– А весь объём?- спросил Серов, споласкивая в реке руки.

– Двадцать аглицких галлонов. 90,92 литра.

– А делаете?

– Полсотни видов и объёмов. Это северный вариант. Материал морозоустойчивый. Айда хлебать ушицу. Вон, Борисович, машет.

Они пошли к костру. После ужина легли покемарить, пока не исчезнет с горизонта солнце, и не наступят сумерки. Ночи в этот период времени в данных широтах не наблюдается.

На постановку перемётов ушёл час, ещё полтора часа ставили сеть Борисовича.

– Нет ничего слаще такой житухи!- воскликнул Борисович, отхлебывая из кружки кипяток.- Сидел бы тут вечно и ловил. Ну почему география такая у бога перекошенная? Почему всегда тепло на экваторе? Почему им вечное лафа и счастье, а нам только маленькая часть? Александр, почему?

– Рая, положим, и там нет в помине. Тепло – да, но рыбки совсем не осталось. Всё жадные выхлестали своими загребущими неводами. Если тебя, Борисович, туда пустить, совсем океанская житница пропадёт, начисто иссякнет,- ответил Сашка.

– Почему?- Борисович поднял на него свои глаза.

– Сколько у тебя сетей?

– Десятка два, ноне.

– А на кой ты двухсотметровую путанку плетешь? Её же тут ставить негде. Ста метров и то много.

– Эт как смотреть,- не согласился Борисович.- В этом году я ходил вниз, на Маю. Там сыскал такое место, что весь их океан – ерунда на постном. И лажу я не двести, а триста сорок метров. На следующий год испытания проведу. В два заброса можно на год весь наш улус обеспечить рыбой. Я же не себе. Себя я и удочкой обеспечу. Наши мал-мал ловят, а военным некогда, им служить надо. Ко мне комдив приезжал, благодарил, просил ещё подкинуть. А у меня ничего не пропало. Ловить каждый может, но сохранить товар – вот проблема. Кстати,- Борисович долил себе в кружку чай,- твой брательник покойный, умел ловить и солить. Мастак он был. Только последние годы как слёг перестал заниматься, но чтоб ты знал, он с собой секреты не забрал. Всё мне оставил в подробных записях. И я, небось, ханыжить не стану, найду, кому передать. Вот хоть Серёже,- он кивнул в сторону пацана, который уже разместился в спальном мешке.- Он с трёх годов вдоль реки с палкой бродит. Единственный кто зимой ставит тычки. Есть в нём тяга к рыбалке. Серёга! Пойдёшь ко мне в ученики?

– Только летом,- ответил рассудительный пацан.- Зимой не могу. Мать за школу выпорет.

– А ты успеваешь в школе-то?- поинтересовался Борисович.

– Троек нет, четвёрки случаются, но по аттестации одни пятерки. Одну четвёрку ходил справлять целый месяц,- пацан недовольно хмыкнул и добавил:- Замучила меня учительница и сама порядком извелась. Расстались полюбовно. Ей надо в отпуск, а то бы она меня всё лето не спускала с поводка.

– Какой предмет?- спросил Сашка.

– Химия,- пацан тяжело вздохнул.

– Разве в четвёртом есть химия?- удивлённо спросил Борисович.

– Я в специализированном классе. Химия и физика с первого. Да я её знаю, но она мне четвёрку выставила, чтобы я продлил время учёбы, ведь летом ничего в башку не лезет. Её отпуск меня спас,- пацан улыбнулся.- Александр Григорьевич! А вы химию будете вести или как?

– Буду пока в старших классах. На вас у меня нет времени. Ты давай не расходись сильно, спи. Утром подниму,- Сашка глянул на Серова, тот полулежал у костра и был в задумчивости.

– Уже молчу и уже сплю,- ответил пацан. Ему чесалось на языке, но он не хотел терять доверия ему оказанного людьми, взявшими его на ночную рыбалку. Такого после смерти отца у него не случалось, и он страшно этим дорожил.

Тут среагировал Борисович.

– Если вам надо поговорить, то двигайте отсель. Не хочу затыкать ухи, а чужих секретов мне не надо,- и стал укладываться.

Сашка снова взглянул на Серова. Тот вяло и нехотя поднялся и встал в нерешительности, не зная, куда надо идти. Прихватив два спальных мешка, Сашка стал отходить в сторону, Серов пошёл следом, шурша речным песком. Расположились на траве у самого обрывчика.

– У меня ощущение, что вас всё время что-то тяготит? Или вы так к себе прислушиваетесь? Может, болит?- спросил Сашка.

– У вас в посёлке квалифицированные врачи. Ничего у меня, слава богу, не болит. Тягости тоже нет. А к себе прислушиваюсь по одной причине. В моей голове очень много важной информации. Не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за моей беспечности,- Серов сел на спальный мешок.- А меньше всего мне хочется быть подставленным. Вы понимаете, о чём я?

– Вас так сильно смутили наши люди?

– Не только ваши. В фирме Скоблева я наблюдал такие кодации. В аппарате Рыбкина их не было, но и там есть наверняка, только мне не встретились. Ронд живёт среди вас и тоже не кодирован, и для меня это всё странно и интересно.

– А вы и тут встречали кодированных?

– Да. Двоих. По прилёту мне двое попались на глаза. Кажется, они куда-то улетали. Мы в этом месте одни?

