— Это ты ему сама передавай, он мне сейчас совсем для другого нужен…

Глава 2

Мария Волокитина, капитан команды «Стальные Птицы»

— Тунц! — звонкий шлепок по мячу и тот взмывает свечой высоко в воздух, пропадая из виду в густой синеве неба.

— Ленка! — коротко бросает Маша Волокитина, делая шаг назад: — сама, не трогай!

— Поняла! — так же коротко звучит ответ. Увидеть темное пятнышко мяча в синеве неба, да еще и против солнца — нелегкая задача. Точно определить куда именно он падает — задача еще сложнее. Она ищет темное пятнышко вверху, прищуривая слезящиеся глаза и стиснув зубы. Ага, вот он! Определить куда именно упадет — сложно, но она уже поняла, что мяч с подачи Каримовой «свечой» — никогда не падает у сетки на первой линии и практически всегда падает у самого края площадки… где стоит она и Аня Чамдар. Упадет левее — к Ане, правее — к ней. Потому она и приказала Алене Масловой стоять на месте и не дергаться, не путаться под ногами. Да, Алена сумела отбить такой мяч дважды, но оба раза они с ней чуть головами не столкнулись, а во второй мяч и вовсе за площадку улетел…

— Чамдар — стоять! — выкрикивает она, наконец заметив темное пятнышко в небе, присаживается чуть ниже, готовая передвинуться в любую сторону, чувствуя, что не успевает! Мяч уже набрал скорость и летит к земле словно маленькая комета!

Решение принимается мгновенно, и она не колеблется. Такие вот решения принимаются за долю секунды и колебания тут смерти подобны, брать мяч, падающий на край площадки или нет? Если ты верно рассчитала траекторию и убрала руки, замерла как в детской игре «Морская фигура замри!», если не шевельнулась в ситуации, когда на тебя несется бешеный бык а ты стоишь одна-одинешенька в поле… и если мяч все же пролетит мимо площадки, ударится о землю за линией разметки, а последним кто притронулся в нему будет игрок другой команды — то ты выиграла. Честь тебе и хвала, молодец, возьми с полки пирожок. Но если ты вот так замрешь, а мяч ударится внутри линии разметки, на площадке, если яростный бык снесет тебя — то ты проиграешь подачу. Снова. Очень трудно сохранить ясность в голове и не дернуться в сторону мяча, когда ты не уверена — пролетит тот мимо площадки или нет… но не может же эта Каримова так точно и безошибочно просчитывать траекторию своей подачи «свечой», мяч вверх едва ли не на двадцать метров летит, достаточно легкого дуновения ветра и все — траектория изменится. Никто не может вот так просчитывать… это невозможно. Тем более — столько раз подряд, она должна когда-нибудь ошибиться!

Она успевает зажмурить слезящиеся от солнца глаза и слышит тихий свист и удар мяча о травяное покрытие. Где-то там далеко за пределами ее восприятия — взревел стадион. Радостно? Одобрительно? Или все же — огорченно?

Она открывает глаза и видит, что все девчата из команды — смотрят на нее. Сглатывает комок в горле. Она — просчиталась? Мяч снова упал на площадке? Она сглупила и скомандовала всем стоять, а потом сама замерла как вкопанная и они проиграли еще одно очко? Подвела всех…

— Аут! Очко команде гостей! — громкий крик судьи возвращает ее в реальность: — переход подачи!

— Машка ты гений! — выкрикивает Алена Маслова: — так стояла! Хладнокровная как форель!

— Волокно молодец. — похлопывает ее по плечу Валя Федосеева: — сдвигаемся по кругу.

— Молодчина. Наш капитан. — говорит Айгуля Салчакова: — я в тебя верила.

— Все, хватит. — Маша прерывает похвалы: — играем. Сдвигаемся. Валя — с тебя подача. Как мы и думали… — она кивает на мяч, который им подают из-за разметки: — гелий. И перекачан.

— Поняла. — кивает Валя Федосеева и принимает белый мяч, пару раз подкидывает его в воздух на ладони, привыкая к весу: — сколько ж тут атмосфер? Как литой…

— Я себе руку отбила. — жалуется Алена Маслова и демонстрирует здоровенный синяк на предплечье: — бьет как молотком.

— Играть сможешь? — забеспокоилась Маша: — что с рукой? Связки?

