— То есть, место здесь совсем не ровное?

— Вообще ни разу не ровное, — сказал Виталик. — Так что я исхожу из того, что Магистр умудрился создать здесь такую проблему, что властям, которые должны этим заниматься, стало не до крестьянских восстаний, убийств князей и даже контроля за червоточинами.

— И что это может быть за проблема? — спросил я.

— Вариантов тут на самом деле не так уж много, — сказал Виталик. — Я бы поставил на войну.

По вполне понятным причинам ни Магистр, ни Катерина города не знали, а центр Москвы представлял собой хитросплетение улиц, улочек, бульваров и переулков, в которых и не всякий местный свободно ориентировался, так что уже минут через десять они заблудились, и Магистр понятия не имел, куда ему теперь идти.

Это была плохая новость.

Хорошая заключалась в том, что им удалось оторваться от преследования. Если их вообще хоть кто-нибудь преследовал.

Охране посольства было не до того, они сейчас должны были выводить людей из горящего здания, а для реакции местных правоохранительных органов прошло слишком мало времени. Единственным достойным на эту роль кандидатом оставался сэр Гарольд Борден, но Магистр надеялся, что прежнего здоровья хотя бы в ближайшие несколько часов, у аристократа уже не будет.

Окончательно удостоверившись, что он понятия не имеет, куда теперь идти, Магистр решил взять небольшую паузу и свернул в ближайший сквер.

— Теперь-то ты объяснишь мне, что происходит? — спросила Катерина.

— Спасаю тебя от нежеланного замужества, — объяснил Магистр.

— При помощи убийства моего предполагаемого жениха?

— О, я бы не стал его недооценивать, — сказал Магистр. — Уверен, что о его убийстве тут речь явно не идет.

Хотя никто не мог бы обвинить Магистра в том, что он недостаточно старался.

— А что насчет других людей?

— Семья — прежде всего, — объявил Магистр.

— И что дальше? Как нам жить дальше? Ты ведь — разыскиваемый преступник, и полагаю, что теперь и я тоже. Нас будут искать столько, сколько потребуется, и никогда не остановятся. Ты хоть понимаешь, что ты натворил?

— Конечно, — сказал Магистр. — Думаю, что я спровоцировал войну двух наиболее влиятельных и могущественных империй этого мира.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— Ну, это не первая его война, — легкомысленно сказал Магистр. — И даже не последняя. Война — это естественное состояние для мира, в котором есть империи, особенно если они конкурируют, а они всегда конкурируют. Рано или поздно, но это бы в любом случае произошло, так что я всего лишь сыграл роль катализатора.

— Ты изменился, Андрей.

— Люди меняются, — сказал Магистр. — Однако для того, чтобы наше дальнейшее сотрудничество проходило в правильном ключе и не доставило нам обоим проблем, ты должна кое-что обо мне узнать, — наверное, тут следовало бы сделать театральную паузу, но Магистр был слишком стар для всех этих ребячеств. — Твои глаза тебя обманывают. Я не Андрей.

— Ты сошел с ума? — спросила она, подавшись назад.

— Нет, не думаю. Точно не в этот раз.

— Но как такое может быть?

— В вашем мире что-нибудь известно о клонах, репликантах, доппельгангерах или чем-то вроде того?

— Ты — злой волшебник, который похитил его внешность? — рука Катерины метнулась к поясу, но кинжала там не было. — Что с моим братом? Где он? Он жив? Чего тебе от меня надо? И кто ты вообще такой?

— Демон! — громогласно возвестил вывалившийся из ближайших кустов брат Виталий. — Ты хоть осознаешь, что ты натворил?

— Осознаю, и не надо так орать, — сказал Магистр. — На нас уже прохожие оглядываются.

Впрочем, громогласные священники, прилюдно обличающие чужие пороки, не были здесь какой-то редкостью, потому что никто из обернувшихся прохожих не остановился и даже шага не замедлил.

— Демон? — переспросила Катерина.

— Разве что в очень широком смысле этого слова, — сказал Магистр. — Не волнуйся за Андрея, он в безопасности. И я здесь как раз для того, чтобы отвести тебя к нему.

