— Айонка, я так скучала по тебе! Это все было так ужасно! Это ведь я… насчет кукол… Эльфиечка горько заплакала.

— Ну что ты! Все позади! — теперь еще Айон пришлось ее утешать.

Наконец девица вытерла слезы и обернулась к замершим парням.

— Это те самые, мои новые братья?

Теперь эта кинулась радостно их обнимать…

Я возвел глаза к небу, не в состояние больше выносить подобных «семейных радостей».

— А меня ты в упор не видишь, Лоренка? — поинтересовался несчастный, всеми позабытый Габриель.

— После того как ты наябедничал маме и папе, что я ушла в город одна, я тебя знать не желаю! Предатель! — раздраженно заявила эльфийская дева, демонстративно повисшая на шее смущенного Лео, который растерянно ее обнял.

— Ну, привет, сестренка!

Кто бы сомневался, что Дик полезет обниматься первым! Он подхватил эльфиечку и по-хозяйски прижал ее к себе.

Поражало, что Айонель смотрела на это со спокойной улыбкой. Значит, ее не волнует, кого обнимает бывший жених?

Заметив, что я с интересом наблюдаю за ее братьями, она как-то очень по-взрослому усмехнулась:

— Он обожает всех обнимать, это любимое развлечение Дика. В этом вопросе они с Лореной как нельзя кстати друг другу подходят.

Я вежливо улыбнулся в ответ.

— Он хоть так громко не пищит, повисая на шее, — шутливо прошептал Лео, склонившись к «сестре».

— Вот вы… — прищурившись, в гневе отозвался Габриель, которого сегодня все обижали.

— Габи! Не обращай внимания, я так рада тебя видеть! — Айонель вновь обняла молодого дракона. — Кстати, передай другу, стоящему от тебя пятым в ряду, что цветок мне очень понравился.

Женишки гневно переглянулись и явно расстроились.

Уже неплохо знакомый с течением мысли Айонель, я расценил ее слова как месть за их склоки.

Габриель, видимо, расценил это подобным образом, так как довольно улыбнулся и пообещал:

— О, я знаю, о ком ты и обязательно ему передам.

Тут всех пригласили за столы накрытые на пять персон, для которых в серебряных блюдах уже было расставлено щедрое угощение.

Пользуясь возрастом, я раздвинул женишков и сел рядом с Айон, заслужив уважительный взгляд от дракона и ее матери.

Габриель и маленькая эльфийка присоединиться к нам не успели и теперь расстроенно смотрели от стола родителей Айонель. Но радость Лео и Дика длилась недолго: на мое счастье не дав разобраться с десертом, командир мечников отозвал братцев и увел их с собой. И мы с ней остались за столом одни.

Мне бы радоваться и наслаждаться покоем и тишиной, но я не мог избавиться от беспокойства. Что-то идет не так! Но что именно?

Тем временем на площадь вынесли факелы.

Украсив большими корзинами с цветами полукруг посередине свободного пространства площади, тем самым отгородив часть, где находились зрители, помощники владыки сотворили что-то вроде сцены.

Пока певцы развлекали взрослых, молодые эльфы воины, ученики старших курсов, и эльфийские девы неподалеку затеяли игру в догонялки. Все это было приправлено радостным визгом, криками и бурным весельем, чем немало радовало окружающих взрослых.

И хотя Айонель туда приглашали, она отказалась и осталась сидеть за столом со мной.

— Что так расстроило мою ученицу? — сочувствующим голосом произнес я.

Не произнося ни слова, она перевела задумчивый взор на меня. Я склонил голову, подталкивая ее к ответу. Айонель устало пожала плечами:

— Я выпала из этого всего… юного веселья, задора, шаловливых шуток. Мне не хочется проказ, не хочется бунта, мне неинтересно с ними развлекаться.

— Вы о юных эльфийских воинах?

— Да и не только… Я чувствую себя старой и заплесневевшей рядом с ними… — печально усмехнулась она.

— Милая дева, ты их осуждаешь или презираешь? — изображая сочувствие, вопросил я. Ее поведение до сих пор оставалось для меня загадкой. А в этом мире слишком мало вещей могли меня заинтересовать, а личностей и того меньше.

