Первый залп был ужасающим. Но наши «Молоты» не дрогнули. Спаренные рельсотроны рявкнули почти одновременно. Заряды, летящие с гиперзвуковой скоростью, не пробивали броню – они сносили её. Выступающие конечности отрывало и отшвыривало в стороны, тела гигантских насекомых перерубало пополам с чудовищной силой. Кислотно-зелёная жидкость, служившая им кровью, забрызгала стены, пол и потолок.

За богомолами я увидел другую цель – тяжёлые, на гусеничном ходу, установки, с длинными стволами, напоминающими старые земные ДШК. Но и у них не было ни единого шанса. Очередь «Молота» с левого фланга превратила одну такую установку в груду искрящегося лома и разорванной гусеницы.

Но их было слишком много. Богомолы шли волна за волной, несясь на нас с немым, жутким упорством. Их разрубленные тела, оторванные конечности и развороченные корпуса установок начали заваливать боковой коридор, создавая жуткую баррикаду из их же останков. Они всё лезли и лезли, пока проход не оказался наглухо забит их трупами, и поток, наконец, иссяк.

— Двигаемся дальше! По правилу одной руки! – скомандовал я, и наша стальная колонна, не сбавляя темпа, двинулась вперёд, оставляя за собой заваленный смертью и шипящей плотью коридор.

Пока мы шли, я мысленно связался с Тёмой.

—Тёма, ищи уязвимость! Взломай их сеть, доберись до систем корабля, выведи из строя жизнеобеспечение! Сделай что-нибудь!

Ответ искина разочаровал, но не удивил.

—Артём, центральный управляющий процессор дредноута обладает неизвестной архитектурой и запредельной вычислительной мощью, на порядки превосходящей мою. Его операционная система отражает все мои атаки. Я не могу ему противостоять. Мы можем рассчитывать только на свою боевую мощь.

— Тогда найдём его старомодным способом! Вперёд, разнесём его в щепки!

Первые две атаки мы отбили с адским изяществом. Из вентиляционных шахт над нами высыпали штурмовики Зудо. Они рассчитывали на внезапность, но «Жнецы», с их паучьей реакцией, разнесли их ещё в воздухе, превратив в кислотно-зеленый туман, окрасивший потолок. Затем путь нам преградила укреплённая позиция. Два «Молота» вышли на позицию, и их рельсотроны буквально испарили стальные плиты и укрывшихся за ними солдат Зудо, оставив лишь дымящиеся обломки. Именно баррикады стали новой тактикой врага. Каждые полсотни метров из поперечных коридоров выползали «богомолы» и на моих изумлённых глазах начинали лапами-тесаками и сгустками энергии сваривать обломки в примитивные, но прочные завалы. Одна такая стенка из решётчатого настила едва не отсекла группу «Жнецов». Пришлось двум «Молотам» давать сосредоточенный огонь, превращая баррикаду в облако раскалённых опилок и клубки плавящегося пластика.

Но настоящий ад начался с тыла. Мы только что прорвали очередной заслон, как позади колонны, с оглушительным лязгом, раздвинулась секция пола, открыв чёрный зев аварийного перехода. Из него, словно саранча из преисподней, хлынули «богомолы».

— Заднюю линию! В полукруг! — закричал я, и «Жнецы» среагировали мгновенно.

Они били почти в упор, не целясь — по площади. Заряды прожигали хитиновые панцири, отрывали конечности, разбрасывая липкую зелёную массу по стенам.

Но ничто не вечно. Скоро я услышал тревожный сигнал от Тёмы.

—Артём, боекомплект «Молотов» на исходе. 7%.

