— Сердце сюда, — приказал ублюдок, вырвав оружие из бездыханного тела рыжей. Он встал с ее трупа и направился ко мне, перекручивая кинжал пальцами и тем самым беря его обратным хватом.
— Ага, а хрена лысого не хочешь? — ляпнула я на русском, пытаясь побороть страх и очередной рвотный позыв от того, что лицезрела смерть Тероны.
— Русская, а состоишь в английской гильдии, занятно, — хмыкнул тот и, сверкнув глазами, рванул в атаку.
Резко пригнувшись, увернулась от удара. Кинжал со звоном врезался в стену. Не раздумывая, проползла через широко расставленные ноги ублюдка, рванула к молоту и, подняв его с пола, побежала вверх по лестнице. В следующий же миг резкая боль пронзила ногу. Рефлекторно закричала, понимая, что кинжал вогнали мне в бедро по самую гарду. Куда больнее, чем тот болт, которым мне руку пробили на осаде. В панике обернувшись, направила всю ману, что у меня есть, в руку. Электричество мощным разрядом прошлось от самого сердца до кончиков пальцев, разряжаясь в сторону нападавшего. Тот поспешно вырвал из моей ноги кинжал, закрылся рукой и тем самым сотворил щит из света. Чуть не ослепнув, сильно хромая, побежала вверх по лестнице, но из-за повреждения ноги оступилась и чуть не начала падать, умудрилась опереться на молот и заползти на палубу. Нападавший прямо за мной. Отскочила в сторону, уворачиваясь от следующего удара, и с ужасом для себя обнаружила, что этого оказалось недостаточно. На меня уже опускалась сияющая режущая кромка двуручного меча. Сигнатурка этого вояки. Рефлекторно зажмурилась вместо того, чтобы попытаться защититься.
Лязг металла и отборный трехэтажный мат дали понять, что я еще живая. Каким-то чудом живая. Не растерявшись, поспешно отползла еще подальше, оставляя после себя ручеек крови. Быстро нашла взглядом дерийского воина. Одной рукой сжимает кинжал, второй двуручный меч, эта рука у него заметно усилена механизированной броней, а на плече красуется стальной элемент доспеха в виде медвежьей головы.
— Лучше б помогла добить, раз уж все равно собралась драться, — цыкнул вояка, говоря уже на английском.
Напротив него, на высоте в пару метров, на мече из воды парит знакомая мне барышня. Даянь собственной персоной. Руки Цветка Океана закованы в броню ее сигнатурного оружия, одной сжимает рукоять меча. Щелчок пальцами, и вонзенный в палубу второй меч, засияв голубым, устремился обратно к своей хозяйке.
— Похоже, что я собираюсь на нее нападать? — усмехнулась крестная, рассеяв водяной меч. Она ловко приземлилась на палубу и взяла оба своих меча обратным хватом. Кромки лезвий засияли голубым, вокруг женщины закружились водяные шары, что соединялись вместе и формировали водяную вуаль на ее плечах.
Сообразив, что происходит, дериец не стал терять время и рванул ко мне, чтобы закончить начатое. Даянь тоже на месте не стояла. Цветок Океана бросила один меч во врага, а сама невероятно быстрым рывком сократила дистанцию, блокируя атаку соперника. Ее клинок, запущенный в дерийца до этого, отскочил от палубы и бумерангом вернулся обратно, подобно тому, как отец стреляет своим мечом из лука. Оба мечника ударились клинками, высекая яркие искры. Не зная, что делать, хаотично оглядывалась, пытаясь понять, что вообще происходит. Тиантанцы и наши сцепились с дерийцами, где-то, наоборот, дерийцы заодно с нашими пытаются побороть тиантанцев. Какое-то хаотическое противостояние, происходящее, черт его вообще знает, из-за чего. Поняла только то, что командир Стражей хочет заполучить сердце Хелимор.
