Отец Рома смеется.

— Не имеешь ли ты в виду «Джек в коробке»⁵?

— И там тоже. — Старушка хлопает себя по колену, и мне хочется, чтобы в этот момент я чувствовала такое же веселье, что и она. Но вместо этого я с ужасом жду предстоящей ночи.

РОМАН

Отговорить маму от нашей ночевки не удастся: она кипит от возбуждения, суетится из комнаты в комнату, следит, чтобы у Элизы и Джека было достаточно теплых одеял и подушек, зубных щеток и пасты, а также полотенец для гостевой ванной.

Как будто приехали король и королева Англии.

Она просто в восторге от того, что мы оказались в бедственном положении.

Занесенные снегом — очередное клише, если можно так сказать.

Очевидно, мне не следует садиться за руль — снег валит с такой силой, что я не вижу улицы перед домом, а вдалеке сквозь плохую видимость виднеются оранжевые мигающие огни снегоочистителя.

Еще одна вещь, от которой я не могу отговорить маму? Поселить меня в комнате с Лилли. Мама думает, что у нас отношения, так что, естественно, устраивает нас на ночь в моей спальне; я, конечно, не могу сказать ей, что мы расстались, потому что:

1.      Это ложь.

2.      Нельзя расстаться с тем, с кем не встречаешься, даже если встречаешься с ним понарошку.

3.      Какого черта я привез ее на День благодарения, если мы расстались?

Кстати, мам, мы с ней занимались сексом, и я кончил за три секунды и выставил себя на посмешище.

Да, нет.

Этого не будет.

Стол в столовой убран. Посуда вымыта, вытерта и убрана, остатки еды будут равномерно распределены утром. Мы поболтали, пока девочки готовили комнату для гостей, укладывая на все кровати побольше одеял, чтобы было уютнее устроиться.

— Никакого баловства под этой крышей, — говорит папа после того, как остаток вечера проходит за разговорами перед камином в гостиной.

Мы все зеваем. Это был долгий день притворства.

Притворяться, что мы с Лилли в романтичных отношениях.

Игнорировать ее, когда она сидела рядом со мной. Бояться дотронуться до нее или случайно столкнуться с ней, что происходило каждые десять секунд во время ужина.

Сидя рядом с ней и вдыхая запах ее шампуня и духов, я вспоминал ее обнаженное тело, ее нежные стоны… и то, как быстро я кончил.

Все сводится к этим последним секундам.

— Никакого баловства, сэр, — говорит ему Джек с изысканным британским акцентом, который, похоже, нравится всем дамам. — Даже не думал об этом.

Он подталкивает меня локтем.

Я подталкиваю его в ответ.

— Прекрати, я и так нервничаю, — бормочу я.

— Не дрейфь, Ромео, ты справишься. — Он использует прозвище, которое моя мама выболтала сегодня вечером, и я вздрагиваю. Вряд ли меня можно назвать романтическим героем, но я ценю его уверенность во мне.

После того как мама дала девочкам по комплекту пижам на ночь, я внезапно оказываюсь наедине с Лилли в своей спальне. Я оставляю дверь открытой дольше, чем нужно, свет и звуки изнутри дома постепенно исчезают в тишине и темноте.

Белый снег снаружи, кажется, освещает все внутри.

Она сидит, скрестив ноги, на кровати, когда я вхожу через дверь спальни; я заходил в комнату брата, чтобы помочь ему пройти следующий уровень в видеоигре, что постоянно делал, когда жил дома.

Алекс — маленький засранец, но я люблю его до смерти.

— Все в порядке? — спрашиваю я Лилли, медленно закрывая за собой дверь, желая оставить ее открытой. — Почему ты не под одеялом?

Она пожимает плечами, одетая в мамину сине-белую атласную пижаму на пуговицах. Это очень элегантный наряд, особенно для постели.

— Подумала, может, ты... захочешь, чтобы я спала в другом месте?

Где? На полу?

Как будто я мог заставить ее сделать это.

Я подхожу к своему столу и кладу телефон.

— С чего бы мне хотеть, чтобы ты спала в другом месте? Разве что тебе комфортнее здесь одной? Я могу пойти в гостиную или спать на полу здесь? — Я указываю на бежевый ковер, уже потянувшись за подушкой, чтобы бросить ее на пол. — Если кто и должен занимать ковер, то это я.

