— Ага. Сейчас. Железяка мне волосы повыдергает. Она молодая, но резкая. Половину команды «Автомобилиста» чуть не поубивала. — хмыкает Наташа: — не, я с ней ссориться не собираюсь. Это вон Лилька может себе позволить. Ну или Светка Кондрашова, та ее побаивается. А я сразу же отхвачу по бестолковке. Оно мне надо? Я лучше морковку почищу. Резать не буду, если ты считаешь, что это святотатство.

— Святотатство и богохульство. И еще много разных слов.

— Готовите? — к ним подходит Николай, он несет под мышкой арбузы — по одному в каждой руке. За Николаем стоит тот самый рыжий работяга, что так здорово помог с болтами на стадионе, он тоже держит в руках арбузы.

— Готовим. — соглашается Виктор: — можешь помочь, если хочешь.

— Говно вопрос. — отвечает Николай и пристраивает арбузы рядом со столом на траве. Рыжий кладет свои арбузы рядом, вытирает ладонь-лопату о спецовку и протягивает ее Виктору.

— Игорь. — говорит он: — ничего что я так… без приглашения?

— Точно. Мы ж так и не познакомились путем. — Виктор откладывает нож-пичак в сторону. Вытирает руки белым вафельным полотенцем и пожимает протянутую руку: — Виктор. Спасибо за помощь с болтами, очень выручил. И да, будем только рады что решил присоединиться. Правда, Маркова?

— Дискриминация. — говорит Наташа: — ты вот даже не знаешь как он морковь режет, а сразу «давай помогай». Просто, потому что Николай — мужчина! — она выверенным жестом протягивает руку рыжему, протягивает так, как императрица протягивает длань своим подданым для поцелуя: — Наташа. Люблю красное вино, осенний дождь и поэзию Серебряного Века.

— Игорь. Можно Игаша. Ну… некоторые Гариком кличут. — рыжий осторожно пожимает кончики пальцев, трясет и убирает руку назад. Вытирает о спецовку.

— Ну и дурак ты Гарик. — сразу же надувается Наташа.

— Да чего я сделал-то⁈ — возмущается тот.

— Женщины, — философски замечает Николай, взяв нож и встав за стол рядом с Виктором: — кто же их разберет? Истинная загадка природы. Вот как-то раз был я в командировке…

— Командир! Помочь? — Валентина Федосеева уверенной поступью подошла к столу. Высокая — едва ли не выше любого из присутствующих мужчин, вылепленная спортивной судьбой из стали и солнца, она легко выделялась на фоне других девушек. Широкие плечи, мощные руки, идеально очерченный пресс, длинные ноги — в ней всё было наполнено энергией движения, но без лишней грубости: каждое движение, даже случайное, выглядело грациозно и цельно. На ней был спортивный раздельный купальник простого кроя, и по мокрой, чуть покрытой мурашками коже россыпью стекали блестящие капли. Волосы, тёмные и тяжелые, убраны в тугой хвост, несколько прядей сбились ко лбу, но и эти непослушные пряди ей шли — придавали дерзости. Она повела плечом и в этом простом движении было столько сдержанной силы и гармонии, что у рыжего работяги Игоря отвисла нижняя челюсть. Отвисла и осталась в таком положении.

— Все ясно. — закатила глаза Наташа и сложила руки на груди: — думала, что счастье, а оказалось снова опыт. И почему у нас в команде столько красивых девушек, а? Вить, у меня предложение — давай набирать страшненьких. Ну пожалуйста. Страшненькие и играть лучше будут. Наверное.

— Вай, какая красавица! — Николай поднял пальцы, сложенные щепотью: — Валя, ты просто услада для усталых глаз! Сколько грации. Наши советские девушки, спортсменки — самые красивые в мире!

— Смотри-ка, а у тебя конкурент растет под боком, Вить. — Валентина кладет руки на бедра и плавно поворачивается боком, выставив одну ногу чуть вперед, будто бы демонстрируя себя во всей красе: — правда если Маринка узнает то выпишет на тебе на орехи, Коля. — она бросает быстрый взгляд на восхищенного рыжего: — а ты кто такой? Видела, что помог с обувью. Ты что, сапожник?

