Следуя по дороге со всей разумной для темноты и возраста его лошадки скоростью, Магистр запросто мог бы проехать мимо, если бы Шикла вовремя не выскочила из кустов и не привлекла его внимание, размахивая руками.

Магистр решил, что это плохой знак.

Учитывая обстоятельства, вряд ли они остановились для того, чтобы полюбоваться природой или устроить себе пикник.

— Что еще стряслось? — поинтересовался он, выпрыгивая из седла.

— Монах ранен, — сказала Шикла. — Этот тип таки его подстрелил.

— Насколько серьезно?

Суккуб пожала плечами.

— В какой-то момент он просто выпустил поводья и рухнул с лошади, — сказала она. — По местным меркам это довольно нездоровый симптом.

Магистр оставил свою лошадь вместе с остальными, в нескольких метрах от дороги, и вместе с Шиклой спустился в неглубокую ложбину, на дне которой лежал брат Виталий, а Катерина склонилась над ним с залитым слезами лицом.

Магистр мягко отстранил ее и глянул ближе.

Монах был бледен, на лбу выступили капельки холодного пота. Глаза его были закрыты, но, по крайней мере, он все еще дышал. Дыхание было частым и неглубоким, и с каждым выдохом на губах образовывались небольшие пузырьки крови, свидетельствующие о пробитом легком.

По меркам Системы это было довольно легкое ранение, и при соответствующем уровне игрока с ним и делать бы ничего не пришлось, просто дать раненому немного времени для естественной регенерации. А если уровень не позволял, то…

Магистр сунул руку в инвентарь в поисках целительного зелья.

Это было непростой задачей.

Все свежесваренные эликсиры он оставил Андрею для торговли, а собственными запасами он не пользовался уже слишком давно, и не помнил, в каком углу обширного инвентаря нужно их искать. В мирах Системы Магистр обладал бешеной регенерацией, позволяющей ему пережить и прямое попадание из пушки, а на случай смертельной раны, с которой она бы не справилась, у него был фирменный трюк Архитекторов, позволяющий не просто воскреснуть, а еще и стать сильнее чем в предыдущей жизни.

Но это была эксклюзивная штука, и на брате Виталии она бы не сработала.

Так что стоило рассчитывать только на зелья, оставшиеся с прежних времен, когда Магистр еще не был настолько силен. А времена эти, надо понимать, закончились очень и очень давно.

— Не самое удачное время для медитации, — заметила Шикла. — Или ты просто впал в ступор?

— Я ищу что-нибудь целебное, — сказал Магистр. — У тебя-то нет никакого зелья или чего-то вроде того?

— Я —суккуб, — напомнила Шикла. — У нас свои способы восстанавливать здоровье.

— Твой способ прикончит его еще быстрее, — отозвался Магистр.

— Ну, он хотя бы умрет довольным…

— Эврика, — пробормотал Магистр, когда его пальцы наконец-то нащупали какую-то бутыль. Он вытащил ее из инвентаря (Катерине при этом показалось, что он просто сотворил ее из воздуха), зубами вырвал пробку и понюхал содержимое.

— Вроде бы не протухло. Подержи ему голову.

При помощи Шиклы Магистру удалось влить в глотку монаха несколько глотков целебного зелья. Брат Виталий закашлял, обрызгав Магистра каплями своей крови, и открыл глаза.

— Я умираю, — сообщил он.

— Еще не факт.

— Я умираю, демон, но смерть меня не страшит. Я прожил долгую и интересную жизнь, и… — он снова закашлялся. Магистр достал из кармана носовой платок и вытер лицо. — Ты убил проклятого бритта?

— Нет, — сказал Магистр. — Он сбежал.

— Вот черт, — сказала Шикла.

— Не ругайся при мне, — попросил брат Виталий. — Уж потерпи, совсем немного осталось.

— Тебе лучше помолчать и беречь силы, — сказал Магистр.

— Да что уж теперь, — сказал брат Виталий и снова закашлялся. Приступ был дольше предыдущего, и закончился тем, что монах потерял сознание.

— А оно точно не протухло? — спросила Шикла, глядя на ополовиненную бутылку. — Или мы влили недостаточно.

— Мы влили достаточно, — сказал Магистр, тоже посмотрена на бутылку. — Насколько я помню, мне это какой-то архимаг из Винтерхолда подарил, обычному человеку и одной капли бы хватило.

