Сразу поехал на кладбище, долго бродил вдоль оград, но всё-таки нашёл скромный засыпанный снегом памятник. На нём не было фотографии, только фамилия и годы жизни, но Артём видел перед собой весёлую, ласковую и живую Галину. Ему хотелось плакать, но разве к лицу такое сильному мужику тридцати семи лет?

Только через два дня он снова вошёл в норму. Если бы не ненависть к водке, то, наверное, запил, а так просто бродил по морозному городу, одинокий и несчастный. Имелся и серьёзный плюс: теперь он часто вспоминал Галину, а Ирину — почти никогда.

Такая вот заковыка: и в самой жуткой ситуации можно найти положительные моменты.

— 17 —

Артём приходил в себя после погружения в прошлое уже вторую неделю и это порядком осточертело. Он старательно искал себе работу в Хабаровске и по всему краю, одновременно просчитывая варианты нового путешествия. Попадать туда опять без чёткого плана, а просто для развлечения, ещё раз, показалось глупым.

Если повезёт, то окажется в молодом теле, рядом с привлекательной женой и послушными детьми. А если нет? И вообще, всё это достаточно скучно. Переделать ничего нельзя, изменить судьбы людей тоже, единственная возможность: попытаться прихватить из прошлого что-то материальное.

Раз уж идти за приключениями, то и надо испытать их, тем более, ничем не рискуешь. Гораздо хуже то, если опять попадётся женщина, похожая на Галину; снова короткая любовь, тяжёлые воспоминания и поход на кладбище? Его даже передёрнуло от такой перспективы.

Перед самим собой, Артём вынужден был признать, что хочет приподнять собственное благосостояние за счёт прошлого. Здесь всерьёз обогатится ему не светит; это он уже осознал. У него достаточно напора, опыта и знаний, но он не умел обманывать, воровать и вообще, просто имел совесть. С таким набором можно успешно работать на какого-нибудь олигарха, однако, разбогатеть было невозможно.

После увольнения ему никто не звонил, поэтому вечерний вызов смартфона с незнакомым номером показался даже любопытным.

— Ну, рассказывайте! — поощрил он собеседника.

— Здорово, Артём! Барановский Сергей, помнишь ещё?

— Привет, Серёга! Как мне забыть единственного честного контрагента? Ты же вроде уехал куда-то? Или я чего-то не знаю?

— Ни хрена не знаешь! Я подался к японцам на строительство завода СПГ в Корсакове, слышал? Руковожу там сварочной лабораторией. Уже дважды был в США и в Японии.

— Молодец, рад за тебя.

— Погоди, нашептали мне, что тебя выжила с работы вдова Матвея. В-общем, приезжай в гостиницу «Дальний Восток», буду ждать в холле. Не пожалеешь!

— Приеду, я человек свободный.

Ехал Артём, не совсем понимая, что может предложить Сергей.

Барановский был кандидатом наук и очень серьёзным специалистом по сварке, видимо, чем и приглянулся капиталистам, однако, причём здесь инженер-механик Кравцов? Хотелось надеяться на лучшее, но прогнозы строить не стал.

Сергей заметно изменил предпочтения в одежде: уже никаких джинсов и футболок; строгий дорогой костюм, галстук и полусапожки из крокодиловой кожи. Тем не менее, с радостью обнялся с бывшим коллегой. Раньше Артём был для него начальником, но теперь ситуация изменилась и положение уравнялось.

Сергей сразу потянул его в ресторан к столику у окна, и долго рассказывал, как хорошо работать в компании у японцев. Артём не перебивал и терпеливо слушал, не вставляя восторженных фраз.

— Короче, Артём, у меня предложение, от которого не отказываются. На строительстве организуют огромный заготовительный цех со станочным парком, и хозяевам нужен опытный начальник цеха. Ну а опытнее тебя и представить невозможно, разве что, совсем старичка, а там возраст ограничен сорока годами. Я уже порекомендовал тебя, правда, есть один нюанс: надо знать разговорный английский. Я в своё время тоже намучился с этим, но одолел. У тебя есть полтора-два месяца, нанимай лучшего преподавателя и не слазь с него. Потом будет собеседование, и я на тебя надеюсь. Сам понимаешь, мне там нужны верные товарищи.