— Смогу. — пожимает плечами та: — это ж предплечье. Но еще парочка таких ударов и все… особенно если связки потяну или крупные мышцы отобьет. Витька сказал, что мне нужно первую партию отстоять.

— Героизма не надо. — говорит Маша, выпрямившись: — не хватало нам тут героизма. Может все же тебя на скамейку отправить?

— Не… — мотает головой Алена: — тогда Лильке в два раза тяжелей придется. Ей тогда всю игру стоять, а ты знаешь как она энергию на площадке тратит.

— Смотри. Если что — сразу руку поднимай. — Маша хлопает в ладоши: — по местам. Валя — твоя подача!

— Сделаем, капитан! — коротко кивает Валя и встает в угол, взвешивая белый мяч на ладони. Маша уходит на свою позицию и оглядывается. Из-за разметки на них смотрят взволнованные девчонки, она видит как нетерпеливо подпрыгивает на месте Лиля Бергштейн, как неподвижной статуей рядом с ней стоит Юля Синицына, скрестив руки на груди сидит Светлана Кондрашова. Рядом с ней с озабоченным лицом стоит Жанна Владимировна и в груди у Маши легко колет шип сомнения — нужно было эту Маслову ей показать, она же медик в команде, а не самостоятельно решения принимать. Она специалист, ей за это деньги платят, а ну как сломает себе что Маслова… да и насколько хорошо она играть сможет, такой синяк, наверняка больно. А боль сковывает движения даже у самых волевых людей, мешает концентрации… надо было с Жанной Владимировной посоветоваться. Но они уже встали в позицию… и где этот Витька? Почему его нет среди всех, куда он опять подевался?

Короткий свисток судьи и она поворачивает голову обратно, снова вовлекаясь в игру. Валя Федосеева, думает она, неочевидный выбор для первой подачи, очень неочевидный. Она и сама неплохо подает, звание «лучший бомбардир области» у нее давным-давно, она может и срезать, и закрутить. Юля Синицына тоже отличный выбор, ее подачи математически точные и даже какие-то коварные, что ли, брать их — сплошная морока. А первая подача в игре задает тон. Каримова ошиблась, буквально на пять-десять сантиментов, но ошиблась. Еще когда Алена Маслова на предплечье приняла подачу, выбросив мяч за пределы площадки и заработав себе здоровенный синяк, еще тогда она поняла, что не так с подачей Каримовой. Три подачи… и два раза мяч приземлялся на грани, на самом краю площадки, буквально на линии разметки. Впечатлённые первым разом они старались принимать эти мячи, полагая что противник не ошибается. На самом деле такие подачи «свечой» на открытой площадке имели свои недостатки и даже такой виртуоз мяча как Гульнара Каримова — не могла полноценно просчитать траекторию и управлять полетом мяча. Подача такой высокой свечой — это всегда риск. Они могли бы даже не смотреть вверх, не суетиться, а просто стоять на своих местах, не тратя время и силы… вероятность что Гульнара промажет своей «свечой» — достаточно велика. Рано или поздно она ошиблась бы… но так как мяч падает сверху, то факт ошибки не очевиден, стоящему на земле трудно рассчитать траекторию мяча и предсказать аут. Для игрока на площадке мяч падает прямо на него, прямо в голову и решение принимать мяч — очевидное. Когда же мяч приближается, то он уже набрал скорость и даже если игрок видит, что мяч пролетит мимо — он не успеет принять решение «не брать мяч» — потому что решение уже принято. Скорость падения мяча и особенность траектории — вертикально вниз, все это вкупе — делает точное попадание не обязательным. Игроки все равно потянутся к мячу, инстинктивно.

Она потопала ногами по травяному покрытию, расставила ноги пошире и слегка поморщилась от того, что кроссовки немного скользили на этой траве. Они не подстригли траву как полагается, оставив ее чуть длиннее и опрыскали каким-то желтым, маслянистым составом… издалека не видно, но если присесть и приглядеться, то заметно. В результате гладкие, резиновые подошвы кроссовок, приспособленные для игры в зале — слегка проскальзывали. Не так уж сильно, чтобы падать и кататься как на льду, но достаточно чтобы отвлекать дополнительное внимание. Возникает неуверенность в своих силах, в том, что ты сможешь в нужный момент дернуться, сорваться с места, оказаться там, где ты нужна… внутри нее снова поднялась волна раздражения и злости, но она привычным усилием справилась с ней, преобразуя злость и раздражение в силу и спокойствие.