— Да-да, залезай уже, — вздохнул я, и девчушка, все еще ошарашенная от вида моего скакуна, залезла в седло, двигаясь назад, чтобы и ее товарищ мог усесться.

Он сначала залез, и только потом уже решил задать вопрос:

— Разве такой был не только у Покорителя Звезд?

— Ну, был только у меня, сейчас уж не знаю, может, еще кто смог такого сделать, — пожал плечами, сотворил за спиной круги из маны и мысленно отдал Антею приказ. Юнец, услышав мой ответ, хотел что-то спросить с глазами по пять копеек, но не успел, единорог сорвался с места и почти моментально скрылся из виду, оставив после себя лишь непроглядную тьму.

Мне оставалось лишь подняться на достаточную высоту, а оттуда уже напрямую в лагерь.

钢心 От лица Тарии 钢心

Арлекина привела меня в небольшой, скажем так, опорный пункт, сделанный из поврежденных механизмов Стилхарта папы, и там мы сидели до тех пор, пока Латори, другие командующие и способные сражаться НИПы не отправились ко второй стене, полностью расправившись с врагами близ стен форта. Тогда стражница сказала, что больше бояться нечего, провела меня в лагерь через поле, усеянное трупами, а потом отправилась сражаться, оставив меня здесь одну. Ну как одну… В лагере куча других игроков, толпа раненых солдат, которые почти наверняка уже не выкарабкаются, но никого из них я не знаю, потому просто сидела на деревянном крыльце папиной палатки, подперев голову кулаком, и смотрела на свою вторую руку. Еще недавно в ней торчал арбалетный болт, но во время первой стоянки какая-то чародейка со стихией света его извлекла, залечила рану магией и дала склянку с обезболивающим. Сейчас единственным напоминанием о том, что меня подстрелили, были миниатюрные шрамы с внешней и внутренней сторон руки. Вытаскивать болт было больно, но, в целом, терпимо. Вообще, как я поняла, из-за того, что у меня стихией выбрано электричество, могу и сама, переключившись на свет, лечить такие раны, но для использования магии исцеления все равно нужно обладать внушительным показателем веры. Наверное, с выбором стихии я не ошиблась, но вот с классом…

Молот тяжелый. Солиан говорила, что со временем мои мышцы окрепнут, и я буду орудовать им, как Терона своими клинками. Стражница говорила, что по первости эта рыжая подруга отца, когда ей было лет пятнадцать-шестнадцать, с трудом вообще могла поднять свой двуручный меч, а сейчас не только с легкостью им машет, но еще и второй такой же себе сделала. Вряд ли захочу когда-нибудь сделать себе еще один молот, но хочется верить, что действительно смогу лучше обращаться с оружием, а то придется создавать нового персонажа, выбирая уже снаряжение полегче. Но сейчас я в любом случае плохо разбираюсь и в экипировке, и в том, как вообще работает игра в плане создания билда*, но когда-нибудь, наверное, смогу все понять.

(Прим. Автора. Билд — происходит от английского слова «build», что переводится как «строить». Что такое билд? Это распределение статов вашего персонажа наиболее правильным образом и развитие его с упором в одном направлении. Например, в магии. Существуют также и гибридные билды, когда развивается не одно, а два направления. Иногда этот термин называют раскачкой.)

— Ты чего тут? — женский голос заставил меня оторвать взгляд от руки и оглядеться.

К палатке шла высокая женщина с длинными светлыми волосами. У нее красивые голубые глаза, на плечи накинут белоснежный плащ с капюшоном. Судя по копоти на белой одежде и лице, она только с поля боя. В руке несет какой-то механизм, держится за ремни.

— Жду отца, — ответила я, видя, что полоса здоровья этой неизвестной зеленая, а значит, мы союзники. Женщина хмыкнула, поднялась по ступенькам, в ответ на что я округлила глаза, недовольная тем, что она так бесцеремонно лезет в отцовскую палатку, будто это вообще ее имущество. Или это я перепутала? Нет-нет, меня сюда привела Арлекина, она наверняка точно знала, куда меня ведет, и ошибки тут быть не могло. Дамочка стянула тканевое полотно с кузнечного «модуля» и начала ногой давить на педаль, разогревая горн. Не выдержав, я возмутилась достаточно громко, чтоб она наверняка услышала не только мой голос, но и недовольство в нем: — Вы чего делаете? Это ведь не ваше!

— Это мое, Лер, расслабься, я это, я, — не смогла она сдержать улыбку, а я совсем опешила.