К концу ужина Сергей хорошо набрался и откровенно еле вязал лыко, Артём же по привычке больше делал вид, что пьёт. Он отвёл сонного Сергея в его номер и задумался о будущем по дороге домой. Предложение ему понравилось: он любил начинать почти с ноля. Хуже было то, что гарантии трудоустройства ему никто не давал, а учить английский придётся основательно.

Сергей порекомендовал одну опытную преподавательницу из университета, у которой занимались пара его знакомых. Женщина брала дорого, учила строго, но и результат был.

С утра Артём позвонил Жанне Агафоновне Строкиной и объяснил ситуацию. Женщина сослалась на занятость и предложила начать через неделю; столько ждать Артём не захотел и увеличил плату в два раза. В результате, через час эта дамочка уже звонила в дверь.

Первые минуты и обмен взглядами явно не располагали к симпатии, но дело — прежде всего. Жанна Агафоновна смотрелась строгой училкой, да и внешность была соответствующей: тощая, высокая с рыжими короткими волосами; худое вытянутое лицо и прокурорский голос. Лет примерно сорок, почти презрительный взгляд; улыбка для неё была явно рудиментом.

Чтобы представить эту даму в любовном экстазе, требовалась неуёмная фантазия, тем не менее, у неё имелся муж из числа преподавателей того же университета. Впрочем, обычно чёрствые педанты — лучшие наставники для непоседливых мальчиков старшего возраста, таких как Артём.

Жанна Агафоновна желала заработать, а Артёму нужен результат, так что старательность и работоспособность была обоюдной. Взялись за работу в полную силу и всё бы ничего, только неожиданной неприятностью стало то, что дамочка использовала духи с сильнейшим ароматом резеды, а именно его Артём не выносил с детства. Терпел он почти две недели, но потом всё-таки, пожаловался Строкиной. Та отнеслась на удивление лояльно и новые духи с едва заметным ароматом жасмина устроили обоих. Занятия продолжились с ещё большей интенсивностью и к концу первого месяца Артём чувствовал, что близок к успеху.

Правда, слишком тонкий аромат жасмина таил другую опасность: оказывается он действовал на Артёма, как на кота валерьянка. Так что, жасмин и долгое воздержание Кравцова привело к неожиданному кульбиту в учебном распорядке. В результате, один из вечеров начался целомудренным поцелуем в щеку, а закончился лихорадочно-скоропалительным сексом в почти одетом виде из-за неудержимого желания обоих.

Жанна Агафоновна отнеслась к физическому сближению с учеником на удивление либерально и не выразила вслух ни огорчения, ни радости. Тем не менее, экспансивная, но молчаливая страсть, совершенно неэмоциональной в других случаях женщины, были приятны. Они никогда не разговаривали о чувствах, однако, не забывали ежедневно ненадолго прерывать учёбу для более приятного занятия, чтобы через минуту после завершения спокойно продолжить диалоги на английском, правда, в голом виде и, не вставая с дивана. Артём вынужден был признать, что подобные отношения просто безукоризненно полезны для здоровья и гармоничны; жаль, что недолговечны. К концу обучения любовные игры стали происходить в два раза чаще, также по молчаливой договорённости. Видимо, в случае продолжения занятий их бы ждала гуманитарная катастрофа.

Понятно, что обучение разговорному английскому пошло с удивительной быстротой, а акцент полностью исчез, особенно, когда Артём шептал ласковые слова прямо в ухо для тренировки.

Да-а-а… ну и почему всё приятное заканчивается так быстро? Видимо, именно потому, что не успевает стать будничным и заурядным занятием.

Хорошо было уже то, что Артём не успел достаточно привыкнуть к новой любовнице, но привязку самого процесса к английскому языку запомнил навсегда и спокойно мог бы без акцента уговорить к интимной близости самую чопорную сорокалетнюю англичанку, только вот применить эти способности негде.

Собеседование с японцами прошло на редкость гладко. Кроме Артёма, были ещё претенденты, но такого производственного опыта никто не имел, а на английском он объяснялся не хуже хозяев.