— Но ему не становится лучше, Оберон, — сказала она, беря монаха за руку. — Пульс слабый и нитевидный.

— Похоже, что в этом мире наши зелья не работают, — сказал Магистр. — Или у него какой-нибудь иммунитет.

— И что же нам делать?

— Ничего, — сказал Магистр. — Даже если бы мы не были в розыске, мы слишком далеко от города и ближайшего врача, а времени у нас мало, и он явно не переживет скачки. К тому же, я сомневаюсь, что при местном уровне развития медицины, обычный врач смог бы ему помочь, а есть ли у них целители, я не представляю. И не представляю, где их искать.

— Жаль, — сказала Шикла. — Этот местный даже начинал мне нравиться.

— Дадим ему еще время, — сказал Магистр.

— Значит, вы ничего не можете сделать? — спросила Катерина. — Вы же демоны… Если для спасения этого достойного человека вам нужна моя душа…

— Ценю ваш порыв, мадемуазель, но мы не такие демоны, — сказал Магистр. — И если бы тут можно было что-то сделать, я бы сделал это и без платы.

Брат Виталий открыл глаза и уставился на Магистра.

— Пообещай мне, — прохрипел он.

— Что именно пообещать?

— Убей его, — сказал брат Виталий. — Убей проклятого бритта. Где встретишь его, там его и убей.

— Как-то это не по-христиански, — сказал Магистр.

— Мне всегда больше нравился Ветхий Завет, — сказал брат Виталий. — Там, где про око за око и зуб за зуб, а не про другую щеку…

— Ну, хоть в этом мы с тобой совпадаем, — сказал Магистр.

— Тогда дай слово, — сказал брат Виталий. — Дай слово, что убьешь его, как дал слово Андрею, что спасешь его сестру.

— Ты просишь меня о многом, — сказал Магистр. — Видишь ли, я очень серьезно отношусь к своему слову, а обстоятельства…

— Пообещай мне, — снова прохрипел брат Виталий. — Это моя предсмертная просьба.

— Я пообещаю, если ты глотнешь еще лекарства, — сказал Магистр. Может быть, Шикла права, и они действительно влили недостаточно. А если монах выживет, то его предсмертную просьбу можно будет и не выполнять.

— Хорошо…

— Даю слово, что я его убью, — сказал Магистр. — А теперь пей.

— Нет, — сказал брат Виталий. — Конкретизируй, демон.

— Экие монахи пошли недоверчивые, — буркнул Магистр. — Обещаю, что выполню твою предсмертную просьбу и убью герцога Эссекского, лорда Бордена или как он там еще себя называет.

— Теперь я могу умереть спокойно, — брат Виталий закрыл глаза, и на лицо его опустилась гримаса умиротворения.

— Не так быстро, — попросил Магистр, поднося бутылку с эликсиром к его губам. — Пей. Ты обещал.

— Да, — сказала Шикла. — Мы не те демоны, которые дают умереть спокойно.

— Хрен с вами, — сказал брат Виталий и сделал глоток.

Для верности Магистр перевернул монаха на бок и полил целебным эликсиром его рану.

Ночью они похоронили брата Виталия в подмосковном лесу.

Магистр за пару часов выкопал могилу найденной в инвентаре зазубренной киркой, они аккуратно уложили тело монаха на дно ямы, завернув его в дорожные плащи, и Магистр наскоро забросал все землей.

— Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать? — поинтересовался он.

— Я его совсем не знала, — сказала Катерина.

— Для монаха он оказался вполне приличным человеком, — сказала Шикла.

— Что ж, он умер своей последней смертью, — сказал Магистр. — Надеюсь, там, где он окажется, он обретет то, что ему нужно.

— Аминь, — сказала Шикла.

Магистр принялся маскировать могилу наскоро собранными ветками.

— Надо бы поставить крест, — сказала Катерина.

— Установка любого памятника прямо противоречит тому, что я сейчас делаю, — заметил Магистр. — Этот человек искал покойя и вряд ли бы хотел, чтобы кто-нибудь вроде твоего бывшего жениха нашел и разрыл его могилу.

— Но ведь сейчас речь идет не о его теле, а о его бессмертной душе.