— Я… — рыжий чешет в затылке: — ну так и сапожником могу быть. Тут когда вот этот, — он кивает на Николая, который с насмешливым взглядом наблюдает за этими двумя, одновременно нарезая морковку: — когда этот вот на завод заявился… вот я и решил помочь. Чтобы честно все было. А потом… а это… классно выглядишь, вот. Просто супер. Советский спорт. Угу.

— Красноречивый ты наш. — говорит Наташа и в ее голосе ощущается явно выраженный сарказм. Возможно чуть больше, чем нужно было бы: — Валя, возьми нашего оратора и сходите в дом, там вода и напитки в сумках. Покажи, пусть принесет сюда.

— Игорь? — Валентина вопросительно наклоняет голову, с ее волос вниз стекает капля, ударяется о мокрую кожу и прокладывает дорожку вниз — в ложбинку между двумя сочными плодами, стянутыми тканью купальника.

— … можно просто Гарик. — севшим голосом говорит рыжий.

— Пойдем, Гарик. — Валя протягивает руку, берет его за запястье и тянет за собой: — я все тебе покажу.

Виктор смотрит им вслед и крутит головой. Переводит взгляд на Наташу, которая моет чищенную морковь в эмалированном тазике.

— Ты это специально? — полуутвердительно спрашивает он.

— Нет у меня счастья в личной жизни. — вздыхает Наташа: — у всех есть, а у меня нет. А Валька — красивая. Нет, она, конечно, здоровенная дылда и ручищи у нее ого, но все равно красивая. Как валькирия. Или как амазонка. Воительница. Лилька тоже красивая, но как феечка на цветочке. Аринка тоже красивая, но как юная розочка. Все, сука, красивые. Одна я не удалась. — она снова вздыхает.

— Ты тоже красивая. — роняет Николай, нарезая морковку ровной соломкой: — красивая и умная. Мне Марина так и говорит, мол на Марковой вся команда держится.

— Ты смотри. — девушка сливает воду и ставит тазик с мытой морковью на стол: — вот же хитрый тип Николай. Вроде и комплимент сказал и сразу же в одном предложении — Марину вставил. Чтобы значит не испытывала иллюзий. А что, если ты мне нравишься, а? Коля-Николай…

— Да и ради бога. — пожимает плечами Николай и улыбается: — я как Витька буду. Или как Арина Железнова — гарем себе заведу. Правда есть вариант что меня убьют и тебя вместе со мной… потому что Марина не Лиля, терпеть не будет.

— Нет в жизни счастья. — грустит Маркова: — пойду вон сторожа здешнего соблазню. Он хоть и старенький, но ого-го еще! Наверное.

— Сторож домой ушел. — говорит Виктор: — нарезали все? Отлично. Воду нужно.

— Есть же вода?

— Это из-под крана вода, Маркова! Кто рис замачивает в воде из-под крана? Богохульство!

— Да всегда я так делаю!

— Еретичка! Вот привяжу тебя к столбу и…

— Ну-ка, ну-ка… — заинтересовалась Наташа: — что там дальше по плану?

— Само собой раздену, смажу маслом… и накормлю пловом. Чтобы плакала от счастья и понимала, что такое настоящий плов! — поднимает палец вверх Виктор: — рис в первые же минуты впитывает воду! Вкус наполовину от воды зависит! Плов это не про мясо! Не про морковь! Это — родниковая вода! Чистая как помыслы юной девушки на рассвете! Вода, которая излучает любовь!

— Ты просто шовинист. Вот Николай режет морковь, я тоже так могла бы! Откуда ты знал что он умеет резать а я нет? Что за дискриминация?

— Я видел, как ты режешь лук, Маркова! Святотатство! С луком это еще может пройти, но не с морковью. И я видел, как Николай обращается… с ножом. — Виктор бросает взгляд на Николая. Тот хмыкает и кивает головой.

— В тот раз не очень вышло. — говорит он: — обычно я работаю… аккуратней.

— Вот! Вот! Он аккуратный, Маркова!

— Нет в жизни счастья. — грустит Наташа: — ни мужика тебе, ни плов готовить не дают. Обижают. Одна надежда что к столбу привяжут. И накажут как следует…

— Тебе бы мужика нормального… — осторожно советует Николай: — а то совсем уже.

— А я о чем⁈

— Так. Тихо. — Виктор выпрямляется и вытирает руки полотенцем: — а это кто пожаловал? — ворота открылись и на территорию въехала черная «Волга».

— Каримова. — ахнула Наташа, глядя как двери автомобиля открылись.

Глава 13