Меня кто-то схватил подмышкой и крепко прижал к себе. Вскрикнув от неожиданности, быстро поняла, что этот кто-то — это огромный, буквально ставший красным Бертоз совсем без брони, зажавший меня одной рукой, а второй сжимая свою золотую секиру. С воинственным криком десница разрубил надвое первого попавшегося врага, забросил меня, как пушинку, себе на плечо и мощным прыжком перемахнул сошедшихся в поединке Вавилонию и какого-то дерийца. Успела заметить лишь то, что наемница пылающими кулаками, преисполненная ярости, обрушивает ужасающие удары на члена Стражей Урсы, а тот пытается хоть как-то их блокировать, что выходит у него с огромным трудом. Механический тигр, обогнув этих двоих, по пятам следовал за Бертозом, свирепо набрасываясь на каждого, кто попытается хоть как-то помешать продвижению десницы по галере. Еще одним мощным прыжком здоровяк перенес нас на капитанский мостик, бесцеремонно бросил меня там и, закинув теперь уже секиру себе на плечо, расплылся в хищном оскале. Топорище вспыхнуло ярким пламенем, ноги десницы напряглись.
— Никому не отдавать сердце, малая! — приказал он и прежде, чем я успела хоть что-то ответить, словно свирепый зверь рванул обратно в самую гущу развернувшегося на палубе Бальмунга сражения.
— Почему его вообще пытаются отобрать? — взвыла в ответ, пытаясь получить хоть от кого-то внятное объяснение происходящего.
— Потому что сердце Хелимор единственное, которое можно забрать силой у другого игрока, к тому же, самое ценное в игре, с аукциона выкупить практически нереально, — спокойный голос Истлифа раздался совсем рядом. Не ожидав, что я тут вообще не одна, задрала голову. Старый знакомый отца, вооруженный двумя камами*, вытирал с лезвий кровь о свою одежду. За его спиной виднеется какой-то сложенный механизм, причем судя по изогнутому лезвию, это короб для складной косы. Под ногами Истлифа валяется труп какого-то воина, грудная клетка которого изорвана в клочья. Рвотный позыв вновь заставил меня содрогнуться, держась за живот и закрыв рот ладонью. Сняв с пояса флягу, Истлиф протянул ее мне. — Пей.
(Прим. Автора. Кама — вид холодного оружия, распространённый на Окинаве. Представляет собой короткое изогнутое лезвие, насаженное на короткую рукоять перпендикулярно ей. Он более похож на косу, чем на серп. Его прототипом был сельскохозяйственный инструмент — серп для уборки риса, который приобрёл боевое значение после аннексии Окинавы Японией и ввода запрета на традиционное холодное оружие)
Послушно откупорила фляжку и сделала глоток. Вкус, как у какой-то настойки, травяная и очень горькая, явно с добавлением спирта. Прокашлявшись, вытерла губы и передала обратно. Очки здоровья начали восстанавливаться куда быстрее. Целебная настойка, полагаю. Истлиф повесил ее на пояс, взял одну каму обратным хватом и натянул на голову капюшон. Его глаза засветились бирюзовым цветом, металлическая маска закрыла лицо полностью. Сверкнув клинками, Истлиф устремился в гущу битвы, чтобы поддержать Бертоза. Каждый удар этого мрачного воина сопровождался зеленым иероглифом подле ников дерийских воинов. Стихия вируса, без сомнения. Всего несколько мгновений потребовалось Истлифу, чтобы одарить львиную долю вражеских сил чумой. Быстрый, перемещается рывками, прокрадывается за спины и бьет, ослабляя лечение и отравляя, из-за чего нападавшие получают периодический урон, а наши силы обретают преимущество. Кажется, такое количество повреждений не сильно влияет, но на первый взгляд незначительные действия Истлифа в перспективе дадут огромный перевес в нашу пользу.
Краем глаза заметила знакомую фигуру. Крестная, по всей видимости, уже закончившая с тем дерийским воином, голубыми зигзагами с огромной скоростью перемещалась во всех плоскостях, бросалась своими мечами, мгновенно сокращала дистанцию и исподтишка атаковала зазевавшихся дерийцев и разнимала наших, что дрались с тиантанцами, хотя, кажется, мы союзники в этом сражении. Приземлившись на плечо разъяренного Бертоза, Даянь метнула клинок в сторону такого же здорового вояки с головой медведя на нагруднике, заблокировала клинком взмах секирой десницы, а затем рванула сражаться дальше, продолжая кидаться мечами и возвращать их себе бумерангами, то и дело вступая в ближний бой. Ее стиль, кажется, очень похож на то, как сражается папа, но она заметно быстрее, при этом еще и изящна. Словно… Танец смерти…? Чем-то похожа и на Истлифа, ведь подобно ему, резко перемещается в пространстве, но нападает не со спины, а в лоб.