— Ни в коем случае… — она забавно хмыкнула. — Я давно разучилась легко судить и презирать других. Просто… мне это неинтересно. Слишком далеко… Что чувствую я, им не понять, а их увлечения не веселят меня.

Тут она смутилась.

— Я повторяюсь, просто слишком больно… простите, учитель.

Я медленно покачал головой:

— Мне не за что тебя прощать… Тебе хотелось это как-то изменить?

Она растерянно пожала плечами.

— Не представляю, как! Умом я все понимаю, но бурю горечи в душе подавить не могу.

— Обида?

Она задумчиво пожала плечами, затем покачала головой:

— Вроде нет... Не знаю. — Айонель одарила меня грустной улыбкой и вновь повернулась в сторону смеющихся молодых эльфов.

— Тебе стоит к ним подойти… и они будут у твоих ног.

В ответ она расхохоталась:

— А зачем они мне там нужны? В смысле, у ног...

— Рад, что повеселил… — сухо заметил я.

— Я вас обидела? — забеспокоилась она.

Я вежливо улыбнулся. Нет, меня как раз все очень устраивало.

Вот только по коже пробегал холодок, рядом с нами что-то творилось, и это меня волновало все больше.

— Нет. Ты не посчитаешь предательством, если я отойду побеседовать к моим коллегам?

— Ну что вы… Конечно нет. Тут полно папиной охраны, спокойно занимайтесь своими делами. Не стану вас задерживать.

Она вежливо, но очень грустно улыбнулась, возвращаясь к наблюдению за играми. А мне не сиделось на месте. То и дело я слышал какие-то непонятные словечки, шипение и злорадный шепот и смешки. Я встал, обошел всю площадь, проверяя, и, ничего не обнаружив, вернулся за стол.

Из-за праздничной магии было очень сложно прощупать, кто здесь есть, кроме приглашенных. Вроде все в порядке, площадь под охраной не только войск, но и магов. Однако…

Отчего так резко затомило вдруг душу, заледенило кровь?

— Учитель… все в порядке? — обеспокоенно спросила драконница, наблюдая за моими попытками проверить магический фон. — Я слышала, что вы отбываете на том же корабле, что мы приплыли, сразу после праздника.

Не я, а мой ученик, которому я передам инструкции и эту нелепую личину. Для этого мне пора уйти, проконтролировать его отправку, но творившееся здесь не отпускало. И все же… Не стоит отступать от планов. Итак, мне пора. Я кивнул и поднялся.

Айонель встала из-за стола вместе со мной.

— Вы уже уходите? Мне даже не верится, что нам придется расстаться. Как бы я хотела, чтобы вы пришли в академию преподавать…

— Мы уже говорили об этом, — грустно улыбнулся я, испытывая сейчас вовсе не грусть, а нервное напряжение. Что же идет не так?..

— Милая девочка, я стар и уже не выдержу такого подвига, как воспитание гурьбы юных дев.

Она печально кивнула.

— Понимаю… — и подошла ко мне. Она была бледна, а в голосе слышались слезы. — Но мне горько оттого, что приходится расставаться с вами… — Айонель потянулась ко мне. Две нежные ладошки обняли меня.

Это непостижимо, но я был потрясен. Крайне расстроенная, на миг она прижалась ко мне.

Еще никто и никогда не обнимал меня по желанию сердца и без выгоды.

Закрыв глаза, я утонул в ощущениях от ее нежных прикосновений, проникающих под кожу и дарящих неизведанный покой. И теплую грусть. И представить себе такого эффекта не мог!

Все еще плача, драконница подняла голову и сказала:

— Пообещайте, что мы еще увидимся! И, прошу вас, приходите к нам в гости просто так! Хорошо? Я всегда буду вам рада! И родители тоже. Прошу вас, учитель…

Все еще переживая бурю эмоций, я медленно кивнул.

Айонель еще раз меня обняла и отступила.

— Я обещаю, милая девочка. Мы еще увидимся…

Вытерев слезу, она кивнула, заставляя себя улыбаться.

Пребывая под впечатлением от слов и грусти Айонель, я вежливо прощался с ее родителями и ушел.

Айонель

Учитель ушел.

Вокруг радовалась и шумела толпа, кто-то пел, кто-то танцевал, а мне хотелось плакать. Так тяжело было с ним расставаться! За это время мы с Черешеном стали настоящими друзьями.