Не до конца доверяя себе, я сглотнула и закрыла глаза. Даже сил отпрянуть не было.
Мне кажется, или это он меня выдернул из-под скалы? Но это невозможно! Зачем ему это делать?
Значит… уже брежу…
— Тролли тебя подери, Айонель! Сопливая девчонка! Да какого ты полезла в самую опасную часть этого моря? — Говоря это, он гневно тряхнул меня за плечи. — Драконница, мать твою! Ну хоть каплю ума надо в голове иметь! Или все сырая магия заполнила?
Я вновь медленно открыла глаза и задержала дыхание.
Убийца, который несколько раз пытался лишить меня жизни, похитил, чтобы забрать сердце, держал меня на руках и, изредка встряхивая, в бешенстве сквозь зубы рычал:
— Еще раз придешь сюда купаться, сам убью, чтоб не мучилась! Слышишь? Дракона убить почти невозможно, только если у него есть мозги! А ты, судя по выходкам, сама смерти ищешь!
В шоке распахнув глаза, я замерла, ничего не понимая.
Стиснув челюсти так, что рот его превратился в тонкую полоску, Игнир наконец медленно переложил меня со своих колен на песок, резко поднялся и быстро ушел по тропинке в сторону замка.
Я закрыла глаза, ничего не понимая.
Что это было? Мертвецы являются к мертвецам? Воспаление в мозгу от перенесенного ужаса? Что?..
Раздались шаги, ко мне медленно приблизился учитель. Близоруко прищурившись, улыбаясь, он мягко, с легкой насмешкой поинтересовался:
— Моя девочка, ты решила принять солнечные ванны?
— Да… что-то вроде… — хриплым голосом отозвалась я, делая неловкую попытку сесть. — А вы, учитель, никого на тропинке не встретили?
Учитель удивился:
— Нет… вроде никого… Твои родители отбыли на материк еще вчера, а слуги все в замке.
Я внимательно выслушала Черешена и кивнула. Получается, мне все привиделось… Внимательно огляделась вокруг. На песке остались следы мужских ног.
Значит... Он на самом деле только что был здесь!
От шока я закрыла лицо ладонями, пытаясь понять, как Игнир мог попасть сюда.
Когда открыла глаза, вокруг ни одного следа не осталось, а надо мной обеспокоенно склонился учитель.
— Айонель, что с вами, девочка моя?
— Все хорошо, учитель… честно. Не беспокойтесь.
Я попыталась встать, но ноги так дрожали, что, махнув на все, я вновь тяжело опустилась на песок.
— Ваше самочувствие неподдельно меня волнует… — пробормотал учитель и, как куклу, поднял меня и поставил на ноги. Я вновь краем сознания отметила, что он слишком силен для такого старенького человека.
— Я проведу вас в комнату, Айонель. На сегодня занятий не будет. Вам надо отдохнуть…
Он мягко обнял меня за плечи, помогая двигаться в сторону тропинки. Я резко обернулась и посмотрела на прибрежный желтый песок.
За нами виднелась только цепочка из наших следов, больше ничьих отпечатков там не было.
Добравшись до замка, я горячо поблагодарила учителя и ушла к себе. А вечером уже по заведенной традиции отправилась на кухню за лакомствами.
Я чувствовала себя больной и при этом, как ни странно, взбудораженной. Мысль о том, что Игнир мне не привиделся, не давала мне покоя, и очень волновал вопрос, куда делись следы на песке. Ведь я их видела? Или нет?
Выбор вариантов небольшой: или он там был и удалил все напоминание об этом, или я сошла с ума.
Укутавшись в снежно-белый халат, под которым была такая же белая кружевная пижама, придерживая поднос с ароматным кипящим чаем, я постучалась к учителю.
Игнир
Все случившееся после неудачного похищения драконницы здорово попахивало безумием. Логика отключилась, все пространство разумного мышления заняли чувства и эмоции. Я переживал подобное впервые! Даже в далекой юности не помню такого.
Словно столетиями шел по темному коридору, и свет постепенно угасал в нем. Но вдруг мрак рассеялся, и я оказался на белых мраморных ступенях, а передо мной, под синим небом и ярким солнцем, раскинулся огромный и, по сути, неизведанный мир.
