Интерлюдия

Михаил, уставший после пар, открыл дверь комнаты в общежитии. Вот только она оказалась не пуста. Поняв это, Огнев замер, успев сделать лишь один шаг внутрь.

В центре комнаты, невозмутимая и холодно-прекрасная, на стуле сидела его мать, Элеонора Огнева. Её строгий костюм и безупречная причёска казались инородным телом в этом обыденном, приземлённом пространстве. От блеска драгоценных камней в её украшениях меркло всё вокруг. При этом она не выглядела вычурно, как раз наоборот, весь её образ был органично собран в единый стиль.

— Мама? — выдал Михаил фальцетом. Прочистил горло и уже чуть ниже тоном, но всё так же с нотками паники продолжил: — Что ты здесь делаешь?

Глеб, выглядывавший с любопытством из-за его спины, тут же принял верное решение.

— Госпожа Элеонора! Как всегда, выглядите просто прекрасно! Вам ведь нужно поговорить с сыном наедине? Я не буду мешать!

Он незамедлительно скрылся, поспешно прикрыв за собой дверь и не дожидаясь приветствия от женщины.

— Что ты здесь делаешь? — повторил Михаил, всё ещё не двигаясь с места. Он уже смог взять себя под контроль и голос звучал обычно, хоть и напряжённо.

Парень чувствовал, как по спине бегут мурашки. Непредвиденный визит матери никогда не сулил ничего хорошего. Это лучше, конечно, чем если бы сюда явился отец. Миша бы точно в обморок упал от ужаса. Но и мать всегда была строга с ним, напоминая раз за разом, из какого он сословия, что выше лишь единицы в империи, а потому он обязан соответствовать статусу.

Элеонора не ответила. Она плавно поднялась со стула, поправила свой бежевый костюм и неспешно подошла к нему. Её каблуки отчётливо стучали по полу, отзвуки отдавались не только в ушах, но и в сердце её сына. Прежде чем он успел что-то сообразить, её рука со всей силы врезалась ему в щёку.

Удар был настолько сильным и неожиданным, что Михаил не удержался на ногах. Его закрутило вокруг оси, а затем он с глухим звуком рухнул на пол. Голова гудела, перед глазами всё плыло, половина лица болела. Он даже не заметил, как из одной ноздри скатилась капля крови.

— Зачем? — её голос, обычно бархатный, теперь резал слух, как лезвие. — Зачем ты украл эти деньги, Михаил? Отвечай!

Внутри него что-то надломилось. Тайное стало явным — его раскрыли. Пытаться врать бесполезно и чревато куда худшими последствиями. Это Миша знал с детства.

Мир рухнул, обида и жалость к себе затопили душу. Он даже не стал пытаться сдерживать слёзы, держать лицо. Он был раздавлен, оставалось только шагнуть в пропасть и получить трагичную, но развязку. Всё лучше, чем тянуть этот ад дальше.

Всё его напускное высокомерие растворилось в мгновение ока, оставив лишь жалкого, перепуганного мальчишку.

— Я… я был зол… — всхлипывал он, не в силах вымолвить ничего вразумительного. — Он… он копал… Я… я должен был…

Элеонора смотрела на него несколько секунд, её лицо оставалось суровым. Но затем выражение смягчилось. Она негромко вздохнула, опустилась на пол рядом и крепко обняла его за плечи, прижимая к своей груди. Её рука легла на его затылок, нежно гладя волосы.

— Глупыш, — прошептала она уже совсем другим тоном, полным усталой тревоги. — Мне повезло, что твоего отца нет в городе. Следователь пришёл ко мне, а не к нему. Я всё уладила. Я заплатила этому Стужеву в двойном размере. Для тебя все закончилось. Но с этого момента, — она отстранилась и взяла его мокрое от слёз лицо в свои ладони, заставляя посмотреть на себя, — ты будешь рассказывать мне обо всём, что с тобой происходит. Обо всём, понял?

Михаил, всё ещё рыдая, кивнул. Её прикосновение, столь редкое и столь желанное, размягчило его окончательно. Всё же, это его мать. Самый добрый к нему человек из семьи.

— Хорошо, — выдохнул он. — Я… я не справляюсь, мама. С нагрузкой. Я… я начал принимать кое-что. Для мозга. Синюю пыльцу.