Один за другим «Молоты» докладывали о критическом истощении боезапаса, запасной БК на дройдай заряжающих тоже был исчерпан. Грозный рёв рельсотронов сменился настораживающим молчанием. Теперь основная тяжесть боя легла на «Жнецов». Их импульсные орудия яростно трещали, отсекая волны штурмовиков, но пробивной мощи «Молотов» им не хватало. «Молоты» с опустевшими магазинами сомкнулись вокруг меня, их генераторы защитных полей гудели, поглощая вражеские выстрелы. Я забрался на массивный снарядный ящик «1-го» и использовал его как импровизированный транспорт и огневую позицию. С высоты я мог вести прицельный огонь из охотничьих винтовок с двух рук, выбивая штурмовиков Зудо, мышечные усилители скафандра помогали мне удерживать оружие, а Тёма наводиться на цели. Я действовал как мобильный снайпер. Вот один из «богомолов» с пушкой пытается прицелиться в стык между щитами. Моя винтовка четко бьёт в цель — тяжёлая пуля превращают его голову в брызжущий зелёным месиво ошмёток. Второй, укрываясь за телом сородича, готовится к прыжку на «Жнеца». Моя вторая винтовка, бьет не менее чётко— и тварь, с проломленной грудной клеткой, отлетает в сторону.

Так, медленно, под прикрытием «Жнецов», мы пробились через ещё три уровня, проникая всё глубже в чрево дредноута. И наконец, вышли в огромное, зловеще пустое помещение. Оно было размером с ангар крейсера, и его масштабы подавляли. В свете наших фонарей клубилась пыль, а в отдалении, у дальней стены, мелькнуло что-то белесое и невероятно быстрое, скрывшись в тени, словно призрак.

20

И в этот миг мир взорвался.

Не звуком, а тишиной. Абсолютной, всепоглощающей пустотой. Это был не удар, а волна — мощнейший электромагнитный импульс, который бил не переставая. Свет в моём шлеме погас, хуже того — вокруг меня дройды замерли, как вкопанные. «Жнецы» застыли в причудливых позах, алое свечение их оптики угасло. «Молоты», эти несокрушимые колоссы, замерли с опущенными орудиями, их защитные поля погасли.

Я остался один. Один в кромешной тьме, в центре гигантского зала, в окружении тридцати девяти статуй из металла.

«Критическое повреждение систем. Скафандр неисправен. Рекомендую срочно покинуть оболочку».

Голос Тёмы прозвучал в моём сознании, словно из-под толщи воды — искажённый, прерывистый. Камеры скафандра окончательно погасли, погрузив меня в абсолютную, давящую темноту. Я с трудом разжал онемевшие пальцы, и винтовки с глухим, оглушительным в тишине стуком упали на пол. Двигая рукой на ощупь, я, следуя чётким инструкциям Тёмы, нащупал за спиной тот самый неприметный рычаг аварийного покидания скафандра.

Раздался резкий хлопок пневмопатронов, и спинные сегменты скафандра разошлись, выпуская меня наружу. Я выбрался из металлической оболочки, и тьма поглотила меня с головой. Ни единого проблеска света. Ступор. Полная дезориентация.

Опустившись на колени, я судорожно шарил руками по холодному полу, пока пальцы не наткнулись на винтовки. Я вскинул одну, инстинктивно нажал на спуск, направляя в сторону короткого шороха… Тишина. Мёртвая тишина. Электроника оружия была убита импульсом.

Внезапный шорох справа!

В панике я потянулся к бедру скафандра, к старому доброму обрезу МР-153 — неказистому, но целиком механическому. С трудом выдернул его из крепления, снял с предохранителя и, почти не целясь, выстрелил на звук.

Оранжево-красный шар плазмы сорвался с дульного среза и, яростно шипя, помчался в темноту. На мгновение осветившееся пространство выхватило из мрака кошмар.

Белое. Отвратительное. Помесь богомола и паука размером с человека. Длинные, заострённые конечности, стремительные движения. Оно с невероятной скоростью неслось прямо на меня.

«Цель подсвечена! — крикнул Тёма. — Веду её!»

В моём интерфейсе, схематично отобразилась цель и проецируемый на нее прицельный маркер. Я выстрелил.

Плазменный заряд, рванулся к твари и задел её головогрудь. Послышался противный шипящий звук, запахло палёным . Второй выстрел — и с монстра снесло пару левых конечностей. Но он был уже близко. Слишком близко.