Уф, как же хорошо.

Тело болит.

Мышцы ноют.

Мозг устал.

— Не могу дождаться, когда закончится этот сезон, — стонет моя соседка в кабинке рядом, выключая воду, а затем раздается звук сдергиваемого с душевой штанги полотенца. Шлепанье ее резиновых шлепанцев по полу.

— То же самое. Кажется, что я становлюсь слишком старой для этого. — Я смеюсь, чтобы это прозвучало как шутка, но глубоко внутри мы обе знаем, что это не так. Для нас с Кейли не секрет, что моя мама подтолкнула меня к этому виду спорта — в отличие от ее, которой все равно, в команде она или нет.

— Давай сегодня просто закажем пиццу и посмотрим фильм. Мы это заслужили.

— Договорились.

Я остаюсь в душе, греясь в парной еще минут пятнадцать, позволяя своим мышцам расслабиться, а заботам смыться в канализацию.

Затем быстро надеваю спортивные штаны и толстовку с капюшоном.

Переобуваюсь в поношенные «Конверсы».

Волосы мокрые.

Рюкзак на спине.

Толкнув дверь в женскую раздевалку, замираю, когда замечаю незваную, но знакомую фигуру. Кайл прислонился к противоположной стене, одна длинная нога согнута, каблук черного ботинка упирается в цементный блок.

Увидев меня, он выпрямляется, весь внимание.

Оглядываю коридор. Он здесь, чтобы увидеться со мной?

Я в замешательстве, мы не разговаривали две недели, и на то есть веская причина; он лжец-манипулятор, и я не хочу иметь с ним ничего общего.

— Привет.

Я внутренне стону. Какого черта он здесь делает? Встречается с кем-то из команды поддержки?

— Ты ждал меня?

— Да. — Так круто. Так непринужденно.

Так неприятно.

— Что тебе нужно? — Я прохожу мимо него и направляюсь к выходу, изо всех сил стараясь не обращать внимания на гиганта шести футов трех дюймов рядом со мной.

Он останавливается перед тяжелыми стеклянными дверями, ведущими на парковку.

— Ты избегаешь меня, Лилли?

— Да! — Я фыркаю. — Да, я избегаю тебя! Мы расстались, Кайл. Ты посылал фотки своего члена и писал личные сообщения случайным девушкам, помнишь?

Его глаза расширяются, когда я произношу слово «член», вероятно, от шока; он никогда не слышал, чтобы я использовала нецензурные слова, потому что всегда считала, что должна следить за своим языком в его присутствии.

Кроме того, почему я объясняю взрослому мужчине, почему он должен оставить меня в покое, когда мы расстались?

Взрослому?

Ха! Он все еще ведет себя как мальчишка-подросток.

— Это была ошибка.

Я снова фыркаю, выходя на улицу в холодную осеннюю погоду. Мокрые волосы внезапно кажутся ужасной идеей, и я тут же об этом жалею.

— Кайл, мне все равно, какие у тебя были причины. Ты снова и снова показывал мне, каким человеком был, и я никогда к тебе не вернусь. Может быть, когда-нибудь ты перерастешь ту стадию, когда тебе нужно подпитывать свое эго случайными девушками, сосущими твой член и встающими на четвереньки. — Я перекладываю рюкзак с одного плеча на другое. — Ты отвратителен.

— Я отвратителен, — невозмутимо заявляет он.

— Тащи свой грязный член куда-нибудь в другое место.

У него отпадает челюсть. Почти уверена, что где-то в голове у него отвалился мозг и бесполезно барахтается там.

Не в обиду Кайлу, но...

— Э-эм.., — мямлит он. — Мы можем хотя бы быть друзьями?

— Друзьями?

— Ну, знаешь. — Он многозначительно шевелит своими кустистыми бровями, и мне хочется блевануть.

Фу.

Фу, фу, фу!

Фу.

Он не имеет в виду друзей, он имеет в виду...

— Друзья с привилегиями? Нет, спасибо. Я не хочу заразиться какими-нибудь венерическими заболеваниями. — Пусть об этом беспокоится его следующая девушка. — Еще и хватило наглости предложить такое.

— Да что с тобой такое? — нагло спрашивает он, как будто проблема во мне. Как будто я не имею права злиться.