— Пап, ты, что ли? — брови полезли на лоб, а женщина, убрав несколько локонов своих шелковых волос за ухо, кивнула. Закончив с подготовкой кузницы, она сняла с себя плащ, повесила его крючок и уперла руки в бока. На ладонях перчатки, на плечах маленькие пластины брони, зафиксированные ремнями, и больше никакой защиты, голая кожа, покрытая ссадинами. — Ты почему женщиной стал…?

— Это мой первый персонаж. Сейчас просто твинк. Нужно было переключиться на нее, иначе никак, — ответила она. И как вообще обращаться к… Ней? Или к нему? А? Аргона. Так ее зовут, если верить интерфейсу. И все же. Каким образом я должна заставить себя обращаться к этой женщине, как к женщине, если знаю, что в реальности это мой отец? Поймав мой непонимающий взгляд, Аргона тихо засмеялась: — Терона, когда впервые увидела меня в этом облике, тоже сломалась. Все ко мне обращаются, как к мужику, даже когда я за Аргону играю, и имя тоже коверкают, называют Аргоном, а не Аргоной. В общем, не забивай себе голову. Я все еще я, аватар ничего не значит, — она открыла люк горна и забросила туда тот механизм, что притащила сюда, а затем, вновь встав на ступеньки рядом со мной, громко свистнула. Откуда-то издали донеслось ржание коня. Единорог, объятый тьмой, вылетел из-за одного из рядов палаток и, фыркая, подошел к блондинке. Та потрепала его гриву и, улыбнувшись, посмотрела на меня: — Сколько себя помню, почти во всех играх за женских персонажей играл, глаз радовался, и в СтилХарте тоже себе не хотелось изменять, ну и вот. Это уже потом создал Мардука, и он стал моим основным.

Поняла. Обращаться, как к мужчине. Это все еще сложно, но всяко проще, чем в зависимости от аватара менять обращение… Помотала головой, стараясь выбросить все мысли на эту тему из головы. Тем временем Аргона, нет, Аргон, хотя нет, все-таки Аргона, или все же Аргон… Достал из заплечного мешка морковь и протянул единорогу. Тот, вытянув шею, губами обхватил угощение и быстро уплел, словно там и есть-то нечего было. Как собака, практически не жуя.

Занятно, кстати, что голоса у обоих аватаров отца, и у него самого, очень похожи. В плане, хоть визуально папа производит впечатление сурового, повидавшего жизнь мужика, голос у него всегда спокойный, бархатный, словно вода, и голос его женского аватара, хоть и женский, что логично, все равно кажется очень знакомым и родным. Это интересно.

— А что с Солиан? Вы встретились с ней? — опомнилась я, вспоминая, что от стражницы до сих пор ни слуху, ни духу. Я за нее переживаю, хоть и уверена, что Солиан сильная и вполне может за себя постоять.

— Погибла, — покачал головой папа, уперев руки в бока.

Я вытаращила глаза, с каким-то ужасом смотря на него. Почему он так спокоен…? Он ведь… Он ведь ее создал, так почему настолько безразлично отнесся к смерти своего творения? Никогда не поверю, что после такого долгого перерыва от игры ему стало настолько все равно. Но нет, на лице ни одной эмоции, продолжает кормить коня морковью и даже, кажется, улыбается, наблюдая за тем, как скакун уплетает угощение… Не зная, как реагировать, открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова встали поперек горла. Какая-то обида заполнила сердце. Такое чувство, будто весь мой привычный мир рухнул в одночасье. Совсем контроль над собой потеряла, чувствую, как по щеке скатилась слеза, мне обидно и до безумия стыдно, ведь это… Ведь она из-за меня, защищая меня вступила в бой, который стал для нее последним.

— Эй, ты чего…? — растерялся отец, заметив мои слезы. Он поспешно встал на коленки, еще сильнее пачкая брюки теперь уже о ступеньки палатки, подался вперед, заключил мое лицо в ладони и, вытирая большими пальцами слезы с моих глаз, лихорадочно выискивал в моем взгляде причину слез. А я даже не знала, что сказать. Не могу мысль сформулировать, не говоря уже о том, что по-настоящему страшно, что даже моя смерть в теории могла бы не вызвать у него отклик в сердце. Растерянный папа притянул меня к себе и крепко обнял, поглаживая по голове. Не выдержав, разревелась еще сильнее. — Да не реви ты, мы ее воскресим, как доберемся до замка, ничего страшного не случилось. Такое бывает. Она все-таки страж, а не обычный НИП. Не нужно так расстраиваться, это обычная ситуация. Да, обидно, но не смертельно. Все с ней будет хорошо, разве что не вспомнит, как умерла, — от этих слов я еще сильнее выпучила глаза, совсем уже не понимая, что происходит. Так значит…? Папа погладил меня по голове, продолжая утешать: — Ну-ну, не плачь, дуреха, все в порядке, правда.