— Кирилл, ты на пары? — голос Тихона донёсся из-за полуприкрытой двери моей спальни.

— Нет, дела, — я потянулся и сел на кровати.

Мысли медленно возвращались к вчерашнему вечеру. Я молодец, я нашёл аукцион. Вернее, Тихон подсказал, так что мы оба молодцы…

Так вот, я нашёл аукцион, где выставлялись трофеи с войн родов. Продавая там, я заявлял, что это трофей, взятый в бою и он чист от мести. Покупая там, покупатель мог не оглядываться на прошлого владельца, и спокойно пользоваться приобретением. Идеально для меня. Убью сразу трёх зайцев: покажу независимость от Бестужева, продам усадьбу и утру нос Осокиным.

Они хотели выставить меня жадным? А я выставлю их, как проигравших войну. Посмотрим, что они на это скажут.

Зевнул и посмотрел в окно. Новый день обещал быть крайне продуктивным. Кроме аукциона мне ещё ехать на встречу с графиней. Слон ещё вечером, пока я ехал в общагу, скинул смску с местом встречи в полдень.

Достал телефон и набрал номер Коли.

— Господин? — голос слуги звучал бодро.

— Забери меня от академии. Нужно съездить в одно место. Точнее в парочку.

Нажал на кнопку сброса, когда услышал подтверждение моей просьбы. Потянулся. Распахнул двери шкафа и достал чистый костюм. Как-никак предстоит общение с дамой, пусть и криминальной главой.

По коридорам общежития я шёл, продолжая размышлять о вчерашнем. Студенты спешили на пары, а я прокручивал в голове информацию об аукционе.

У ворот академии притормозила знакомый внедорожник.

— А где новая машина? — спросил я, устраиваясь на переднем сидении. — Транспорт Повара может привлечь внимание.

— Оформляю ещё, — Николай тронулся с места. — И квартиру тоже. Кстати, насчёт документов.

Он замялся, но продолжил:

— Нужно, чтобы вы приняли меня слугой рода. Чтобы я мог действовать от вашего имени. Для этого нужно свидетельство из дворянской палаты. Я уже нашёл, куда обратиться. Записаться, принести клятву и подписаться документы.

— Хорошо, сделаем, — кивнул я. — А без записи?

— Если доплатить, — Коля пожал плечами, — но там ценник грабительский.

— Разберёмся, — отмахнулся я. — Как там твои?

— Ирина Леонтьевна переживала, хотела к жандармам идти. Но теперь всё в порядке. Сестра тоже. Хорошие лекарства помогли. А когда переедем, то вообще будет отлично.

Коля говорил отрывисто, было видно, что ему не удобно разговаривать по душам. Не стал его мучить вопросами, и сосредоточился на своих делах, раз у него всё хорошо.

— Заедем на аукцион «Трофейный», — я достал из внутреннего кармана пальто документы от Осокиных. — Время до встречи ещё есть.

— Слон сказал, что так все четко? — поинтересовался водитель.

— Волновался наш новый друг немного, но работу выполнил. Проверим еще в нескольких делах и берись за него со всей теплотой и заботой. Поднатаскай парня.

— Это можно, — хмыкнул Николай. — Вроде мозги есть у мальца, но их не в то дело пустил.

Мы проезжали утренний Петербург. Машины сигналили в пробках. Прохожие спешили по своим делам, прячась от моросящего дождя под зонтами. В лужах отражались серые облака.

Несмотря на погоду настроение было приподнятое. Деньги на счету Повара, которые нужно достать, подарок от Осокина и возможное сотрудничество с Шальной Графиней. Пока все складывается крайне хорошо. Надеюсь на аукционе получится продать усадьбу выгодно.

Коля свернул на Невский. Дождь усилился, капли барабанили по лобовому стеклу. Пятиэтажное здание аукционного дома выступило из серой пелены. Классический фасад смотрел на проспект десятками окон, каждое в богатом лепном обрамлении.

Николай припарковал машину почти самого у входа. Я поднял воротник и полез наружу. Дождь усилился, капли барабанили по моим плечам. Я воздвиг над собой незаметный барьер из воздуха, отгородился им, как зонтиком, и мы двинулись к крыльцу.