— Ты заставил меня проснуться и понять, чего я стою. И ты... — Я указываю на него пальцем и смотрю в упор. — Ты не заслуживаешь меня.

С гордо поднятой головой я оставляю его стоять в дверях и смотреть мне вслед.

РОМАН

Писать ей или не писать? Вот в чем вопрос.

Я расхаживаю по своей спальне взад-вперед, из одного конца в другой, размышляя о том, стоит ли посылать Лилли приглашение на воскресный ужин с моей семьей. Я сказал ей, что приглашу ее снова, а моя мама после нашего разговора по FaceTime в студенческом союзе стала постоянно спрашивать о Лилли. И склонять меня «пригласить эту симпатичную девушку на ужин».

Ведь не повредит проявить инициативу, верно?

Лилли сказала, что мы друзья, а друзья так и поступают — кормят друг друга едой. Знакомят с семьей.

Я давно не дружил с девушками; кажется, последней моей подругой была Ариэль Сандерс в третьем классе. Она очень интересовалась биологией и лягушками и в то время хотела стать морским биологом; мы проводили часы напролет у пруда за ее домом с маленькими сачками и микроскопами.

Лилли сказала «В следующий раз».

Сегодняшний вечер технически и есть «следующий раз».

Будет ли с моей стороны невежливо не пригласить своих соседей по комнате? Мои родители еще не знакомы с ними — не то чтобы мама планировала собрать в доме целую команду. Она может разозлиться из-за двух дополнительных гостей.

Считаю, что лучше всего обойтись малым количеством гостей.

Высунув голову из-за двери своей спальни, я прислушиваюсь, чтобы понять, откуда доносится звук. Слышу, что в главной спальне кто-то есть, и скрещиваю пальцы, что бы это был Джек.

— Джек? — зову я неуверенно, но достаточно громко, чтобы меня услышали.

— Да?

Отлично — это он. Меньше всего мне хотелось бы просить у Элизы номер телефона ее лучшей подруги. Не хочу, чтобы у нее сложилось неверное представление...

Джек появляется в дверях, держа в руках рубашку, но не надевая ее.

— У тебя случайно нет номера телефона Лилли? Мне нужно кое-что у нее спросить.

— Конечно, есть, приятель. — Он достает из кармана штанов телефон, листает его и набирает номер. — Я пришлю тебе контакт, ладно? Так проще.

Через несколько секунд мой телефон пикает.

— Спасибо.

— Без проблем. — Он собирается надеть рубашку, но останавливается. — Ты сегодня дома вечером? Мы с Элизой собираемся в кино, если хочешь присоединяйся. Попкорн, чипсы и все такое?

— Спасибо, но у меня есть планы.

Джек кивает.

— Ты хорошо устроился?

— Конечно. Дом отличный. Еще раз спасибо, что позволил мне переехать в последнюю минуту. Жаль, что я не съехал от родителей много лет назад.

— Много лет назад? — Он не выглядит так, будто верит мне.

— Я пытался, но родители не поддержали.

Он кивает на это.

— Понимаю. Тяжело, когда мама не может отпустить. Я никогда по-настоящему не жил со своей, поэтому все было по-другому. Все равно странно, но так уж мы устроены по ту сторону пруда, да?

Думаю, он имеет в виду, что большую часть школьных лет провел в школе-интернате, что вполне логично — это обычное дело для богатых британцев. Моя мать скорее лишилась бы конечности, чем отправила бы меня в интернат — посмотрите, сколько времени ей потребовалось, чтобы позволить мне жить самостоятельно.

Мы с Джеком стоим в коридоре и перекидываемся фразами еще несколько минут, прежде чем у него звонит телефон — это Элиза, и он тут же переходит в режим автопилота, натягивая рубашку и хватая куртку из шкафа.

Я наблюдаю, как он спускается по лестнице, направляясь на свидание.

Взглянув на новый контакт в своем телефоне, я возвращаюсь в спальню и плюхаюсь на кровать. Я полностью одет к ужину, осталось сделать только одно дело.

Я: Привет, Лилли, это Роман Уитакер. Мы обедали в студсоюзе, помнишь? Я сосед Элизы по комнате. В общем, я просто решил узнать, не голодна ли ты? Я как раз собираюсь к родителям на воскресный ужин, и мама приглашает тебя. Дай мне знать, если тебе это интересно.