Да, такой серьезный выход на Север должен принести городу отличную прибыль по итогу. А если я и сам там пропаду, то многие из состава Совета только обрадуются. Что постоянный возмутитель привычного спокойствия больше не выступает диктатором и можно начинать жить совсем по-старому.

Забыть про долги перед степью и просто дальше пилить городской бюджет, пока степь снова о себе не напомнит беспощадно и крайне разрушительно.

— Хотя невероятное богатство даже не в Башнях меня с отрядом тихонько лежит и ждет, его еще нужно у астрийских дворян отнять. А они будут очень даже против подобной экспроприации! — усмехаюсь я.

После чего состоялся шикарный ужин дома, Клоя расстаралась сегодня на славу мясным пирогом и сладкими булочками, я просто неприлично объелся и сразу уснул, опять недослушав рассказ любимой Гриты. Просто провалился в темноту под ее успокаивающее жужжание над ухом.

«Все же подобная кочевая жизнь мне вообще не нравится, — понимаю я, глядя на ее обиженную поутру спину. — Только делать нечего, везде требуется мой просвещенный присмотр. А на Севере без меня горожанам просто никак не обойтись».

Милая умеет одним видом своей спины показать, что очень не любит, когда ее внимательно не слушают и не дослушивают до конца. Восторгаясь приложенным к украшению нашего нового жилища старанием будущей мамочки. И поэтому очень обижена и недовольна, даже когда так сладко посапывает.

С чувством легкой вины сам тихонько встаю, одеваюсь и умываюсь, спешу на кухню, где уже вкусно пахнет. Потом думаю, тщательно пережевывая приготовленный с любовью завтрак:

«И ведь постоянно разные мысли о творящейся суете вокруг одолевают. Даже жалею время от времени, что вообще в настолько плотное спасение и прогрессорство ввязался, но все же понимаю — кроме меня, совсем некому Черноземье от беды отвести! И еще очень рад хотя бы тому, что есть место в этом мире, где меня любят, ждут и верят!»

Потом прошу у Клои порцию моей боевой подруги, которая с беременностью становится все ранимее и требовательнее ко мне. Клоя еще свеженького приготовит, а мне самому такой вкуснятины без ГМО хочется побольше каждый раз.

«Меня и на соседнем материке ждут, наверно, тот же Ивидурим со своими многочисленными детьми. И в тысяча девятьсот восемнадцатом я тоже не последний человек! Нужно всего-то вернуться в то время с новыми знаниями про уже измененное будущее на пару десятков лет вперед, тогда снова мне цены не будет в глазах того же императора с супругой! Только уже не вмешиваться в будущее так серьезно, а легкими шажками менять его в нашу пользу. Так ведь можно вообще часто ходить, но вот почему-то совсем не хочется. Здесь я на своем месте, однозначно!» — говорю себе, но быстро понимаю.

'Не то все, что я могу в других местах сделать! Совсем не так серьезно там выходит, как я сейчас и здесь, в Черноземье делаю — меняю местный мир по своей воле! Что я, степняков не перебил бы, что ли? — задаюсь я вопросом.

Но тут же признаюсь себе:

«Не перебил бы все же совсем, такое требуется правильно признать. Они бы меня просто стороной тогда обходили и даже не лезли в драку. Только вот Черноземье разорили бы полностью, оставили после себя выжженную землю. Так что мы тут с ними связаны друг с другом простым пониманием — ни они мне ничего не сделают, ни я все асторские земли прикрыть собой не смогу».

«Еще очень хочу уродливый мир Сатума поменять на что-то близкое к Черноземью! Пусть через боль и кровь, но все равно поменять!» — напоминаю себе, как попал в рабство к местным бандитам и дрался за свою жизнь на помосте.

Очень на меня такой жизненный поворот заметно повлиял, до сих пор забыть не могу то чувство отчаяния.

С утра быстрый забег с оставшейся охраной по городу, сначала забираю приготовленные золотые и со всякими драгоценными камнями украшения в Кассе. Отношу их в свою новую лавку и под опись вручаю новому продавцу на плате и проценте.

