Я возвращался к себе в комнату, мысленно повторяя только что опробованные с артефактом связки. Настроение было приподнятым, пока не услышал за спиной сладкий, как сироп, и оттого вдвойне противный голос:

— Братец, а можно тебя на минутку?

Медленно обернувшись, увидел в коридоре Марию. Надо же, сама ко мне пожаловала, в коем-то веке. На её лице играла неестественная, доброжелательная улыбка. Да уж, актриса из неё никакущая. Не то, что я. И да, она даже не злилась, настолько её раздирало любопытство. Иначе бы по отклику знакомой эмоции ощутил присутствие заранее.

— Я тут услышала… У тебя интересный браслет появился, — она сделала шаг вперёд, её взгляд жадно скользнул по моему запястью. — Ух ты, и правда?

Моя рука поднялась, а за ней и взгляд девушки, будто загипнотизированной. За этим было забавно наблюдать, так что я ухмыльнулся. А она продолжала:

— Можно ведь посмотреть?

Протянул ей руку, и она взяла мою ладонь, чтобы лучше рассмотреть артефакт. А глаза-то выдавали её зависть и жадность! Насколько мне известно, у неё артефакта не было.

— И откуда такая прелесть? Неужели отец наконец-то вспомнил о твоём существовании и сделал подарок? Это так на него похоже, баловать тебя.

Её голос так и сочился сарказмом. Потому что не припомню, чтобы Платон Борисович хоть что-то дарил Алексею.

— Отец? — я рассмеялся.

Выдёрнул руку из её цепких пальцев и чуть опустил манжету, пряча сокровище. Ей это не понравилось, я явно ощутил волну злости от неё. Но сестра сдержалась и не потребовала «посмотреть ещё».

— Милая Маша, ты так трогательно заботишься о моём благополучии, — продолжил я усмехаться. — А может, я сам его купил? На свои, честно заработанные.

— И откуда у тебя столько денег? Это ведь явно не миллион даже, — она смотрела на меня с прищуром.

— Или, может, это дар от нового друга. Очень щедрого, — продолжал я, ощущая то, как она злится сильнее.

Её улыбка дрогнула, в глазах мелькнуло что-то острое и ревнивое.

— Нового друга? — она попыталась сохранить лёгкость поведения, но голос уже зазвенел. — И кто же этот таинственный благодетель? Неужто кто-то из наших славных однокурсников?

— А что, тебе сложно представить? — я сделал вид, что задумался. — Может, он скромный и не хочет афишировать свою щедрость. Или, может, я просто его очаровал. Со мной такое бывает, сама знаешь.

Она фыркнула, вздёрнула подбородок и скрестила на груди руки.

— Очаровал? В тебе харизмы ноль, — безапелляционно заявила она. — Хорошо получается у тебя только бесить окружающих. Сколько дуэлей ты уже собрал?

— Все, что есть, все мои, — улыбался я, — не завидуй, сестрёнка.

— Да было бы чему завидовать! — возмутилась она.

Взгляд девушки опять скользнул к моей правой руке. В нём читалась жгучая зависть. Её улыбка дрогнула, в глазах мелькнуло что-то острое.

— Алексей, не морочь мне голову! — её голос потерял последние нотки вежливости, став резким. — Ты что, не понимаешь? Такие вещи просто так не появляются! Ты вляпался во что-то опасное!

Я сделал шаг к своей двери, но не спеша, наслаждаясь её замешательством.

— Опасное? Милая сестра, вся наша жизнь — сплошная опасность. Но кто его знает, этого благодетеля… Может, он просто ценит во мне потенциал. В отличие от некоторых.

Повернувшись к ней спиной, направился к своей комнате. Почти физически чувствовал, как её ненависть жжёт мне спину.

— А может, — обернувшись, я понизил голос до конспиративного шёпота, — отец и правда его прислал, но через третьи руки, чтобы не смущать публику. Как думаешь?

— Алексей! — она почти крикнула.

Но я вошёл в комнату и захлопнул дверь прямо перед её носом. Почти сразу же в дерево застучали её кулаки.

— Открой! Я с тобой не закончила!

Я прислонился к двери, и тихий смешок вырвался у меня наружу. Её истерика была лучшей наградой.

— Не могу, дорогая! Переодеваюсь! — крикнул в ответ. — Но если ты так жаждешь на меня голенького полюбоваться, как в детстве, я могу сделать исключение! Открывать?

