— Где эта зараза ползает?! — рычала Вера, заглядывая в окно. — Что за безответственная мамаша?! С собаками идти искать?

С собаками не пришлось. Позвонил Копейкин и полупьяным голосом с заплетающимся языком сказал, что Верка слишком долго думала, чтобы к нему вернуться. Свято место пусто не бывает. К нему Лана перебралась. Они теперь дружная семья на двоих.

— Подожди, как вернулась? А ребенка почему…

— Не надо нам девку! Хочешь себе забирай, хочешь в детский дом сдавай! Лана, подтверди, — подозвал эту врунью к телефону.

— Вер, я люблю его. Прости, что так вышло, — мямлила эта, название которой Вера так и не придумала.

Из рук выпал телефон. Вера оглядывалась бессмысленно по сторонам, будто не знала, на каком свете находится. Как же страшно жить в окружении людей, которые так просто могут отказаться от родного дитя. Взять и вычеркнуть ребенка за ненадобностью. Да, таких стерилизовать надо!

— Мам, ляля плачет, — дергала ее край халата Милана. — Мама, у нее животик болит? — у девочек от переживания слезки на глазах. Топчутся, воробушки славные, переживают.

У нее у самой голова заболела от надрывного крика младенца. Пришлось взять на руки и укачивать, расхаживая туда-сюда. Тянуть было нельзя. Вера опять позвонила свекрови и сказала, что новая сноха бросила ребенка и сбежала к ее непутевому сыну.

Мария Семеновна приехала тут же. Запричитала, давай заламывать руки.

— Я вызываю органы опеки, Мария Семеновна. Других вариантов нет. Пусть пишут официальный отказ.

— Ох, не думала, что на старости лет Дима преподнесет мне такие сюрпризы. Один за другим, — плакала свекровь, закрывая лицо руками и ее плечи тряслись. — Как же так? Это ведь внучка моя! Что же они, ироды, творят. Верочка, может ты… — посмотрела на нее как на чудотворное явление, размазывая влагу по морщинистой коже.

— Я ее не возьму! Вы, что такое говорите? — мотала головой Вера, ужаснувшись. Она все еще не пришла в себя, думая, во что доброта ее вылилась. — У меня своих двое, — указала на притихших девочек.

Волосы у Веры встали дыбом. Обе посмотрели на небольшой сверток, который недавно только затих, поев из бутылочки молочной смеси. Малышка мусолькала губами во сне, не подозревая, что решается ее судьба.

Прошел год.

Вера готовилась к встрече Нового года, наряжая с дочками маленькую искусственную елку. Почти забылись прошлые события. От Копейкина ни слуху, ни духу. Его младшую дочку забрали в Дом малютки, откуда в полугодовалом возрасте ее забрала Мария Федоровна. Бывшая свекровь часто звонила и навещала Веру с внучками. Годовалую полнощекую Дашу брала с собой.

Вера не отказывалась помогать иногда. Для сиротки, жестоко брошенной родителями стала тетей. Не больше. Вот и сегодня должна прийти Мария Федоровна с девочкой, но что-то задерживается.

Звонок в двери прозвучал резко, словно по нему ударили нетерпеливо. Кинув взгляд на Асю и Милану, Вера пошла открывать.

Свекровь внеслась вихрем, затаскивая в квартиру зареванную Дарью.

— Вер, Вера-а-а! Я ее видела! — пожилая женщина стала нервно срывать с Даши сапожки и комбинезон.

— Кого? — Вера хлопала глазами, не понимая, отчего так экспрессивно ведет себя свекровь.

— Лану эту! Боже мой, Вера-а-а, — тихонько подвывала она. — Ты, не поверишь, Вера! Паршивка заметила нас и быстренько перешла через дорогу на другую улицу, будто не знает.

— Ну, совестно в глаза смотреть, — напряглась Вера от принесенных новостей. Только этого не хватало. Жили себе тихо-мирно и опять всплывает Лана-кукушка.

— Главное не это Вер, — свекровь как-то обмякла, выпустив из рук раздетую внучку. Дарья вперевалочку знала куда идти. Ее манили смешки сестер и яркие огонечки.

— Боюсь даже спрашивать, — Вера проводила взглядом малышку и вернулась разглядывать встревоженное лицо Марии Федоровны, которое пошло мимической рябью человека, собирающегося вот-вот заплакать.

