«Неужели, заинтересовалась, так быстро и увлекательно? А что, очень симпатичная, талия осиная, вот, такая мода», — Юрка начал придумывать на ходу двусмысленный комплимент, чтобы девушка поняла всю серьёзность его намерений на ближайший вечер, но его опередили.
— Ты уже бегать начал? Сил на двух любовниц не хватает или, чтобы сбежать можно было от них? — она не успела закончить, как стало понятно, что это и есть Рузаева О. В.
— Домой пойдём или здесь объясняться будем? — разочарованно и обречённо спросил Юрий. Без громкого скандала сегодня не обойтись.
— Зачем соседей пугать? Пойдём в сквер, — и девушка направилась первой.
«И тут Остапа понесло»:
— Не обижайся, но выглядишь сейчас божественно. Если в чём и виноват, то добивай сразу. Любую казнь приму с восторгом! Кстати, ты Оля или Оксана?
— Какая Оксана? — девушка повернула приятное и, одновременно, сердитое лицо.
— Не злись. Увидел штамп в паспорте — Рузаева О. В., вот и гадаю. Память-то мне отшибли, слышала, наверное?
— Да уж на заводе давно гудят об этом. За что тебя так?
— Подозреваю, чтобы сделать тебя вдовой. Ничего другого в голову не приходит, — подурачился он.
Девушка принуждённо засмеялась, подошла ближе и с сарказмом произнесла:
— Я — Оля, недавно считалась твоей женой, пока ты не предпочёл меня любовницам. Очень больно?
— Было — больно, теперь — только моральные страдания. Слушай, Оленька, а ты не придумала всё это в своей хорошенькой головке? Я ни о каких любовницах не знаю. И даже забыл, как себя с ними вести.
— Конечно, получил по башке и всех забыл. Я же тебя в постели с Нинкой застала. Или ты ей рассказывал тезисы с пленума КПСС?
— Боюсь, что этим молодую женщину трудно возбудить… Знаешь, я не помню никакой Нинки, а тебя вижу перед собой и никого другого мне не надо. Если таких заверений достаточно, то просто пойдём домой и ты напомнишь мне, зачем мужики женятся.
— Быстро ты переобулся, а у меня память не исчезла никуда и перед глазами картина, как ты у неё между ног извиваешься!
— Да? А это не могло быть что-то типа репетиции спектакля, где дореволюционный помещик наказывает несчастную крестьянку?
— Вполне возможно, вот только, бедная крестьянка страстными криками: «Ещё! Ещё!» пыталась, как я предполагаю, продлить страдания. Жаль, я прервала дрыном по твоей спине.
— Извини, но прерывать такие вещи жестоко и очень вредно для здоровья обоих с медицинской точки зрения. Больше так не делай, а спокойно дождись окончания процесса. Кстати, спина у меня совсем не болит!
— Хм-м, так это было три месяца назад. Нинка струсила, что из комсомола попрут и сбежала, но ты, наверное, нашёл замену?
— Честно? Не помню. Вещи дома, похоже, только твои, пойдём посмотришь.
Ольга несколько минут боролась с собой, а Юрка сделал вид, что поправляет обувь.
— Пойдём, заберу остатки, чтобы ты не путался в женских вещах, — решилась Ольга и быстро пошла к двери.
Она открыла своим ключом и торопливо просматривала шкаф и шифоньер. Юрий стоял рядом и вдыхал опасный для него запах жасмина от духов жены. Сдерживаться стало совсем трудно.
— Дай мне сумку, я соберу вещи, — голос девушки был едва слышный.
— Оля, не торопись! Глупо наказывать за одну ошибку, да и я ничего не помню, зато вижу, что ты мне нравишься и мы сможет отлично существовать рядом. И вообще… — он подошёл сзади и попытался обнять жену, но та сразу вырвалась.
— Одну? Да ты скромняга, Юрий! Три моих подружки сознались, что ты к ним подбивал клинья, и они отказались, а сколько согласились? Я подаю на развод, тем более, за мной ухаживает более надёжный мужчина, чем ты.
— Я его не знаю, но по скромному опыту должен посоветовать проверить совместимость в постели. Вдруг последует разочарование? Кстати, у нас с тобой, надеюсь, была полная гармония?
