– Нет! – слово вырывается из меня. – Нет, это ложь! Лена, мы не встречались, не планировали ребенка, я не обещал уходить!

– Но ребенок твой? – она смотрит мне в глаза, и в ее взгляде такая боль, что мне хочется провалиться сквозь землю. – Макар – твой сын?

Я молчу.

И это молчание – ответ.

Лена отступает, качается, хватается за спинку кресла.

– Господи, – шепчет она. – Господи, это правда. Ты... ты спал с моей сестрой. И у тебя от нее ребенок.

– Это случилось один раз! – я делаю шаг к ней, но она поднимает руку, останавливая меня. – Лена, клянусь, один раз! Та ночь, когда ты была у матери, после корпоратива. Я был пьян, она пришла, все произошло так быстро...

– Один раз, – повторяет Лена, и в ее голосе истерика. – Один раз, и теперь у тебя сын! Год, Кирилл! Целый год ты скрывал это! Переводил ей деньги, встречался, видел ребенка! И мне ни слова!

– Я хотел сказать! – кричу я, и сам не верю своим словам. – Хотел, но боялся потерять тебя!

– Боялся? – она смеется снова, и этот смех граничит с безумием. – Так вот как ты бережешь наш брак? Лжешь, изменяешь, заводишь детей на стороне?

– Я не заводил! – отчаянно пытаюсь объясниться. – Она забеременела, сказала мне, когда было уже поздно что-то менять! Шантажировала, грозилась рассказать тебе, если я не буду помогать!

– Шантажировала, – повторяет Лена медленно. – Значит, ты жертва? Бедный Кирилл, его шантажировали, заставили платить, заставили врать жене целый год?

– Я не жертва, – говорю я тихо. – Я виноват. Во всём. Но это не то, что она тебе наговорила. Не было никакой любви, никаких планов. Только одна ночь, чудовищная ошибка, за которую я плачу каждый день.

Лена садится обратно на диван, обхватывает себя руками. Качается, как будто ей холодно.

– Моя сестра, – шепчет она. – Родная сестра. Как вы могли?

Я подхожу, опускаюсь перед ней на колени.

– Лена, прости. Господи, прости меня. Я не знаю, что на меня нашло. Я был пьян, глуп, безответственен. Но я люблю тебя. Всегда любил. То, что случилось с Викой – ничего не значит. Это не было изменой в том смысле... это была ошибка, страшная, непростительная ошибка.

– Не было изменой? – она смотрит на меня, и в ее глазах лед. – Ты спал с другой женщиной. С моей сестрой. Зачал ребенка. Скрывал. И это «не измена»?

Я молчу.

Что я могу сказать?

Она права.

Абсолютно, чудовищно права.

– Уйди, – говорит она тихо.

– Что?

– Уйди, – повторяет она громче. – Из квартиры. Сейчас. Собери вещи и уходи. Мне нужно время. Подумать. Понять, что делать дальше.

– Лена, пожалуйста, – хватаю ее руки. Она вырывается. – Не гони меня. Давай поговорим, все обсудим...

– Обсуждать нечего! – кричит она, и впервые за весь разговор её голос срывается. – Ты разрушил всё! Наш брак, мою семью, доверие! Ты спал с Викой в нашей постели, правда? – Она видит ответ на моем лице. – О боже. В нашей постели. В ту ночь, когда я была у мамы. Ты привел её сюда и...

Она бежит в ванную. Я слышу звуки рвоты. Бегу за ней, но она захлопывает дверь, запирается.

– Лена, открой!

– Уйди! – кричит она из-за двери. – Пожалуйста, просто уйди!

Я стою в коридоре, прислонившись лбом к двери. Слышу, как она плачет, задыхается от рыданий. И ничего не могу сделать.

Иду в спальню, набрасываю в сумку вещи. Движения механические, мысли хаотичны.

Куда я пойду? К Андрею? В гостиницу? Какая разница.

Выхожу из квартиры. Дверь ванной по-прежнему закрыта. Я останавливаюсь около нее.

– Я люблю тебя, – говорю я тихо. – Прости меня. Пожалуйста.

Ответа нет. Только всхлипы.

Я ухожу.

На улице темнеет. Ноябрьский вечер, холодный, промозглый. Я сажусь в машину, кладу голову на руль. Достаю телефон, смотрю на него как на врага.

Звоню Вике. Она берет трубку после первого гудка.

– Кирилл...

– Что ты ей наговорила? – рычу я. – Про любовь, про планы? Какого чёрта, Вика?!

