Артём попытался изобразить улыбку на лице:

— Не знаю, с чего начать, ах да, наверное, с момента нашего расставания. Собрал я вещички и полетел в город Хабаровск, если ты вообще представляешь, где таковой находится. Нянчился почти год с больными родителями до самой их смерти. Там же нашёл работу по специальности инженером-механиком. К сожалению, всего год и подался в строители. Сначала рядовым, а через три года стал начальником участка. Делали мы малоэтажные дома и коттеджи по всему Дальнему Востоку. Через восемь лет накопил денег и купил квартиру. Родители у меня уже умерли, и я к тому времени настроился возвращаться в Питер, но что я мог выручить за свою однушку? В Питере за эти деньги и студию не возьмёшь, так что, решил ещё заработать. По знакомству устроился в цех по изготовлению пластиковых изделий. За два года опять стал начальником, а после перешёл на другой участок, где экспериментировали с новыми материалами. Видимо, там и отравился какой-то дрянью при производстве; это не точно, врать не буду. Недавно квартиру продал и переехал в такой родной Питер. Кое-как хватило денег на однушку в Мурино, а здоровье резко пошло вниз ещё до переезда. За полгода стал вот таким. Ходил по врачам, говорят, что надо ждать пока токсины выйдут из организма, да ещё скоро приедет один специалист великий из Европы, так у него проконсультируюсь. Что ещё? Страданиями об утраченной любви с тобой мучился недолго; даже жениться собирался несколько раз, однако, не сложилось; то ли женщины слишком меркантильные, то ли я не слишком хорош, тут уж дело вкуса. Ну, а с такой рожей, как сейчас, девчонок не соблазнишь, сама понимаешь. Сейчас пытаюсь наладить жизнь в Питере, пока что не слишком удачно.

Артём говорил неспешно и не очень складно, лишь иногда отрывая взгляд от тарелки. Историю эту он придумывал на ходу, не особо заботясь о логике, а больше напирая на чувства. Наверное, похожим образом зеки и алкоголики придумывают легенды своего падения, а доверчивые женщины внимают им, открыв рот. По лицу Ирины трудно было понять, верит или нет, но должна сочувствовать болезненному виду.

Вернувшись в Питер, он не собирался встречаться со своей бывшей, про которую ничего не знал, однако, сегодня случайно увидел и не смог пройти мимо. Минуло пятнадцать лет, а она сохранила привлекательность и стройность, пожалуй, даже чем-то интереснее стала, хотя, надо признать, обаяние молодости значительно поблекло. Глупо, что он предстал перед ней в переходный период, поэтому и пришлось выдумывать дурацкий миф. Сейчас он сильно костерил себя, что зацепил Ирину. Чувство самосохранения буквально вопило об опрометчивости этого шага и, как выкрутиться из дурацкого положения, он ещё не придумал.

«Если пересекутся пути-дорожки ещё раз, скажу, что вылечили врачи. Надеюсь, проверить не догадается», — прикидывал он, тщательно пережёвывая последний пельмень.

— Дать ещё что-нибудь? — спросила Ирина.

— Нет, только чаю, если можно, — быстро ответил Артём, игнорируя мольбы желудка о продолжении ужина. — В такие хоромы надо приводить только рафинированных чистеньких мальчиков, а я уже два дня не мылся; труба горячей воды лопнула в нижних этажах, никак не сделают.

Ирина решила пожалеть своего прежнего любовника, которому так не везёт в жизни:

— Иди помойся у меня, полотенце принесу.

— Спасибо. Твоя доброта зачтётся на страшном суде, — засмеялся Кравцов, сразу напомнив себя прежнего, постоянно подшучивавшего над ней в лучшие времена.

Он забрался в почти невыносимо горячую воду, чтобы снять боль, а не мыться, и осторожно наблюдал, как кожа медленно разглаживается. На лице это совсем незаметно: так же желтоватая и в морщинах. Под глазами объёмистые мешки, как у заслуженного алкоголика. Всё-таки, сегодня получше, чем пару дней назад. Это грело душу; вообще, молодеть гораздо приятнее, чем стариться.

Несмотря на горячую воду, сердце не убыстряло своего ритма. При желании он мог свободно регулировать сердцебиение, но пользовался этим редко. В горячей воде боль не так чувствовалась, однако, Ирине вряд ли понравится, что какой-то нестерильный мужик с улицы долго нежится в её ванне. Артём закончил с мытьём и тщательно почистил ванну порошком.

