Выдохнувшись, Вера завалилась на больничную кровать и отвернулась от него. Подогнув под себя ноги, свернулась в позе эмбриона, глотая горькую слюну своих обид.

Запасной себя у Веры не было. Она честно выполняла все предписания врача, особенно в той части, где велено было не волноваться. Копейкина воспринимала как фон, как еще один укол шприца, который нужно чуточку перетерпеть. Пока не оправилась и не встала на ноги, кидаться в борьбу с ним чревато. Все же у свекрови ее дочки…

И вот, этот день настал. Вера мяла выписку, которую вручили на руки, чтобы сдаться по цепочке участковому врачу. Она вдыхала холодный воздух после дождя. Смотрела на небо и полуоблезлые деревья… Куда угодно, лишь бы не замечать Дмитрия, топчущегося у своей тачки с небольшим букетиком цветом, силуэт которого казался изломленным, ненастоящим. Если бы не дети в салоне автомобиля, она бы развернулась в другую сторону. Не подошла.

Пожухлые листья в слякоти луж под ногами по звуку напоминают топь с чавканьем. Вера не обходила проблемные участки, попросту не замечала. Шла, удивляясь, чему он так радуется и улыбается? Не добил? Не выпотрошил? Фигурально выражаясь.

Руки до хруста сжимали пакет с вещами. Жать, не сильно тяжелым. Двинуть хорошенько не получится.

— Верунчик, мы тебя заждались, — вытянул губы, чтобы чмокнуть ее в щеку, но Вера увернулась, закрываясь пакетом, выставив его перед собой как щит.

— Ах, да! Давай твою одежду, положу в багажник. Это тебе, Вер, — протянул ей веник для обмена. Пришлось взять.

Она проследила взглядом, как практический бывший муж, обходит тачку с распахнутым сзади нутром. Небрежно закидывает туда пакет, не спросив, может у нее там что-то хрупкое.

«Болван» — выругалась про себя Вера и не став ждать приглашения, забралась на пассажирское сидение. Обернулась.

— Хорошие мои, мама вернулась. Простите, что долго лечилась. Зато, теперь мы будем вместе, — протянула руку Милане, пощупав ее теплую ладошку. Затем Асю.

Странная заторможенность. Малышки будто бояться проявить лишние эмоции.

— Мам, мы были хоЛошими, — старшая кинула настороженный взгляд в сторону отца, садящегося за руль.

«Будто запуганы. Неужели Копейкин провел воспитательную беседу?» — отметила Вера, разглядывая милые сердцу бледные личики. Подобралась, чувствуя накал, витающий внутри машины. Дима с наигранно бодрым тоном, сообщил, что они едут домой. Его клешня как бы невзначай промазала мимо ручника на верино колено. Она могла бы, наверное, оттолкнуть его прямо сейчас… Но! Слишком небольшое пространство. Скандал напугает детей. Нужно действовать хитрее и дальновидней, чтобы не пострадала она с девочками. Даже странно, что некогда любимый человек стал для них угрозой.

Сквозь набор звуков от радужных ожиданий Копейкина, Вера односложно и коротко отвечала. «Терпение и еще раз терпение» — не переставала напоминать себе она.

— Вер, я переехал обратно. Правда, здорово? Будет как раньше. В магазин не станем заезжать, если тебе ничего для себя не нужно. Я все купил! Холодильник полный, — сообщил он с некой гордостью. Ожидая, что его похвалят?

— Это… Это неожиданно. О-о-очень, — Вера чуть не подавилась воздухом.

— Ася и Милана хотят, чтобы папа и мама были вместе. Да, доченьки? — поднял голову и взглянул на девочек через зеркало.

Вера обернулась, чтобы заметить, как Милана вжала голову в плечи. Ася искала глазами поддержки у сестрички, куксясь, будто вот-вот заплачет. Им было плохо, малышки потерянно боялись даже вякнуть.

Вере словно молоточком ударили по темени, в глазах потемнело. Голова еще кружилась, словно долго засиделась на карусели. За окном уже мелькал знакомый двор.

— Мы приехали! — Копейкин заглушил мотор и окинул взглядом все семейство.

Почувствовав, что-то неладное, нахмурился. Уж сильно выделялся бледно-зеленоватый цвет ее кожи, и испарина покрыла виски.

— Вер, ты чего? Рана заболела? Сейчас поднимешься и приляжешь. Девочки накормлены. Я… Я съезжу до матери и вернусь. Все нормально, Вер? — прикрикнул, будто она глухая.

