Да, спать не получалось, но в этом виноваты не воры, а темные: зная мое брезгливое отношение к пресмыкающимся, стали каждую ночь напускать на меня змей. Ладно, когда крупные, я могу, не выказывая чувств, перенести боль от удушения, но что делать, если сутками напролет мелкие змейки так и норовят влезть в рот и уши?

От этих мыслей меня передернуло. Чтобы отвлечься, я вновь вернулся к делам:

— Итак, я отправляюсь туда завтра, с первыми лучами солнца. Один! — напомнил я бывшей ученице, которая открыла рот, чтобы в очередной раз предложить помощь.

Надо успеть запечатать сокровищницу до наступления ночи, когда темные в полной власти!

Мне не хотелось ложиться спать. А у Терновки накопилось столько нежных воспоминаний, которыми она хотела непременно поделиться! Мы просидели в таверне за столом почти до рассвета.

Под утро я поднялся и кинул ей в руки мешочек с золотом.

— Мне понравилось, как ты сработала. Это твоя награда, только не ешь здесь больше, не хотелось бы терять толковую помощницу в цвете лет, — устало улыбнулся я.

Терновка, ловко припрятав награду на поясе, расхохоталась:

— Не могу. Это таверна моего жениха, а он очень не любит, когда я ем где-то, кроме его «Борова».

— Тогда смени жениха, питаться здесь опасно для здоровья. Уж не ждет ли он твоего наследства?

— Я подумаю… — мирно улыбнувшись, согласилась она. — Удачи вам, хозяин!

— Еще мне некоторые глупышки говорят, что служба клятве на крови — это работорговля… — хмыкнул я, провожая взглядом уходящую Терновку. — Вот настоящее рабство — заставлять невесту есть здесь! Никого бы близко сюда не подпускал, только преступников, вместо казни…

Я вышел на улицу. Ночь была звездной, и ясной, и почти по-зимнему холодной. Изо рта шел пар.

Пора.

Сонный слуга привел мне оседланного коня. Загрузив на него мешки с золотом, сел верхом. По моему замыслу, туда я должен явиться на своих ногах, без магии, так как уверен, что темные настроили ловушки на мою сферу передвижения.

Сколько было возможно, я проехал на коне, дальше снял золото и, отпустив животное на свободу, пошел пешком. Через несколько часов пересек горный склон и спустился в речную долину. Все это время за мной гнался огромный туманный волк, но немного магии, солнечные лучи и расстояние от их проклятых земель сделали свое дело: он меня потерял.

Довольно быстро я дошел до Великих Ступеней, заканчивающихся у сети пещер и коридоров, в которых была моя разграбленная сокровищница.

Я не знал, кто сотворил это место. Оно было древним еще при моем отце. Магические защитники кинулись на меня, но по прикосновению моей магии тут же признали хозяина и отступили.

— Что ж вы ничего сохранить не сумели, каменные вы образины? — усмехнулся я, проверяя, все ли с ними в порядке. Высыпал золото в сокровищницу, закрыл все новыми печатями, поставил защиту от воров и только решил, что опередил темных, как в туннелях за мной послышался голос:

— Да кто-нибудь… помогите… — с досадой прошептал он. Вернее, она, в том, что говорила женщина, сомнений не было. Голос показался мне странно знакомым, но кто это? На таком расстоянии даже я понять не смог.

Медленно прошел вперед, размышляя, как реагировать. Ведь это ловушка, и, судя по направлению, мне ее не миновать — голос раздавался где-то около входа. Хорошо рассчитали. В здешних пещерах сферой пользоваться опасно: может произойти искривление магических путей. Значит, мне, в любом случае, придется идти к выходу.

Гнев и что-то давно забытое поднялось внутри меня, проигрывая сценарии атак, я двинулся к выходу.

Увидев картину маслом, я даже не удивился: прикованная за руки к стене, извивалась Айонель, над ней с Ледяным Клинком в руке стоял оборванец, коренастый чернобородый человек с красноватым оттенком кожи, схожий с теми, кто недавно обворовал меня.

