Ну да подумаешь, Лютоволка взрослого никогда не видели!