—Держи. Хороший аппарат. И главное, очень полезный в твоём случае, я привязал электронную карту идентификации к устройству, так же на него будут поступать средства из пенсионного департамента министерства обороны республики. Сумма не большая 500 кредитов в неделю, не много но если экономить на жизнь хватит. А сейчас пошли к лифтам, нам надо ниже.

Лифт оказался огромной, гудящей капсулой, пахнущей озоном и смазкой. Он с грохотом помчался вниз, закладывая уши, и через пару минут двери разъехались, открыв вид на огромный указатель с подсвеченной цифрой «8».

21

Контраст был разительным. Если наверху, в медицинском блоке, было хоть и шумно, но чисто, просторно и пахло озоном, то здесь, в промышленной зоне, низкие закопчённые своды давили со всей силой гравитации. Воздух был густым, горьким от промышленных испарений и едкой металлической пыли. Освещение — тусклое, мерцающее, отбрасывающее пульсирующие тени. Люди в потрёпанных, промасленных комбинезонах.

— Следуй за мной, — бросил Набр, и я, покорно опустив голову, поплёлся за ним. А куда мне ещё деваться?

Мы добрались до большого, ангара с полу открытой дверью, откуда доносился оглушительный лязг металла, рёв плазменных резаков и шипение сварок. Сержант подошёл к мужчине в комбинезоне, засаленном до блеска. Его лицо было испещрено морщинами и старыми. Они негромко поговорили. Незнакомец пару раз кивнул, внимательно, оценивающе посмотрел на меня и в конце разговора крепко, по-свойски, пожал руку сержанту, который затем призывно махнул мне рукой.

— Вандер Кроу, знакомься, Чод Аблид, мастер-сержант в отставке. Теперь ты будешь служить… то есть работать под его руководством. Достойно слу… работай, я за тебя поручился.

—Так точно, сержант Набр! — рявкнул я, инстинктивно вытягиваясь по струнке.

—Ну, Чод, видишь — нормальный парень. Пойду я, служба ждёт.

Новый начальник, человек-глыба, смерил меня взглядом, в котором читалась привычная, вековая усталость.

—Вандер — многовато для здешних. Будешь Ван. Проще.

Его голос был хриплым, словно скрип ржавой арматуры. Я просто кивнул. «Ван». Звучало… приемлемо. Как будто так и должно было быть.

Он провёл меня через лабиринт из сваленных в штабеля заготовок и полуготовых конструкций к задымлённому углу рабочей площадки.

—Вот твой участок. Собираем тут контейнеры для перевозок. Ничего сложного, если руки на месте.

Мой взгляд скользнул по разложенному на верстаке инструменту. И тут что-то щёлкнуло внутри. Углошлифовальная машинка. «Болгарка», — всплыло в памяти слово. Её корпус покрывали потёртости и въевшейся металлической пылью, но я безошибочно знал, как ляжет она в руку. Рядом — сварочный инвертор, паутина кабелей, аппарат для плазменной резки с закопчённым соплом. Всё это было до боли знакомо.

Чод ткнул толстым пальцем в планшет.

—Каркас. Из квадратной трубы, сорок на сорок, стенка два миллиметра. Чертёж тебе отправил. Справишься?

Я не стал ничего говорить. Просто подошёл к стеллажу, отыскал нужную трубу. Включил «болгарку». Инструмент взревел, вырвав в пространство сноп ослепительных искр, и весь мой мир сузился до вибрации в руках и ровной, идеальной линии реза. Металл послушно расступался. Заготовки ложились рядом, одна к одной.

Чод наблюдал, скрестив руки. Его удивление было почти осязаемым.

—Эй, Ван. Откуда такие… навыки? Со слов сержанта, ты штурмовик, а работаешь как опытный монтажник.

Я выключил инструмент. Гул стих, на мгновение заложив уши.

—Не помню, господин Чод. Не помню, кем был до службы. Но это… будто я делал это много раз.

—Отставить «господина». Я тебе тут не господин, обращайся по имени.