— Обойдусь без советов. Со мной любой мужчина станет зверем, можешь не сомневаться и не делать грязных намёков! Тем более, ты всем соседям рассказал, что жена у тебя — бревно бесчувственное в постели.
— Не может быть, ты — знойная красотка! Только вот зверь — это не только лев, но и хомяк, и суслик. Я ведь правда желаю тебе удачи. Если передумаешь, то помни, что здесь тебя ожидает не зверь, а человек, — последние слова он произнёс умоляющим тоном.
Ольга застегнула сумку с вещами и пошла к двери, чуть остановилась, пробормотала:
— Выздоравливай, — и ушла.
— Такой вариант даже спокойнее, — задумчиво бросил вслед Юрий после её ухода и пошёл готовить обед одной рукой.
Хорошо известно, что лучший выход из любого неясного положения — сытно поесть.
— 28 —
Три недели бега и других упражнений сделали из Юрки совсем другого человека. Артём вспомнил обучение его Матвеем боевым искусствам и тренировал новое тело. Всё-таки, с одной рукой в гипсе, защищаться можно только ногами, но и это он освоил. Честно говоря, он почти не сомневался, что избиение не было банальным ограблением, а подразумевало какую-то идею, значит, возможно и продолжение.
Ничего в голову не приходило, поэтому просто совершенствовал самооборону на всякий случай.
Юрий сходил в конце недели на завод и осмотрел станок, на котором работал раньше. Теперь на нём работал замызганный мужичок Жорик, для которого настройка новой детали была хуже пареной репы. Станок был попроще того, на котором иногда работал Артём и особых трудностей не должно быть. Помогать Жорику настраивать не стал из принципа: ну не нравились ему матерщинники на производстве, а у Жорика маты проскакивали через раз, просто для связки слов!
В выходной день случайно встретился с Ольгой в парке. Она была со своим новым парнем, и они сразу свернули на другую дорожку. Парень не показался Юрию настолько видным, чтобы безоглядно влюбиться. Более того, взгляд у него был исподлобья и глаза бегали, да и рост заметно не дотягивал до Ольги, хотя у той туфли на маленьком каблуке. В конце концов, это её выбор и её жизнь. Странно, что пока никаких заявлений о разводе подписывать не просила и в суд не вызывали.
Артём в образе Юрия просто блаженствовал в этом времени. Он плохо знал Петербург, а здесь можно было изучать Ленинград, который пока в два раза меньше по населению.
Машин на дорогах минимум, людей полно только на Невском, а в остальных местах свободно ходить можно. Он объездил все пригороды, все дворцы и обошёл большую часть побережья. Домой приходил только ночевать с гудящими от усталости ногами и полный новых впечатлений.
Недавно пустили первую линию метро от «Автово» до «Площади Восстания», совсем недалеко от дома Юрия. Естественно, поездки на нём были любимым занятием.
С соседями по коммуналке получилось полное согласие. Удивительно другое: люди подобрались будто типажи из старого фильма. Семейная интеллигентная пара без детей занимала первую от входа комнату. В следующей жила бабушка Вероника Гавриловна, спокойная и доброжелательная, напротив — вздорная старуха, всегда готовая устроить локальный конфликт, а затем перевести его во всеобщий. Семья с тремя детьми разных возрастов ютились в такой же комнате, как у Юрия; пожилой алкаш, на удивление спокойный и адекватный человек, в друзьях которого была вся округа. Ещё две семьи постарше Юрия, в каждой по одному ребёнку.
Общая кухня была немаленькой, но места всем не хватало и это было любимое место для игр всех детей. Хуже было с санузлом: туалет с ванной раздельные, а плескаться в ванной никто не рисковал, предпочитая душ.
Артёму, жившему всегда в отдельных квартирах, такое показалось диким, однако, две недели прошло — и привык. Зато, всегда весело и шумно. Скандалы в этом общежитии иногда возникали, чаще из-за шумных детей, но быстро угасали без продолжения.
У интеллигентной пары Шумейко был телевизор, смотреть который собирались почти все обитатели коммуналки. Юрий пришёл посмотреть один раз, очень удивился, как они терпят этот кинотеатр каждый день и больше там не появлялся, чтобы не доставлять лишние неудобства. Всё-таки, в коммуналке было и своё очарование: жизнь на виду и всегда есть с кем пообщаться.
