И я его не стал терять. Выйдя из представительства, я прыгнул на платформу и помчал обратно на предприятие. Спрыгнув с платформы, я почти бегом направился к своему курьеру, «Квик Джамперу», и через несколько минут уже покидал станцию.

Путь до моего флагманского крейсера занял считанные минуты. Я торопился, и причиной тому была моя излюбленная, не раз опробованная тактика: прибыть в точку раньше всех, затаиться в каком-нибудь укромном уголке системы — в тени удалённой планеты или среди обломков астероидного поля — и дождаться прихода союзного флота. А затем выйти им навстречу — весь такой красивый, нарядный и вовремя появившийся.

Прилетев на крейсер, я сразу направился в командную рубку, занял кресло капитана и отдал команду, от которой забилось сердце:

—Тёма, готовь флотилию к разгону и прыжку в целевую систему. Курс — Вандер-Кроу!

Реальность обрушилась на нас адским грохотом. На выходе из прыжка, мой крейсер на бешенной скорости врезался во что-то массивное. Сотрясение практически вышвырнуло меня с кресла; автоматически сработавшие ремни безопасности впились в плечи, рубку залило аварийным багровым светом, завыли сирены.

Мы врезались в борт колоссального дредноута Империи Зудо. Мой флагман, крейсер «001», на три четверти своей длины вошёл в его корпус, словно кинжал, застрявший в броне гиганта. С оглушительным скрежетом нас намертво заклинило. Ни о каком отходе, ни о каком спасении не могло быть и речи.

— Артём, — голос Тёмы был холоден, как всегда, но в этот момент эта холодность резала слух. — Целостность корпуса нарушена. Отсеки с первого по двенадцатый уничтожены. Силовая установка аварийно заглушена. Оружие и двигатели не функционируют. Мы обездвижены.

Я отчаянно пытался вывести на главный экран хоть какую-то тактическую картинку. То, что я увидел, заставило кровь стынуть в жилах. Вся система «Вандер-Кроу» была заполнена боевыми кораблями Империи Зудо. И посреди этого ада — моя маленькая флотилия, которую я привёл на убой.

— Крейсер «021» подвергается сосредоточенному огню, — докладывал Тёма, его голос был металлически-спокоен. — Прямое попадание в носовую артиллерийскую группу. Корпус разорван.

На экране я увидел, как знакомый силуэт «021-го» вспыхнул ослепительно-белым светом, а затем рассыпался на обломки, уносимые взрывной волной.

— Рейдер «031» уклоняется... Неудачно. Потерян.

—Крейсер «022», теряет ход...

—Рейдер «032»... Потеря сигнала.

Они сражались. Бог ты мой, как они сражались! Мои устаревшие крейсеры, «022», «023», «024», отчаянно маневрировали, выплескивая в сторону врага весь свой, уже почти исчерпанный боезапас. А бывшие пиратские рейдеры — «033», «034», «035» — носились вокруг них, как разъярённые шершни, их высокопроизводительные искины выжимали из кораблей всё, что можно, пытаясь прикрыть своих более тяжёлых собратьев.

Но это была не битва, а бойня. Имперские линкоры, методично, с дистанции, рвали их на куски. Лучи энергетических батарей прошивали броню, как раскалённые спицы — бумагу. Взрывы следовали один за другим, рождая в вакууме короткоживущие солнца.

— Крейсер «023»... Потерян. Детонация реактора.

—Рейдер «034»... Потерян.

—Крейсер «024»... Получил критические повреждения. Корабль уничтожен.

Один за другим. Так быстро. Так беспощадно. Я сидел в своей стальной ловушке, впиваясь пальцами в подлокотники кресла до хруста пластика, и смотрел, как гибнет моя флотилия. Каждый взрыв отзывался внутри ледяной пустотой.