У входа застыл швейцар в тёмно-синей ливрее с золотыми пуговицами. Его спина была настолько прямой, словно он проглотил шомпол. Зонт в руках качнулся, прикрывая нас от дождя.

Тяжёлые дубовые двери распахнулись перед нами, явив богатое убранство холла.

Ноги утонули в персидском ковре. Хрустальная люстра заливала пространство мягким светом. Блики от неё играли на позолоте рам и бронзовых постаментах. По стенам разместилась целая галерея картин — пейзажи, натюрморты, портреты аристократов прошлых веков.

Античные бюсты застыли безмолвными стражами вдоль мраморной лестницы. В воздухе смешались ароматы полироля для дерева, дорогих духов и свежесваренного кофе. Откуда-то доносились приглушённые голоса.

Девушка за стойкой оторвалась от монитора. Белоснежная блузка без единой складки, идеальная укладка каждого локона, безупречный макияж. Профессиональная улыбка тронула накрашенные губы:

— Что желают господа?

— Хотел бы разместить недвижимость на аукцион, — я достал паспорт и передал с даственной Осокиных.

Девушка проверила документы. Её тонкие пальцы с розовым маникюром перелистнули страницы.

— Прошу за мной.

Она выскользнула из-за стойки. Узкая юбка-карандаш подчеркивала изящную фигуру, каблуки цокали по мрамору.

Мы поднялись по лестнице. Девушка остановилась у дубовой двери с табличкой «Приёмная. Управляющий». Улыбнулась еще раз и впустила нас внутрь.

Кабинет встретил панелями тёмного дерева. В углу примостился антикварный секретер. Массивный стол красовался у окна, а перед ним расположились два глубоких кожаных кресла.

Я опустился в одно из них. Кожа отозвалась мягким скрипом. На столике между креслами дымился свежесваренный кофе.

Через несколько минут дверь открылась. Вошёл тучный мужчина с густой шевелюрой. Его костюм-тройка сидел безупречно, несмотря на комплекцию.

— Вы, — мужчина выжидающе смотрел на меня.

— Граф Кирилл Орлов, — я чуть склонил голову.

— Станислав Петрович Верховский, управляющий аукционным домом, — его лицо просветлело, а голос стал мягче. — Чем могу быть полезен?

Я передал документы. Бумаги легли на полированную столешницу. Станислав Петрович нацепил очки в золотой оправе и склонился над листами.

Его брови поползли вверх. Пальцы, перебиравшие страницы, замерли. Он несколько раз перечитал текст, словно не веря своим глазам.

— Очень, просто очень большой лот, — управляющий откинулся в кресле, и снял очки. Кожа отозвалась протяжным скрипом. — Вызовет много жарких споров и ставок.

Я недоверчиво приподнял бровь. Станислав Петрович подался вперед, опершись локтями о стол:

— Вы даже не представляете, граф. Два года мира, никаких войн между родами. Трофеев тоже нет. А тут — огромная усадьба, — его глаза азартно блеснули. — Это станет венцом предстоящих торгов.

Он потянулся к звонку на столе. Через минуту секретарша внесла папку с документами.

— Вот здесь и здесь, прошу подписать, — Станислав Петрович раскладывал бумаги веером. — Доверенность и согласие на продажу. Всего десять процентов от итоговой суммы. Очень выгодные условия.

Я размашисто расписался в указанных местах. Управляющий, аккуратно разглаживая каждый лист, бережно собрал документы.

— Всё будет в лучшем виде, — он спрятал бумаги в сейф за собой. — Нам только нужны реквизиты для перевода средств.

— Я или мой слуга, — кивнул на молчавшего всё это время Колю, — завезём позже.

Вот это я понимаю сервис и качество обслуживания. Не зря один из самых крупных аукционных домов в Петербурге. Десять процентов не самая большая цена за услуги. Пришел, подписал и получил перевод на свой счет.

В машине Николай не выдержал:

— Кирилл, не знал, что у тебя имеется собственность в этом городе.

— Я тоже, — хмыкнул в ответ.

Мы уже выезжали из Питера. Промзона Сиятельска надвинулась рядами серых коробок цехов и складов буквально через полчаса. Разбитая дорога петляла между ними, заставляя Колю лавировать между выбоинами. Ржавые ворота предприятий сменяли друг друга.