Приблизил свое лицо настолько близко, что кожей ощущается его мятное дыхание.

— Ничего страшного. Просто перепады давления, — она сглотнула подступающую тошноту к горлу.

С ними Копейкин не пошел, оставив Веру во дворе с дочками. Только когда автомобиль мужа скрылся за поворотом, мать опомнилась.

«Дебил. Мне поднимать тяжелое нельзя» — глянула Вера вниз на два «столбика» в ярких куртках, самый маленький из которых неровно качался на ножках.

— Мам? — мяукнула Милана, переминаясь с ноги на ногу. — Писять хочу.

Вера приткнула этот сраный букетик крашеных хризантем на лавочку. Ключи в ее кармане куртки нащупались между старыми чеками. Подтягивая за собой Асю, она двинулась к двери подъезда.

— Вера, подожди, я помогу, — срывающийся и запыхавшийся голос позади, заставил обернуться.

— Мария Семеновна? — вот уж от кого «помогу» не ожидаешь услышать.

«Снег что ли выпадет в октябре?» — Вера даже посмотрела на размазанные по небу тучи, которые лениво ползли рваными кусками, пропуская лучи солнца.

— Задержалась, прости. Не успела к больнице подойти.

«Чу-де-са! Точно град пойдет из мармелада. Свекровь извиняться начала» — Вера вяленько выдала вежливую улыбку и поздоровалась. Все же, эта женщина заботилась как могла об ее детях. Можно поставить сто к одному, что муженек спихнул всю ответственность на мать.

— Давай, я возьму Асеньку на руки, — подхватила малышку Мария Семеновна, крякнув от хруста спинных позвонков и еле разогнувшись.

Видно, что ей тяжело держать вес более восьми килограмм. Вера по себе знала, как таскать без чужой помощи одну или сразу двоих дочек. К вечеру прибивает к земле, и поясница ноет так, что впору на корсет и мази переходить. А тут, все же пожилая женщина.

Они с грехом пополам добрались до квартиры. Сообща раздели детей. Поочередно умылись с улицы. Свекровь и словом не обмолвилась про слой пыли кислый запах на кухне от испорченных продуктов. Вера все выбрасывала и отмывала, выстраивая ровный ряд мусорных пакетов, пока свекровь отвлекала детей на себя. Руки и ноги тряслись, когда Вера закончила только в кухонной зоне.

— Вера, возьми ключи от вашей квартиры в Чертаново. Я выгребла у Димы из бардачка в машине он и не заметил, — Мария Семеновна положила перед невесткой целую связку. — Мой сын еще не понимает, что потерял семью своими загулами. Но, я-то вижу твой взгляд, Вера. И как женщина тебя понимаю. Ничего уже не изменить. В один прекрасный момент ты сорвешься и пойдешь на спецмеры… подсыпаешь Димке крысиного яда, — ее странная, нетипичная поза — спрятать ладони подмышки, навела Веру на определенную мысль.

— Мария Семеновна, Копейкин и вас достал? Вам что, с сердцем плохо? — Вера встала и подошла поближе, всматриваясь в усталое морщинистое лицо, губы сине-лиловые без помады, как у покойницы.

— Ничего, ничего, — как-то быстро затараторила свекровь. — Капли мои, Вер, там в прихожей, в сумочке, — покачнувшись, пенсионерка присела на стул, облокотившись головой об стену. Проводила невестку только глазами и тихонько вздохнула.

— Восемь капель, — уточнила Мария Семеновна дозировку. Позволила себя напоить.

— Что же вы не сказали? Асю поднимали, когда вам нельзя, — покачала Вера головой.

— Это мелочи, Вера. Собирайтесь, пока мой сын не пришел. Это я устроила ему неожиданную проблему со звонком из банка. Скоро он выяснит, что проблемы с кредитом — нет.

— К-каким кредитом? — моргнула Вера.

— Таким, деточка, что Дима покупал своей курве новую машину. И оформил ее на нее. При разводе, не забудь упомянуть, что долг этот не делится, — свекровь утерла набежавшую скупую слезу. — Не думала, что скажу это, но ты правильно поступила, отжав у него квартиру. Я имела наглость вызвать туда клининг и обновила кое-какую мебель, чтобы тебе с девочками было где спать, — все больше удивляла свекровь своей благодетельностью.