— Не будь смешным, это твоя комната. — Она поднимается на колени, но не слезает с кровати. — Если кто и должен спать на полу, то это я.

— Почему мы спорим об этом? Это двуспальная кровать, почему кто-то из нас должен спать на полу? — Следующую часть я бормочу себе под нос, не в силах сдержать рвущиеся наружу слова: — Почему бы и нет, после того как мы в последний раз были вместе в постели?

Слишком громко. Лилли слышит меня.

— Прости, что?

Мое «ничего» — настолько женственный ответ, что на ее лице появляется усмешка.

— Потому что это прозвучало так, будто ты сказал: «Почему бы и нет, после того как мы в последний раз были вместе в постели?» Я правильно услышала?

Отрицать бесполезно.

Я пожимаю плечами.

Лилли опускается на задницу, снова устраиваясь в позе со скрещенными ногами.

— Ты знаешь, что я хотела поговорить с тобой с тех пор, как мы переспали. Почему ты избегаешь меня? — Она продолжает, прежде чем я успеваю ответить. —То есть я знаю, почему ты меня избегаешь, но мне хотелось бы услышать, как ты это скажешь.

Она хочет услышать, как я это скажу?

Я фыркаю.

— Ты винишь меня? Я опозорился.

— Каким образом ты опозорился?

Она сейчас говорит серьезно или я только что попал в параллельное измерение?

— Не заставляй меня говорить это.

— А тебе не приходило в голову, что твое избегание имело свои последствия для меня? Или ты беспокоишься только о себе?

Я поднимаю голову. О чем она говорит?

— Что ты имеешь в виду?

Лилли жестом указывает на изножье кровати, предлагая мне присесть.

Я сажусь, в основном из-за того, что мне больше нечем заняться, потому что кому захочется торчать в синей клетчатой пижаме, выглядя как огромный придурок.

— Я имею в виду... у всех нас есть свой багаж, Роман. Мой — это чувство отверженности из-за моего воспитания. И, конечно, не помогает то, что я выбираю парней, которые не хотят оставаться рядом, когда все усложняется. Как это случилось с нами. — Она проводит рукой между нашими телами. — В первый раз, когда мы занимались сексом, все прошло не очень хорошо, но что с того? Мы только начинаем узнавать друг друга. Ты ожидал, что все будет идеально?

— Вроде того.

Лилли смеется.

— К счастью для тебя, я этого не ожидала. С новыми людьми так бывает. — Она бросает на меня взгляд. — Это прозвучало неправильно. Я имела в виду, что люди не идеальны. Никто не делает все правильно на сто процентов. Даже ты.

— Я не пытаюсь быть идеальным на сто процентов.

— Нет?

Ладно, хорошо.

— Не специально. Это вложили в меня родители.

— Именно. Но некоторые вещи, по природе своей, никогда не будут такими. Например, секс. Это... — Она размахивает руками. — Беспорядочно и непредсказуемо. Иногда он слишком медленный, иногда слишком быстрый, а иногда слишком правильный, но кто может предсказать, как все пойдет?

Почему она говорит абсолютно логично?

— Ты не злишься, что я... — Я сглатываю, не в силах закончить предложение.

— Что ты... был так взволнован, что кончил раньше меня?

Это мягко сказано.

— Не просто кончил раньше тебя, а кончил секунд через тридцать.

Почему я чувствую необходимость указывать на это, ума не приложу.

Но, как ни странно, сейчас, когда сижу здесь с ней и обсуждаю это, я уже не чувствую себя так неловко.

Представьте себе.

Лилли смеется, издавая восхищенную трель.

— Видишь! По крайней мере, мы можем об этом поговорить. — Она выглядит такой довольной. — Это то, чего я хотела и поэтому все время пыталась заставить тебя поговорить со мной. Ради этого. — Она снова машет рукой между нашими телами.

Сейчас девушка оживлена, гораздо больше, чем за обеденным столом. Я знал, что она не уверена, как вести себя передо мной и перед моей семьей, учитывая напряжение, которое я создал.