Элеонора замерла. Её пальцы на мгновение сжали его подбородок чуть сильнее, а затем разжались. Вся материнская нежность мгновенно испарилась с её лица, сменившись ледяной, сосредоточенной серьёзностью.

— Что? — её голос снова стал тихим и опасным. — Кто её тебе дал? Откуда достал, Михаил? Говори. Сейчас же.

Пока длился этот разговор, Небесный уже успел написать сообщение Светлане и Татьяне, и выбросить смартфон в урну. Сейчас он находился уже в нескольких кварталах от академии, спеша к укромному месту. У парня ещё был кнопочный не отслеживаемый телефон, да и в целом он был готов к отступлению. И момент настал.

Если Элеонора пришла лично, то это меняло всё. При этом даже не на худший вариант. Она не сможет задействовать все ресурсы рода так, чтобы не вызвать подозрений у мужа. А она обязательно попытается скрыть всю эту ситуацию от него.

Со Снежновым следователь встретился уже после меня. Со мной он общался в первую очередь — видимо, как с ключевым фигурантом. От моего решения зависело всё остальное. Возможно, если бы я отказался от сотрудничества, на меня попытались бы повлиять через Васю.

Я позвонил Снежнову, но он не брал трубку. Как потом выяснилось, с ним связались сразу же, как я покинул кабинет. Васе тоже вернули украденное в двойном размере, но по сравнению со мной — это копейки, недостойные упоминания. В любом случае, парень был рад и такому.

— Эх, и почему это произошло не в день после клуба, — вздохнул он.

Мы находились в комнате и занимались домашним заданием.

— Не ты ли назвал меня глупым, потому что хранил такую сумму в комнате? — засмеялся я.

Он стыдливо уткнулся в свою методичку.

— Не кисни, — я ободряюще похлопал его по плечу. — Может, завтра вечером устроим посиделки в кафе или ресторане? Я за всё плачу!

Вася сразу приободрился — ему эта идея понравилась. Кто бы сомневался — халяву Снежнов любил, как и все. Я же решил совместить приятное с полезным и позвать ещё одного неожиданного гостя.

Заведение гудело голосами, а занятый нами уголок был самым шумным. Мы собрались за столом: я, Ксюша Цветаева, Ксения Земская, Василий, Татьяна, Виктория и моя сестра Мария. Отмечали, как я это назвал, «успешное завершение операции по возврату активов».

— Ну, и кто же был этот таинственный вор? — с любопытством спросила Вика, поднимая бокал с соком. — Неужели так и останется инкогнито?

— Да, расскажи! — тут же подхватила Цветаева, сияя. — Ты ведь с ним разберёшься? Устроишь ему показательную порку?

Ох, Ксюша, это обязательно, но знать тебе такое не положено… Да и никому, в принципе, говорить о подобном я не собирался. Кроме узкого круга, и то не факт, только если информация окажется уместной.

— Да, — холодно, но с той же игривой нотой добавила Земская. — Это право Алексея. Но и мы покажем, что наших друзей обижать не стоит. Что он очень серьёзно просчитался, выбрав мишенью не того парня.

Я сначала отшутился, ухмыльнувшись:

— А зачем вам? Вдруг это кто-то из ваших поклонников? Не хочу лишать вас внимания. Да и история закончилась, какая теперь разница?

Но под их настойчивыми взглядами моя улыбка потухла. Я отставил бокал и развёл руками с наигранным, но всё же искренним расстройством.

— Ладно, признаюсь. Вора не нашли. Он был профессионалом, следов не оставил. Академия решила вопрос… деньгами. Дело закрыли. Но какая разница? — я снова попытался вернуть веселье в голос. — Главное, что казна возвращена! Мы с Васей снова при деньгах! А я оплачиваю этот банкет!

Девушки выдохнули, и разговор тут же переключился на планы.

— И что будешь делать с таким богатством? — с хитрой улыбкой спросила Цветаева. — Поедем в путешествие?

— Я всё положил на счёт в банке, — ответил я, и Вася тут же одобрительно закивал.

— Правильно! Умно! Надёжнее будет.

— Да, Алексей, очень разумное решение, — мягко, почти матерински сказала Татьяна. Её взгляд был полон участия и поддержки. — Не стоит рисковать снова. Главное, что всё хорошо закончилось.