— Вер, она одета кое-как. В старой демисезонной курточке, которая не сходится ей на пузе… Верунь, она опять беременная и похоже, что бродяжничает. В руках какой-то пакет. Сама грязная, неопрятная. За что мне это, Вера? — свекровь, уткнувшись в Дашину вязаную шапку, всхлипывала, сдерживая рыдания, чтобы не напугать девочек.

— Жесть, — у самой Веры других слов просто не было.

Вера опустилась рядом и положила руку на вздрагивающее плечо женщины.

Выходит, что Лана, променявшая дочку на Димкины штаны, опять просчиталась. Копейкин ее выгнал, не посмотрев, что она беременна.

— Только с тобой Дима был нормальным человеком, — лепетала свекровь.

— Вряд ли, — покачала головой Вера. — Мог казаться, маскироваться. Но, гнилая паршивая натура всегда выйдет наружу. Вы простите меня за такие слова, Мария Федоровна. Сходите на кухню водички попить. Я к детям пойду.

Они еще долго разговаривали о жизни, прошлом и настоящем. Вера старалась избегать скользкой темы, чтобы вновь увидеться с бывшим мужем и выяснить, что там вообще происходит. Алименты от Копейкина перестали приходить уже давно. Долг у судебных приставов накопился приличный. Хорошо, что у нее есть работа. Вера часто подумывала над тем, чтобы лишить Копейкина родительских прав. Разве это отец?

Что касается беременности Ланы, то Вера не желала ничего понимать. Если женщина сама себя загоняет в яму, то хоть сколько спасай ее, от этой ямы не избавишь. Только за собой может утянуть.

Был и просвет в ее с доченьками существовании. Тот человек, которого она приняла за таксиста, оказался сыном пожилой соседки из квартиры напротив. И видела она его не раз во дворе у машины. Просто, когда прыгнула к нему в салон не сильно соображала, сбегая от Дмитрия.

А тут столкнулись нос к носу. Она вывела Асю и Милану погулять и… Он навстречу вышел. Оторопело посмотрел на Веру. На малышек, радостно размахивающих лопатками. Повел шеей в сторону, заглядывая им за спину, не выходит ли там еще четвертый, кто по смыслу должен быть в семье. Стоял, смотрел, как она закрывает двери ключом. Шагнул вперед.

— Здравствуйте! Помните меня? — в синеве глаз неподдельный интерес, да искорки пляшут.

— Эм, ну-у-у… Не очень, — стала юлить Вера, подталкивая свою любопытную банду, разинувшую рты на великана.

— Давайте, я помогу вам санки вынести. Ваш папа он…

— Нет у нас папы. Был, да сплыл, — резко отрезала Вера. Зачем так мать-одиночку смущать допросами? Выискался любопытный… — Санки легкие. — Подтянула к себе за ручку, чтобы не отобрал. Она старалась не вдыхать пряный мужской приятный запах, будоражащий молодую кровь.

Зачем такому красавцу, как он, Вера с двумя «прицепами»? Ясное дело, не для серьезных отношений.

Но, сосед был настойчив. Вытянул из рук средство детского катания. Помог им спуститься. Чесал темные волосы под шапкой, когда Вера дала стрекоча, быстро-быстро рассадив девочек на сидушку. Старшая из девочек успела помахать варежкой на прощание.

Через день мужчина заявился в гости с тортом и двумя плюшевыми зайцами. На чай и приятные разговоры. Выведал у нее, как получилось, что прекрасная незнакомка впорхнула в салон, а он промохал и не успел познакомиться… Думал о ней, вспоминал. Не мог забыть серые большие глаза. Та тысячная купюра, что Вера сунула ему в счет оплаты, стала неразменной. До сих пор носит с собой в портмоне. На память.

Звали его Владимир. Говорит, что работает в автосалоне подержанных машин, поэтому часто ездит на разных. Вера не разбиралась в марках, но заметила, что все автомобили были дорогие.

Бывают такие дома, где люди не знают друг друга в лицо и догадываются, кто живет за стенкой годами. А есть такие, что в одном конце чихнешь, в другом тебе здоровья желают. Вера жила во втором варианте, поскольку было много пенсионеров. Фантазии живут для таких, как они — жаждущих сплетен и новостей.

— Ишь, Тамарин сын никого лучше не нашел, как разведенку с двумя детьми, — услышала Вера за спиной, когда проходила мимо двух кумушек, выгуливающих мелкую лохматую собаку.