— Хочешь сказать, что ты оказываешь ему услугу? — Магистр удивился, как быстро она ориентируется в происходящем. Или местные урожденные дворяне с детства привыкли иметь дело со всякой чертовщиной. — Чем же он тебе заплатил за такое? Неужто своей бессмертной душой?

— Мне очень нравится, что даже в этих обстоятельствах ты в первую очередь беспокоишься о нем, а не о себе, — сказал Магистр. — И, смею тебя заверить, у меня нет никаких планов на его бессмертную душу. Я помогаю ему просто так, безвозмездно, то есть, даром.

Катерина недоверчиво покачала головой и перевела взгляд на брата Виталия.

— Вы не собираетесь его изгонять?

Монах развел руками.

— Это не в моих силах, — признался он.

— Но в твоих силах вывести наc отсюда, — заметил Магистр. — Я знал, что ты где-то поблизости, но, откровенно говоря, рассчитывал, что ты доберешься до нас раньше.

— Я уже не молод и прежней прыти во мне не осталось, — скромно сказал брат Виталий.

— Нам надо срочно убираться из города, — сказал Магистр. — Мои дела здесь закончены, так что не стоит испытывать удачу.

— А как же Шикла? — спросил монах. — Ты готов бросить ее на произвол судьбы?

— Шикла?

— О, вот она как раз настоящий демон, — пояснил Магистр. — Самый, что ни есть. Но не стоит за нее беспокоиться, она не пропадет.

— Как бы там ни было, сейчас из города уходить нельзя, — сказал брат Виталий. — Нужно залечь на дно.

— В любой другой ситуации я бы с тобой согласился, но не в этой, — не согласился Магистр. — Залечь на дно можно в том случае, если ты уверен, что в следующие несколько дней шумиха сойдет на нет. Но если вы оба правы, и я начал то, что я начал, то в ближайшем будущем все будет становиться только хуже.

— Идем, — сказал брат Виталий. — Тут неподалеку есть монастырь, на территории которого нас приютят.

— Ты что, не слышал, о чем я только что говорил?

— Хотя бы до вечера, — сказал брат Виталий. — Вы вдвоем пробудете там до вечера, пока я не разработаю план отхода, понятно? Беглые преступники — вы, не стоит вам показываться на улицах или в иных присутственных местах. Меня же никто искать не будет, и я сумею все организовать. Даст Бог, как раз до темноты и управлюсь.

— Война? — недоверчиво спросил я. — Кого с кем?

— А какая разница? — спросил Виталик. — Желающие всегда находятся.

— Ни в коей мере не желаю спорить с тобой о сущности человеческой природы, в которой я все равно ни черта не понимаю, — сказал я. — Но даже если ты прав, и разницы нет, и желающие всегда находятся, как человек… ну, или кто он там… со стороны может спровоцировать настоящую войну меньше, чем за две недели?

— Достаточно и пары минут, если ты оказался в нужном месте в нужное время.

— Об этом я и говорю, — сказал я. — Как человек, впервые оказавшийся в этом мире и, по сути, ничего о нем не знающий, может найти это самое нужное место? О выборе времени я уже и не говорю.

— Есть категория людей, у которых нет необходимости искать такие моменты, — сказал Виталик. — Потому что такие моменты находят их сами. Я знаю, как минимум, двоих таких людей. Да и ты тоже.

— Исходя из контекста, один из них — Оберон, — сказал я. — А второй, надо понимать…

— Да, — сказал Виталик. — Второй — это физрук.

Большую часть жизни я чувствую себя… ну, не то, чтобы полным идиотом, но слегка умственно неполноценным, потому что совершенно не разбираюсь в поведении других людей. В их мотивации, в их устремлениях, в их, так сказать, целеполагании. Взять, хотя бы, вот эту нашу… вылазку (назвать ее «операцией» у меня язык не поворачивается).

Что это вообще?

Разведывательная миссия? Но чего мы с Виталиком тут можем узнать такого, о чем нам не рассказали бы Андрей и тысяча с лишним переселенцев из этого мира в наш? Или о чем бы нам не поведали запущенные сюда в большом количестве дроны? Или несколько профильных специалистов?