Последним погиб «035-й». Он ринулся в самоубийственную атаку на ближайший имперский крейсер, пытаясь хоть кого-то унести с собой. Его смели с пути залпом из десятка орудий. Он исчез в ослепительной вспышке, не оставив после себя ничего, кроме расширяющегося облака раскалённой плазмы.

Тишина. Давящая, оглушительная тишина, нарушаемая ровным голосом Тёмы.

— Артём. Боевые действия завершены. Флотилия ЧВК «Звёздный Утиль» уничтожена. В живых остаёмся только мы.

Я закрыл глаза, но за веками всё равно стояли вспышки — последние агонии моих кораблей. Я привёл их сюда, чтобы поднять рейтинг. А привёл на расстрел.

Больше не было ни надежды, ни выбора. Ждать, пока штурмовики Зудо вскроют последние неповреждённые отсеки, значило подписать себе смертный приговор.

— Тёма, — выдохнул я, уже срываясь с кресла. — Активируем всё, что можно. Готовим группу к абордажу.

— Артём, активирую боевые дройды. Тактический анализ указывает на пробоину в секторе 4-Дельта, правый борт. Она ведёт в разрушенный коридор дредноута. Это наш путь.

Я уже бежал по пустым, залитым аварийным светом коридорам к своему «Грифону». Вскочив на борт, я облачился в свой пустотный скафандр. На пристегнул когда-то специально изготовленный патронташ под заряды 12 калибра, взял в обе руки охотничьи винтовки, не раз зарекомендовавшие себя как грозное оружие. Хотел перекинуть через плечо и МР-153, но остановил себя: есть же обрез, зачем себя перегружать? Да и как я всем этим буду пользоваться, жонглируя?

Когда я выпрыгнул из «Грифона», картина заставила сердце ёкнуть. В ангаре, готовые к бою, стояли мои железные солдаты. Двадцать два гусеничных дройда «Молот» с их спаренными рельсотронами выстроились в линию, испуская низкое, злое гудение. Шестнадцать «Жнецов-3В» — живучих, как тараканы, с их тремя парными конечностями. Шесть дройдов заряжающих каждый из которых нес на себе по контейнеру с запасным БК. И куда же я без своего скоростного боевого дройда «Скорпион-МК» . Тридцать девять боевых машин уставились на меня бездушными сенсорами. Я поднял руку, и Тёма синхронизировал наш общий канал.

— На прорыв!

Мы рванули вперёд. «Молоты» шли впереди, их гусеницы грохотали по рифлёному полу. «Жнецы» рассыпались по флангам, двигаясь рывками, как пауки. «Скорпион» пронесся над головой, его сканеры пронзали полумрак алыми лучами. Мы ворвались в пробоину — развороченный край нашего крейсера впился в стальные ребра дредноута, создавая узкий, заваленный обломками проход.

Наше шествие по стальным кишкам дредноута напоминало адскую прогулку по коридорам, выложенным сталью и болью. Авангард прокладывал путь – два моих первенца, «Молоты 1» и «2», построенные ещё в ремонтном ангаре «Ковчега». Их спаренные рельсотроны рычали короткими, точными очередями, снося гермоворота, баррикады и всё, что имело неосторожность стать помехой нашему продвижению. Их щиты, мощнее, чем у серийных моделей, принимали на себя основную тяжесть вражеского огня, сияя голубым свечением от бесчисленных ударов. По бокам, как верные псы, двигались ещё четыре «Молота», их поля попроще, но огневая мощь создавала сплошную стену подавления.

Именно они первыми встретили новую угрозу. Из бокового коридора, словно порождение инопланетного кошмара, хлынули... богомолы. Я не знал, как их ещё назвать. Двухметровые, на хищно изогнутых конечностях, одна из передних «рук» заканчивалась не кистью, а длинным, зазубренным тесаком, который явно был частью их тела. Вторая, верхняя конечность, была техногенным кошмаром – на шарнире закреплена короткоствольная, но мощная пушка.