– Я испугалась! – она плачет. – Она позвонила, начала кричать, требовать правды. Я не знала, что говорить! Попыталась сгладить, сделать так, чтобы все выглядело... лучше...

– Лучше?! – кричу я. – Ты всё разрушила! Полностью! Мой брак, мою жизнь! Зачем ты это сделала?!

– Не знаю! – рыдает она. – Прости! Я не хотела! Просто растерялась!

Я бросаю трубку.

Не могу слышать ее голос.

Не могу говорить с ней.

Сижу в машине в темноте и понимаю – это конец. Всё, что я строил, к чему шел, что берёг – разрушено.

Я столько прятался, врал, изворачивался. И все равно правда нашла выход.

Она всегда находит.

Звоню Андрею.

– Кирилл? Ты где? У нас завтра встреча с...

– Можно я переночую у тебя? – перебиваю я.

Пауза.

– Что случилось?

– Лена узнала про мою измену.

Долгая пауза.

– Приезжай, – говорит Андрей наконец. – Адрес помнишь?

– Помню.

Еду к нему через весь город. Останавливаюсь на светофоре, и взгляд падает на витрину детского магазина. Там стоит коляска – точно такая же, которую я покупал для Макара. Синяя, дорогая, красивая.

Мой сын.

Я так и не стал ему отцом. Был просто спонсором, тенью, человеком, который переводит деньги и исчезает. А теперь даже это под угрозой. Что будет с Макаром? Лена потребует, чтобы я прекратил помогать Вике? Или наоборот – заставит признать отцовство официально, платить алименты через суд?

Не знаю. Не могу думать. Голова раскалывается.

Приезжаю к Андрею. Он открывает дверь, смотрит на меня, качает головой.

– Ты выглядишь паршиво.

– Чувствую себя соответственно.

Он пропускает меня внутрь, ведёт на кухню, наливает рюмку. Я выпиваю залпом, и он наливает еще.

– Рассказывай, – говорит он, садясь напротив.

И я рассказываю. Всё. С самого начала. Ту ночь, беременность, шантаж, деньги, ребенка, страх, ложь. Жизнь на грани. Как забыл телефон, как Лена прочитала переписку, позвонила Вике, как все рухнуло в один момент.

Андрей слушает молча, не перебивает. Когда я заканчиваю, он выпивает свою рюмку, долго смотрит на меня.

– Ты идиот, – говорит он наконец.

– Знаю.

– Колоссальный, всепланетного масштаба идиот.

– Знаю!

– Но, – он наклоняется вперед, – ты еще можешь все исправить. Не до конца, не полностью, но хоть как-то.

– Как? – спрашиваю я безнадежно. – Лена выгнала меня. Вика все испортила. Как я могу что-то исправить?

– Правдой, – говорит Андрей просто. – Скажи Лене всю правду. Без прикрас, без попыток оправдаться. Расскажи, как было на самом деле. Что ты чувствовал, почему молчал, как жил этот год. Может, она не простит. Скорее всего, не простит. Но хотя бы будет знать правду. Настоящую, а не ту, что наплела Вика.

Я смотрю на него, и впервые за весь этот кошмарный день чувствую что-то похожее на надежду.

– Думаешь, это поможет?

– Не знаю, – честно отвечает он. – Но попробовать стоит. Потому что хуже уже не будет.

Я киваю, наливаю себе ещё. Он прав. Хуже уже некуда. Все карты раскрыты. Осталось только сказать правду.

Всю правду.

И надеяться, что этого будет достаточно.

Глава 7

Я сижу на кухне у Андрея, смотрю на пустой стакан и понимаю – нужно вернуться. Сейчас. Прямо сейчас, пока Лена не успела закрыться окончательно, пока боль еще свежая и есть хоть призрачный шанс достучаться до нее.

– Еду обратно, – говорю я, вставая. Голова кружится, но мысли стали яснее. Или я просто убеждаю себя в этом.

– Кирилл, – Андрей хватает меня за руку. – Может, дай ей время? Ночь хотя бы. Утром на свежую голову...

– Нет, – качаю головой. – Если я оставлю ее одну на всю ночь с этими мыслями, с версией Вики, я потеряю ее окончательно. Мне нужно объяснить. Сейчас.

Он смотрит на меня долго, потом кивает.

– Тогда не пей больше. И будь готов к худшему.

Я уже готов. К чему угодно.

Вызываю такси, еду домой через темный город. За окном моросит дождь, редкие прохожие спешат под зонтами. Обычный ноябрьский вечер. Для всех этих людей – обычный. А для меня – день, когда разваливается вся жизнь.