Хотелось бы надеть свежее бельё, а где его взять? И так она снизошла со своего Олимпа до падшего ухажёра.

Пока он мылся, Ирина вспомнила детали их расставания. Чтобы наверняка получить место начальника сектора, она три недели на лыжном курорте развлекала Мехоткина, тогдашнего заместителя управляющего банка, довольного неприятного типа с волосатым телом и мерзким запахом пива и табака из рта. Это был решающий момент в карьере, она преодолела отвращение и устраивала Мехоткину притворные оргии, так что он, наверное, возомнил себя брутальным самцом. Саму Ирину подташнивало от такого кавалера, но притворялась она умело, впрочем, также тщательно предохранялась. По приезде, решила честно признаться Артёму в измене, а там пусть делает выводы. Но Кравцов уже уехал к больным родителям, и она вздохнула с облегчением, думая, что он ничего не узнал о её поведении. Такие вещи близким людям знать не рекомендуется.

Затем в гости пришла подруга Людмила, устроила истерику и призналась, что напоследок доложила Артёму, куда и с кем ездила его любимая. Однако, того, чем она занималась там с Мехоткиным Артём так и не узнал, и слава богу: слишком мерзкая история. Впрочем, если не вдаваться в детали, догадаться о занятиях было несложно.

В то время она не хотела обижать Артёма, а сейчас смотрела и не могла понять, почему когда-то испытывала почти непобедимую страсть к нему. Даже через пятнадцать лет вынуждена признать, что настолько умопомрачительного секса ни с кем больше не было. Сейчас его вид вызывал у неё лишь отвращение и брезгливость, а воспоминание, что год жила с ним, усиливало чувство гадливости.

«Вот такие метаморфозы случаются иногда с бывшими любовниками», — невольно промелькнуло в мозгах.

— Как заново родился, — бодро отрапортовал Артём. — Ванну твою отмыл, есть у меня ещё просьба, не обидишься?

— Говори, пока не вижу повода, — насторожилась хозяйка.

— Понимаешь, хотел обменять на деньги, а в ломбарде посмотрели фото в паспорте и говорят: «Пусть Кравцов и приходит», то есть, совсем на себя не похож. А мне менять паспорт пока тоже глупо, врачи если вылечат и опять буду молоденький и красивый. Вдруг у тебя найдутся наличные, мне много не надо.

— Не поняла, что ты принёс туда?

— Золото… Ну, в смысле, два кольца с бриллиантами и какими-то ещё камушками. Старые запасы от бабульки по маминой линии. Она мне их на совершеннолетие дала и велела держать до самого крайнего случая. Похоже, он наступил. Они дорогие, но тебе отдам за двадцать тысяч. Кстати, красивые, только старомодные, жаль ты не носишь на пальцах ничего.

Легенда так себе, но могла и прокатить. Артём вытащил из кармана завязанный платок и осторожно извлёк драгоценности.

— На одном семь мелких и один покрупнее бриллиант, а на втором с бриллиантами ещё и сапфир. Если не хочешь покупать, просто прими в залог. Мне скоро вернут долг, тогда и я выкуплю у тебя. Подлечусь и буду искать работу.

Ирина быстро встала и заглянула в глаза своему гостю:

— Кравцов, ты случайно не украл это? Раньше был болезненно честный, а теперь как?

Артём даже растерялся и почти со страхом глядел на неё:

— Скверно подозревать в преступлении человека, который мог по часу гладить тебя перед сном, чтобы плохие сны не снились. Много всякого произошло, но воровать не научился.

Ирина встряхнула головой и засмеялась:

— Сразу представила, и как тебе не лень было мои вздорные прихоти исполнять! Ладно, за такие воспоминания могу и больше дать.

— Хватит. Нам, старичкам, девчонок по киношкам водить не надо, только на еду.

— Слушай, может помочь тебе попасть в хорошую клинику? Могу устроить даже бесплатно. У меня масса связей в разных кругах.

— Спасибо, Иринка, накормила, денег дала и достаточно. Я только выгляжу тюфяком, а постоять за себя сумею; в пределах разумного, конечно. Ты мне дай свой номер телефона. Я уезжаю на пару недель по делам, а вернусь и решим по колечкам.