Пара особо доверенных охранников сразу же остается при нем, присматривать за бесценными сокровищами и им самим. Сейчас он разложит украшения по шкафам, выставит на улицу второй по счету в местной жизни рекламный стрит-лайн и откроет лавку.

Не все там еще готово с ремонтом, придется косметику доделывать уже на ходу, но завтра я ухожу на Север и вполне может так случиться, что довольно надолго. За такое время ювелир сможет серьезно расторговаться и выдать мне большое количество необходимых золотых кругляшей.

Правда, ошеломленный видом невероятно дорогого товара, слишком сильно отличающегося от того, к чему он привык и что можно увидеть у конкурентов, даже приблизительные цены новый работник так сразу назвать не смог.

— Данис, не торопись, но и не тяни, мне нужно золото в обмен на эти украшения. Поэтому продавай подешевле, если увидишь реальный интерес у покупателей. И помни, я могу проверить любую цену, которую ты мне скажешь, — чтобы не вводить молодого мужчину в серьезный соблазн и искушение что-то украсть, я уже показал ему, как могу читать чужие мысли.

«Надеюсь, он окажется не совсем придурком и оценит возможность жестко отомстить своим обидчикам, находясь под моей крышей! И еще очень хорошо зарабатывая при этом», — надеюсь я, хотя не очень верю в подобный исход.

Сколько было таких надежд и сколько раз они не сбылись!

Фундамент под школу вырыли уже полностью, теперь начинают кладку. Еще я заказал дополнительно выкопать большие ямы вокруг будущей школы на пару метров, засыпать их хорошим, плотным черноземом и посадить в них самые быстро и высоко растущие деревья. Все для защиты будущего учебного заведения от лучей яростного Ариала, пусть с одной стороны школу будет прикрывать высокая теперь крепостная стена.

В мастерской все хорошо, парни выдают по шесть повозок в осьмицу и еще городские заказы выполняют.

«Как хорошо, что я тогда выкупил мастерскую Ольса, теперь на все производство место есть, — радуюсь я про себя. — И еще очень вовремя мастерские ко мне вернулись обратно».

Навещаю и Водера с Глорием, без слов по первой просьбе лечу им обоим спины, важные они очень для меня люди.

Потом в гвардейских казармах вместе с Генсом проверяю готовность наших воинов к выходу на суровый Север.

— По два утепленных плаща каждому! И по второй паре теплой обуви на смену, чтобы не в одних мокрых сапогах несколько осьмиц маршировать! На два взвода возьмем две осьмицы лошадей, их загрузим припасами, — я знаю, что там нас ждет большое количество тех же астрийских животных, так что нет никакого смысла везти пугливых животинок для всей моей Гвардии морем.

Тем более для перевозки такого табуна требуется еще две шхуны, которых сейчас в порту нет.

— Посыльных сразу отправили в Гардию, чтобы повозки ждали нас там? — вопрос именно к Генсу.

— Позавчера и отправили, как только привезли твое распоряжение, — буркает он, недовольный, что я усомнился в его исполнительности.

— Нам десяток повозок требуется под дрова и еду, а лучше еще больше.

Но тут уже Генс не может ничего мне гарантировать, сколько получится задержать и собрать, столько и поведем с собой. Правда, еще пару дней встречные подводы можем реквизировать без проблем.

Так что на следующее утро, не дождавшись каких-то известий от Тельсура с охранниками и серьезно опасаясь за их жизни, я отправил целый взвод Гвардии и осьмицу Охотников им на поддержку.

Если астрийцы вдруг вернутся какой-то своей частью обратно на стоянку.

А сам с двумя взводами гвардейцев, причем всей разведки, и парой осьмиц самых опытных гильдейских погрузился на три шхуны и отчалил из Астора.

Идут со мной Торк, Драгер и неунывающий по жизни Крос, куда же без него, на самом деле.

Однако путь морем на Север не слишком задался поначалу, нас все-таки догнал обязательный весенний шторм в конце пути. Поэтому мы провели почти полтора дня в той самой закрытой бухте, где я когда-то спас Гинса от утопления.