— Что ж, ты прав, — сказал он. — Если избежать конфликта невозможно, лучше взять всё под свой контроль.

От его слов сжатые в комок мышцы спины, наконец, расслабились. Я не осознавал, насколько был напряжён, пока эта тяжесть не ушла.

— Я тоже так подумал, — с облегчением улыбнулся я, испытывая радость. — К тому же, мне будут платить за содействие. На этот раз напрямую.

— Кто ж знал, что всё так обернётся, — начал сокрушаться старик. — Ты ведь должен был, наоборот, отучиться в этой глуши спокойно. Без проблем и скандалов.

— Покой нам только снится, — хмыкнул я.

Разговор на этом был закончен, а Холодов обещал как можно скорее связаться с бароном Плетнёвым и назначить встречу.

Плетнев ожидал нас в элитном ресторане с вип-комнатами. Я впервые находился здесь и даже прочувствовал важность момента. Удивительно, но места здесь бронировались минимум за неделю! А тут и суток не прошло. Что-то сомневался я в том, что просто иная встреча сорвалась, и товарищ моего наставника решил позвать нас, чтобы не пропадал залог. Хотя, всё могло быть. Но мне хотелось верить, что просто Плетнёв так крут, что для него что угодно организуют моментально.

Пока красивая девушка-хостес вела нас к вип-комнате, я проникся респектабельностью заведения. Всё выглядело действительно дорого-богато, отделка тканью и деревом, а не краской или пластиком. От ненавязчивого запаха изысканной еды просыпался аппетит.

В отличие от меня, довольного происходящим, сам Холодов был хмурее тучи и явно чувствовал себя неуютно.

Нас встретили более чем приветливо. Барон Плетнёв поднялся из-за стола, заставленного всевозможными закусками, чтобы пожать руки. На его лице сияла искренняя улыбка.

— Аркадий, Алексей, рад вас видеть, — сказал он. — Редко удаётся выбраться в такие места, вечно в делах. Вдвойне приятнее провести время здесь в компании хороших людей.

Мы уселись. Старики тут же принялись обмениваться любезностями. Холодов повеселел. А вот я был молчалив, не зная с чего начать. Да и глаза разбегались от количества закусок. Также тут был и алкоголь, который успел пригубить Плетнёв.

— Так о чём ты хотел поговорить, друг? — поинтересовался Антон Александрович у Холодова. — Ты был очень загадочен. Это на тебя совсем не похоже.

Антон Александрович засмеялся, а вот мой наставник опять загрустил и перевёл взгляд на меня.

— Не я, а мой подопечный. У него в академии возникли проблемы… Да ты и сам в курсе.

— Но разве всё не решилось? — удивился тот и так же посмотрел на меня.

— Дело в том, что это далеко не единичный случай, Антон, — Аркадий Петрович вздохнул и покачал головой. — И чем дальше, тем всё сложнее. В академии творятся вещи, от которых волосы дыбом встают. Нам приходится защищать интересы Алексея самыми разными способами. Выслушай его, прошу.

Холодов был искренен и выглядел довольно серьёзно, будто это важно для него. Хотя, так оно и было, наверное.

Барон Плетнёв был навеселе. Он не спешил с ответом, налил виски себе, Холодову, я же отказался от алкоголя.

— Что ж, — сказал он спустя какое-то время после пары закусок. — Я тебя слушаю, юноша.

Еда пахла восхитительно, но мне от волнения кусок в рот не лез, потому я смог лишь соком смочить горло, не более. Стараясь скрыть нервозность, решил сразу перейти к делу. Даже сглотнул, понимая, что мой вопрос прозвучит как наглость:

— Антон Александрович, мне нужно понять… Простите за прямоту, насколько сильна ваша власть здесь, в Козлове? И знаете ли вы Максимилиана Водянова? Насколько сильны его позиции?

Плетнёв усмехнулся, откинувшись на спинку дивана.

— Ну и вопросы у тебя, конечно, юноша, — улыбался он, внимательно рассматривая меня, словно оценивая. В который раз уже? Пора бы привыкнуть. — Знаю ли я Водянова? Отчего же не знать. Скользкий тип, но в то же время хваткий. А вот что про степень моего влияния ты хочешь узнать — я не понял, если честно.