– Не сомневайтесь. Одни. Важная информация, которой вы располагаете, важна только для вас лично и вашего руководства. Остальным она уже не нужна. Тайность всегда предполагает наличие суперважности. В нашем государстве тайностью никогда не умели пользоваться, применяя её к месту и нет, по поводу и без оного. И, как водится, растратились по пустякам. И охранять, увы, тоже не умели. По комсомольской путевке нельзя стать профессионалом. По путевке можно стать только исполнителем, но чужого решения. Роботом-рабом. Не рабом, раб иногда умён, а роботом-рабом. Роботорабизм – идеологические и оные догмы, вбитые в голову и неукоснительны к исполнению. Так за что вы переживаете?

– За умных и волнуюсь. Они работают вне пределов страны, работают хорошо. Их не так много, но они есть.

– А разве люди, работающие по линям внедрения, собственность государства? Мне кажется, что вы сильно сгущаете краски.

– Может быть. Но это моя жизнь и мой выбор. Давайте не будем спорить по этому вопросу. У вас другое представление о разведке и это хорошо, что другое. Возможно, ваши знания точные, чем у всех остальных, поскольку вас так и не выявили за эти годы. Да и мы не простаки, как может показаться на первый взгляд. Многое успели. Мало полагались на технические средства, как это налажено у янки, к примеру, отсюда и большое количество провалов. Посылали для сбора данных туда, где было смертельно опасно и уходившие об этом знали, но шли. Как это называется?

– С вашей точки зрения патриотизмом.

– А с вашей?

– Разве суть в том, как это определяю я?! Я не боюсь обидеть вас ответом. У нас всё шиворот навыворот в стране. Научный и технический потенциал использовали бездарно, зачастую вообще прятали. Вот вам наглядный пример. Сейчас много говорят об ошибках допущенных руководством страны в эпоху Брежнева. Упирают на то, что они вложили деньги в ненужное. Частенько упоминают БАМ в этой связи и другие стройки века. Ссылаются также на падение цен на нефть и газ. Я этого не отрицаю, имело место. А большое ли влияние оказывало это на ухудшения положения в стране? Деньги профукали немалые, да только в сравнении с теми, что были вложены в космос и ракетостроение – остальное пшик. Настроили такое их количество, уму не постижимо. Ракетная программа США – карлик в сравнении с Советской. Они богаты, но для них сотня баллистических ракет оказалась не подъемной. Мёртвый груз. Отсюда их ставка на авиацию. Самолёт стоит на вооружении 20 лет, а ракету пустил и баста, деньгу на ветер выкинул. В пилотируемом варианте они исходили из крайней необходимости, и перешли на челнок, в программе которого полный возврат отработанных частей на землю. А так поступают не от сладкой жизни. Сейчас они остались без хороших ракетоносителей, которыми перестали заниматься. Не случайно они привлекают в свои программы освоения космоса русских и украинских ракетостроителей. У них этого нет. Они свой комплекс свернули и чтобы его поднять, надо вложить сотни миллиардов, да ещё времени потратить не год-два. После кризиса они тоже выпали из обоймы, вслед им и Россия. Страну, Юрий Иванович, просрали в ракетостроении. Вместо того, чтобы делать телевизоры и стиралки, строить дороги и перевооружать сельское хозяйство, клепали безудержно оборонную мощь. По всем направлениям клепали. Вложения в ракетную область самые большие. Следом идёт военно-морской флот, далее авиация. И всё это прибыли не приносило. Даю вам расчеты. Долго я ими занимался. Всё время не сходилось. Чёрная дыра да и только. И падение цен на нефть, как выяснилось, не причём. С 1964 по 1986 годы в оборонку бросили, в пересчете на доллары по курсу Госбанка, три триллиона долларов. Успехов в разработках достигли, слов нет, огромных, но деньги-то пропали! Никто не удосужился задуматься, что главный козырь безопасности – могучая разведка. Там надо было вкладывать. По всем направлениям сбора информации США ежегодно вкладывали половину своего военного бюджета. А в разведке главная ставка – мозги. Техника сама собой не работает, обслуживать её надо. Чтобы подготовить одного высококлассного специалиста, надо сделать вложений на миллионы и всё это во времени. Величина этих вложений и определяет ваше положение в мире, а не количество боеголовок, самолётов, ракет, танков и географического положения. В моих коммерческих лагерях отбывает, как писала пресса, элита страны, её потенциал и надежда. Вместо того, чтобы восстанавливать страну, они, мол, машут бездарно кирками в шахтах. А тут мы их за год научили, этих паршивцев, разваливших страну, пониманию того, что есть главное, а работать не научили пока, но и этому научим. Знать и делать – разные ипостаси. Мой отец отбыл в лагере 17 лет и никогда не вспоминал плохим словом, всегда в его рассказах была доля юмора и шутки. Если бы он был жив, и ему сказали, что я, его сын, построил лагерь – проклял бы навеки. Молча, без слов. Я об этом знаю наверняка, но лагерь организовал. Отбывающие в нём наказание не потерянные для общества люди. Среди них нет никого, кому можно доверить страну или даже отрасль. Среди них есть хорошие спецы, которым можно спокойно доверить в управление цех, участок, небольшой заводик. Но только лишь. Теперь они поумнели. А кто они были, когда их Бориска в начале 90-х вытянул на свет? Кретины. Ведь степень идиотизма определяется просто. Ума тоже, кстати. Ты назначен на какой-то пост. Если дела через три месяца не двигаются вперёд – полудурок. Снимается и вычёркивается навсегда. Забудь об этом человеке. А им страну доверили, и они её насиловали десять лет. Десять!!