Стук прекратился. Я услышал её сдавленное, яростное рычание и быстрые удаляющиеся шаги.

Оттолкнувшись от двери, я довольно ухмыльнулся. Пусть теперь ломает голову — то ли отец ко мне благоволит, то ли у меня появились влиятельные друзья, то ли я сам в состоянии позволить себе такие «игрушки». Пусть повоображает. Ей полезно. Наверняка ведь пойдёт Тане на меня жаловаться. А то я не вижу, как она к Рожиновой ластится.

Ну что за дурочка! Вечно на кого-то более высокородного и властного оглядывается. То граф Хомутов этот, к которому всё в жёны грезила попасть. Теперь Рожинову возомнила лучшей подругой. Ничему жизнь не учит. До сих пор не поняла, что всего в этой жизни нужно добиваться самому, иначе никто уважать не будет.

Макс тоже хитрюга, думает, что купил меня за блестяшку. Но он и не подозревает, что я оказался умнее. Его артефакту найду достойное применение, получу своё, а потом просто верну обратно. Чистая прибыль без каких-либо обязательств. Он явно просчитался, думая, что я стану верным пёсиком за такую подачку.

Интерлюдия

Комната Михаила Огнева больше не напоминала стерильное, одинокое убежище. На кровати и на полу, заваленных конспектами, книгами и распечатками, расположились Константин и Игорь. В воздухе витал запах пиццы, чипсов и колы. Парни готовились к докладу по значению артефактов в экономике.

— Вот, смотрите, — Миша с нескрываемой гордостью протянул руку, на мизинце которой сверкало изящное кольцо из белого золота с каплей рубина в оправе. — Отец на совершеннолетие подарил. «Пламя Феникса». Усиливает контроль над стихией, снижает расход маны почти на треть.

Игорь свистнул, а Костя с нескрываемой завистью потянулся, чтобы рассмотреть поближе.

— Красотища… У меня вот только это, — он потянул рукав вверх и показал массивный, но простоватый на вид браслет с тускло мерцающим синим кристаллом. — Защитный. При сильном ударе активирует щит. По сути, аналог нейтрального покрова, только автоматический. Грош ему цена — рублей три миллиона, не больше.

— А моё обошлось в двадцать пять, — не без высокомерия заметил Миша, с наслаждением ловя восхищённые взгляды.

— Кстати, а что там у Стужева? — вдруг спросил Костя, делая вид, что просто развивает тему. — Видели, у него какой-то браслет новенький? Тоже, говорят, артефакт.

Имя Стужева повисло в воздухе, словно грязное пятно на белоснежной скатерти. Настроение Михаила мгновенно испортилось, а лицо помрачнело. Слухи очень быстро расползались, и уже вся академия знала, что у жалкого баронишки с первого курса появился артефакт, уникальная вещица.

— Какая разница, что у этого выскочки? — буркнул он, отводя взгляд. — Артефакт ничего не значит. Наверняка он защитный, как твой щитовой. Стужев мне в подмётки не годится, даже если обвешается своими низкопробными артефактами. Да и вообще, может, и не артефакт это вовсе, вы ведь его вблизи не видели.

Игорь фыркнул, не глядя на друга.

— Ну, вообще-то, он тебе на дуэли вроде как не только в подмётки годился. Раз уж ты проиграл.

Михаил от таких слов слегка покраснел, а вены вздулись. Лицо его исказила гримаса ярости.

— Это была случайность! — выпалил он, сжимая кулаки. — Меня тот ублюдок Глеб на дешёвые стимуляторы подсадил! Те, что только быдло использует! Здоровье было подорвано! Иначе я бы его…

— А сейчас? — мягко, с притворным любопытством вставил Костя. — Сейчас бы выиграл?

— Разумеется! — Миша выпрямился, его голос зазвенел от возмущения. — Я — неофит первой звезды! А он кто? Нулёвка! Беззвёздный!

— Ну, первогодки тест ещё не проходили, — пожал плечами Костя, делая вид, что просто размышляет вслух. — Мало ли. Вдруг он уникум? Такое бывает.

— Не может он быть уникумом! — почти взвизгнул Миша, вскакивая с кровати. — Он же бастард! Огневик в ледяном роде! Это же… Это же противоестественно! По определению не может у него быть мощного дара! Да у него просто талант!