— Не вздумай колдовать, дракон, пока я не перерезал ей глотку, — оскалившись, прорычал он. — После того как ты заплатишь нам за нее… и за тех, кого ты продал гномам, может быть, мы позволим твой крале жить! — Прикованная драконница тут же застонала, но голос звучал приглушенно, из-за руки грабителя, сжавшей ее горло.

Изображая шок, в ужасе покачал головой. Забавно, как раз перед входом сюда проверил, где неугомонная девчонка. Огонек показал, что Айон сейчас в академии на занятиях.

Да за кого они меня принимают?!

Давление гнева оказалось таким сильным, что выбивало меня из колеи, едва ли не с самого начала обрекая на полный провал. Я заставил себя улыбнуться.

— Какие на удивление грамотные оборванцы пошли, и Ледяной Клинок раздобыли, чтобы добить драконницу, и меня так удачно подловили на выходе… никак триста лет магию изучали? Не меньше.

Оборванец угрожающе вдавил клинок в грудь драконницы.

Сжавшись внутри, внешне я всего лишь брезгливо поморщился:

— Да добей ты ее окончательно, чтоб не шумела! А ты, Биполом, кончай извиваться. Всегда подозревал в тебе извращенца — так искусно женщину изображать… Если тебе интересно мое мнение, то имей в виду, что по силе даже я здорово уступаю драконнице. Тем более вы, недоумки…

Не забывая, что это ловушка, я с двух сторон от себя выстроил огромные полосы огня, дабы к Темным не присоединились послушники, укрывшиеся в коридорах. И люто улыбнулся, бросая недоумкам вызов: «Подойди поближе!».

— А ты ошибся, Игнирчик… это не Биполом… — прошептал невидимый темный Виллиг, оказавшийся позади меня.

Что-то вылетело из темноты и ударило меня в грудь так, что сшибло с ног. Это один из темных прислужников кинул через правую стену огня крупный камень. В ответ я ударил в тот коридор «драконьим валом».

Грудь ныла от удара, закашлявшись, попытался восстановить дыхание. Издевательский смех темного заставил меня сжать в кулаки, но я поднялся на ноги только для того, чтобы увидеть, что его лицо, с абсолютно черными глазами, лучится от восторга.

Перспектива моего избиения, видимо, значительно подняла настроение темному. Но я уже выставил дополнительные щиты. Сам виноват, надо было убраться отсюда как можно скорее, а не болтать с ними.

Игнорируя остальных темных, которые, ко всему, атаковали меня огромной сворой туманных животных, быстро вышел наружу.

Бесясь от бессилия, обрушил за собой древний свод. Темных не задержит, а вот слуг им придется искать новых. Однако появившиеся рядом Темные этому факту искренне радовались.

Еще бы! Они услаждаются любыми муками, даже верных приспешников.

Пока создавал сферу, мне ничего не оставалось, как прожигать древних созданий полным ненависти взглядом и тщетно обдумывать, где можно найти подходящие знания и силы, способные противостоять им! А еще лучше — возможность наслать на темных мучительные страдания.

Заканчивая, прошептал: «Мы еще встретимся снова!» — и темная, застывшая в ненависти реальность исчезла. Я вышел из сферы в академии.

Шагая к себе, вздохнул: эта неделя была тяжелейшей во всех смыслах. Туманные вороны уже кружили надо мной, готовясь, напасть…

Скинув с себя грязную одежду, свалился на диван и закрыл глаза, надеясь хотя бы на короткое время обрести душевный покой.

Размечтался! Состояние было ужасным и даже не потому, что из-за непрекращающихся нападений темных болела каждая косточка, нерв, волос на моем теле — я почти привык к этой боли. А вот зрелище сидящих полукругом разномастных зверей — в полку темных прибыло, — это окончательно вывело меня из себя!

Устроив маленькую, но бесполезную потасовку — а смысл бить воздух? — я приказал служанкам убрать в моих покоях разбитую мебель и доставить мне в кабинет побольше вина…

И ушел туда, где поздним вечером меня никто не будет беспокоить. Кроме темных, соответственно…

Не знаю, сколько длилось мое винное забытье, но услышав грохот, я очнулся. Укрытый привычной темнотой, на несколько мгновений замер, потрясенный услышанным — кто-то в гневе ударил по двери моего кабинета магией, распахнув створки.