Он засмеялся, а мне стало немного стыдно. Совсем переволновался и немного не так высказался.

— Простите, что не уточнил сразу. Разговор будет идти в первую очередь о бойцовском клубе.

Плетнёв задумчиво потёр подбородок. Я заметил, что он стал собраннее.

— Как бы сказать поточнее. Максимилиан здесь с боку припёку, если можно так выразиться. Его обязанности несколько… специфичны. Он не вмешивается в организационные вопросы, выступает как посредник в сети. Каждый такой клуб — отдельная самостоятельная структура со своими владельцами. Но поиск бойцов, их разнообразие… С этим могут возникать проблемы. Вот он такими вещами и занимается. В основном, ищет таланты и переманивает их. Выкупает, если требуется.

О как. Интересно.

— То есть, ваш авторитет в клубе безоговорочен? Я правильно понимаю? — воодушевился я, что было заметно по интонации.

— Можно и так сказать, — кивнул он. — Но и Максимилиан имеет толику власти. Смотря что конкретно тебя интересует, разумеется. Ты ведь понимаешь, что информация эта закрытая? Никто не должен узнать. Хотя, к такому сопляку вряд ли кто-то прислушается — хмыкнул он. — Без обид, сам понимаешь.

— Какие обиды, Антон Александрович! — для виду возмутился я. — Я всё прекрасно понимаю. Да и не в моих интересах распространяться о таких вещах. Благодаря вашей поддержке… И Аркадия Петровича, разумеется, у меня огромное количество самых разнообразных противников. Это лучшая тренировка!

— Приятно слышать, — добродушно засмеялся слегка захмелевший барон Плетнёв. — Да и не разговаривал бы я с тобой, не имей ты в моих глазах хоть какой-то кредит доверия.

— Я очень благодарен вам за это, — я постарался поклониться, выражая свои эмоции. Всё шло даже лучше, чем рассчитывал. Не сглазить бы.

— Это хорошо, что ты всё понимаешь, — кивал Плетнёв.

— Я понимаю, что и у вас со всего этого дела должен быть интерес, — кивнул я, чувствуя, как ладони становятся влажными. — Тем более, если вы хотите иметь серьёзные преимущества в будущих переговорах с Водяновым.

Его брови поползли вверх. В комнате повисла пауза.

— Сильное заявление для того, кто ещё в академии учится, — медленно произнёс Плетнёв. — Но… Да, я бы не отказался от какого-то рычага. Так что я готов выслушать. Не разочаруй меня.

Он смотрел на меня с откровенной насмешкой, словно ожидал услышать детский лепет. Я сглотнул, понимая, что всё зависит от того, насколько мой план в принципе реалистичен и продуман.

Интерлюдия

Дверь в комнату Михаила захлопнулась с глухим стуком, окончательно отсекая его от внешнего мира. Огнев-младший, граф, отпрыск одного из самых влиятельных родов Тамбова, прислонился к деревянной поверхности спиной, чувствуя, как тишина наваливается на него тяжёлым, удушающим покрывалом.

Комната была пуста. Слишком пуста. Его половина — образец порядка. А вот кровать Глеба Небесного зияла стерильной чистотой. Ни постельного белья, ни книг, ни намёка на то, что здесь когда-то жил человек, которого он считал единственным другом. Предатель? А были ли они вообще друзьями изначально? Мать сказала, что он давно работал на Озёрского, просто умело скрывал это. Пригрелась змея на груди, никто этого не заметил.

Всю неделю Миша не посещал академию. Согласно настоянию матери, он провёл полное медицинское обследование и чуть не задохнулся от ужаса и понимания, что с ним произошло. Чем его травил «лучший друг» Глеб.

Сейчас он полностью чист и восстановил своё здоровье. Вот только его душевное состояние оставляло желать лучшего, как и нервная система. Пережитое ещё не улеглось в его душе. К тому же — одиночество. Миша ненавидел его с детства, ведь в родовом поместье Огневых всегда находилась свита, прислуга, компаньоны — все, кто был обязан находиться рядом. Все, кто с ним соглашался, поддерживал все его начинания. Он так привык к этому, что теперь стены его скромной комнаты в академии давили, напоминая, что он остался в полной изоляции по собственной глупости. Казалось, сама тишина смеялась над ним. И это сводило с ума.