Он хмыкнул, и его взгляд смягчился. Я решился на вопрос, который крутился в голове с самого начала.

—Чод, мы на орбитальной станции. Технологии, что звёздные корабли строят. А мы тут режем железо ручной «болгаркой». Где роботы? Автоматические сборочные линии? Это же… примитивно.

Чод рассмеялся, но в его смехе не было ни капли веселья. Он потрепал меня по плечу, как неразумного ребёнка.

—Единственное, что тебя оправдывает, парень, — это твоя дырявая башка. Ладно. Слушай. — Он облокотился на ящик с электродами. — Роботы есть. И дройды, и всякие умные машины. Дорогие. Очень. А чтобы с ними работать — нужны нейросеть, допуски, базы знаний. А это всё — кредиты. Много кредитов.

Я покосился на свой простенький планшет с чертежом.

—И правительство допускает, чтобы люди в таких условиях…

—Правительство, дорогой Ван, — перебил он, — сидит внизу, на Рампaле. Там вечное лето, зелёные луга и воздух, от которого кружится голова, экология. Курорт. А жить на курорте — дорогое удовольствие. Вот мы, простые люди, и ютимся тут, на Уровнях. Чем уровень выше — тем ближе к раю. Ты на Двадцать пятом лечился? Чувствуешь разницу с Восьмым? А я уж молчу про Пятый и ниже. Там… там уже не жизнь, а выживание.

—Но как это дешевле? — не унимался я. — Воздух, вода… Всё же с планеты подаётся.

—Правильно, — лицо Чода стало серьёзным. — И это наша самая большая статья расходов. Налог на воздух и воду. Все платят. С рождения. Не заплатил — твой долг растёт. Неважно, кто ты — инвалид, старик или хитрый бездельник. Но по большому счету на станции жить проще, еда синтезированная, а если и на нее не хватает, то практически за бесценок можно питаться военными пищевыми рационами с выходящими сроками годности. Одежда — комбинезоны, которыми забиты военные склады, да сам ты в таком. Проще на станции жить. Главное заплатить налоги. Система неумолима, всё четко контролирует, раз не заплатил- предупреждение, другой, уведомление о росте долга.

Я взялся за сварочный инвертор, зажимая в струбцинах первую заготовку. Раздалось глухое шипение дуги, и пространство вспорола ослепительная белизна, от которой зарябило в глазах. Капля расплавленного металла упала на бетонный пол, застыв серой слезой. Я вёл шов, и моё тело само помнило верный угол, скорость движения.

—А когда долг переваливает за пару-тройку тысяч, — голос Чода продолжил, приобретая мрачные оттенки, — тебя забирает Кадровый Центр. Вот где чудовища работают. Поверь мне, я одну такую знал… Варисса, звали. Эксперт. Жаловалась мне как-то, что её коллега провернула гениальную аферу. Собрала бригаду из таких вот должников, кое-как их экипировала — скафандры, инструмент, — страховку оформила и подрядила на работы в опасной зоне. Пустотные работы.

Я прервал сварку.

—И что?

—Произошла «авария». Вся бригада — погибла. А эта ушлая коллега получила страховые выплаты. Покрыла их долги. Остатки денег перевела в экономический департамент Кадрового цента, добавила выручку от Медцентра… — Чод сделал паузу, его взгляд стал острым, как шило. — Оставшееся мясо, Ван, она сдала на органы. Для трансплантации.

Меня будто ударили током.

—Органы? Но… медицинские капсулы… они же могут вырастить любой орган, любую конечность!

—Могут, — кивнул Чод. — Но это космически дорого. А трансплантация — дешевле. Ты же сам через это прошёл. Дай угадаю: твоё тело после ранений восстановили в военном госпитале, а вот с травмой ЦНС отправили сюда, в наш медцентр. Тебя вытащили из состояния овоща, но сняли за это приличную сумму с твоего пенсионного капитала. А на полную реабилитацию денег уже не хватило. Верно?