В первые дни, когда окаменение чудесным образом исчезло, я просто сошел с ума — больше мне нечем объяснить эти безумства!
На рассвете я гулял по саду — что само по себе глупо и бессмысленно!
Радовался скользящим по коже первым лучам солнца — жуть вообще, несерьезно!
Бродил по берегу, наслаждаясь лаской прозрачных волн, — бесплодное занятие, словно никогда до этого я их не видел! Всю жизнь возле моря!
Смаковал еду, радовался вину — это было на самом деле приятно. Но все равно крайне странно!
Утром слизнул с листка росинку — для подобной дикости у меня и вовсе пояснений не находилось!
Попытки привести мысли, причинно-следственные связи и логику в нормальное русло провалились, будто рассыпавшиеся по полу золотые шестеренки часового механизма. Я никак не мог вместить в себя эти вкусы запахи и главное — чувства, которые туманили разум и радостно пьянили. Уже две недели как я будто сошел с ума!
Следуя давней привычке, я стал записывать все происходящее со мной, чтобы помнить пережитый опыт. Думаю, мало кто из драконов мог похвалиться, что избавился от окаменения с помощью драконницы. Ведь о таком применении ее магии ни в одной книге не упоминалось. Я напишу об этом первым!
Но и здесь столкнулся с тем, что чувства стали мешать: я уже не мог, как раньше, излагать события отстраненно, строго перечисляя факты. Особенно, когда хотел записать, как вызволял драконницу из водного плена. Как взорвал изнутри острые куски подводных скал, прижавшие ее зверя ко дну, и вытянул ее на берег.
В этот момент эмоции душили меня. Хотелось за подобную выходку вытрясти из нее всю душу! Я корил себя, что задержался на пляже, надо было бросить ее на песке и сразу уходить, но меня настолько распирал гнев, что я не сдержался!
Даже сейчас вспоминая, как я, благодаря печати ученика, нашел ее, почти утонувшую под обломком скалы, меня передергивало от злости и бешенства!
С раздражением я откинул перо и скрутил недописанный свиток. Не могу! Аж трясет от гнева!
В дверь постучались.
Я распахнул ее. На пороге с неизменным подносом стояла скромно улыбающаяся Айонель.
По коже прошла дрожь. Внимательно всматриваясь в девушку, заметил под глазами у нее серые круги и в бледных губах, что называется, ни кровинки.
Почему у драконниц такая слабая регенерация? Все как у людей… кроме магии. Хрупкая… Я поспешил прогнать нелепое оцепенение и, привычно прищурившись, шутливо проговорил:
— Как ты вовремя, я уже подумывал самому идти на кухню и нести пирожные тебе…
— Правда? — обрадовалась чистосердечная Айонель. — А то я все время чувствую себя виноватой, что навязываюсь вам и отвлекаю от дел.
— Правда… иногда мне кажется, что без твоей улыбки на ночь я просто не усну, — пошутил я, а потом задумался, сколько в это шутке правды. Последние недели все так и было!
— Какой вы галантный, — рассмеялась моя ученица, устанавливая поднос на стол.
— Да, но еще и любопытный…Так что случилось на берегу? — Вспоминая, какой я нашел ее на дне моря, стиснул кулаки, едва сдерживая гнев и раздражение!
Драконница смутилась, пряча черные локоны у уха.
— Я забыла, что родители предупреждали меня насчет этих скал. Ну, абсолютно выпало из памяти, что это место называют «Шатающиеся вершины»… Честно. В общем, взбаламутив воду, я, видимо, раскачала каменные макушки… Они обрушились на меня. Но меня спас… кто-то. Или мне это привиделось. Сама не знаю.
— Что именно привиделось? Скалы или незнакомец? — Я заставил себя усмехнуться. Гнев отступил, хотя в горле так и остался комок, делая голос сдавленным и приглушенным.
Она криво усмехнулась.
— Нет, скалы на мне точно были. Да и этот незнакомец мне знаком, даже слишком! В общем, я вся в сомнениях… так и не поняла, что произошло, — устало улыбнулась она, в задумчивости разливая чай по чашкам.
Но дальнейший разговор зашел в тупик, видимо, драконница так и не отошла от пережитого. Я же, пытаясь обуздать эмоции, сосредоточился на себе.
