Вернувшись в свою комнату, бодрый и довольный Максим почувствовал, что разгореченное тело просит активных физических нагрузок.

- Может девочку на ночь взять? - мелькнула в голове шальная мысль, - Нет, не то!

Одевшись в майку и джинсы, поверх которых он накинул черную кожаную куртку, Максим вышел из квартиры с уверенной походкой. Не останавливаясь у лифтов, он быстро спустился по лестнице.

«Поворачивай оглобли к "Золотому льву", я уже в пути», — отправил он сообщение Матвею, как только сел в машину.

За пятнадцать минут до назначенного времени Максим, предупредив швейцара о том, что ждет человека, поднялся в ВИП-комнату, расположенную над танцполом. С интересом он стал наблюдать за разноцветной массой людей, колышущейся под музыку.

— Молодежь! — прошептал он с неожиданной завистью. В их возрасте ему приходилось заниматься совсем другими делами. Как жаль!

Вскоре появился немного осунувшийся Тихий. Они быстро выпили по кружке пива и заказали плотный ужин.

— Давай, рассказывай, — обратился Максим к своему верному товарищу. — Что там нарыли наши пинкертоны?

Тихий допил остатки пенного напитка, вытер рот тыльной стороной ладони и, не спеша, начал:

— Движуха началась конкретная, брат. Конопля, гнида, как обычно, ищет слабые места — семьи и родственников. Особое внимание уделили Вадику, как ты и предполагал, но обломались. По разговорам я понял, что Кардиналу кто-то стучит из бизнес-центра, причем не простые работяги, а люди, приближенные к руководству и обладающие полной информацией. Есть какие-нибудь предположения?

— Это точно? — заинтересовался Максим.

— Стопудово! — подтвердил Тихий. — Кардинал сам растрепал своей братве по пьяни, что жирного бобика в огороде Шаха зацепил, и теперь в курсе, что, где и когда.

— Хм, предположения, конечно, имеются, — задумался Максим. — Но их человеку не предъявишь, только спугнешь. Надо бы присмотреться.

— Ты только быстрей присматривайся, а то как бы не опоздать.

Максим кивнул, а затем, остро взглянув на Тихого, поинтересовался:

— Есть еще что-нибудь?

— Есть, брат, но пока это только слухи, — неуверенно произнес здоровяк.

— Излагай, сейчас каждый слух может пригодиться, — подбодрил его Максим.

— Говорят, Кардинал послал Коноплю нахер! — пожал плечами Тихий. — Я думаю, брешут.

— Может такое быть, я бы не удивился, — хмыкнул Максим. — Он еще не все мозги пропил, хотя частенько конкретно стегает. Что еще?

— Возле Конопли видели Ловкача, — хмуро произнес Тихий. — А тот парень серьезный, вату катать не будет.

— Как и работать даром, — скептически хмыкнул Максим. — Где этот урод столько денег возьмет? Ловкач без предоплаты не работает, он уже давно не верит в сказки, типа «завтра купим».

— Это все знают, — не согласился с ним Матвей. — Значит, и Семка знает. А если знает, у него есть какие-то варианты, которые устроили Ловкача, раз они вместе трутся. Поэтому закипеть может в любой момент.

Максим серьезно задумался, соглашаясь с выводами своего товарища. Ловкач — противник серьезный, они всегда старались поладить, избегая конфликтов, но у Семки была просто невероятная способность подписывать вроде бы адекватных людей на различные блудняки.

— Какие еще у нас есть слабые места? — задумчиво произнес Максим и пояснил: — Я имею в виду родственников или близких. Ловкач — это не придурок, как Кардинал. Если что-то есть, он обязательно найдет.

— Ты же знаешь, что мы чистые, как младенцы, — пожал плечами Матвей. — Ни родных, ни близких, ни детей, ни подружек...

— А уборщица? — неожиданно прищурился Максим.

— Причем здесь Антонина? — удивленно вылупился на своего друга Матвей. — Она, конечно, не совсем посторонняя, но и не родня, в натуре.

— Ну-ну, — хмыкнул Максим. — Ты за всех так хлопочешь, чтобы взяли на работу?

— Об этом, кроме меня и тебя, никто не знает, верно? — напрягся Тихий.

— А ты уверен, что она сама никому не ляпнет, мол, я такая важная, меня по блату взяли? Как тебе такой расклад?

— Нет, — уверенно ответил Тихий. — Тонька — могила. И вообще по офису ходит слух, что директор специально взял на работу дурочку, чтобы не выведала никаких секретов.

— Это хорошо, — задумчиво ответил Максим, но тревога в душе только усиливалась. Он понимал, что даже малейшая утечка информации может обернуться серьезными последствиями.

— Ладно, — сказал он, поднимая кружку с пивом. — Давай выпьем за то, чтобы все оставалось под контролем.

Они чокнулись и сделали глоток...

Майя выскочила из метро на душную, прогретую летним солнцем улицу. Взглянув в навигатор, она направилась к стоянке такси. Усевшись в салон, приятно охлажденный кондиционером, назвала адрес медицинского учреждения и удивилась реакции водителя. Тот принялся рассказывать, сколько важных людей он туда отвозил.

"Обычно важные люди ездят на собственном транспорте..." – подумала Майя. Но говорливый водитель пояснил, что этот реабилитационный центр посещают много иногородних военных, восстанавливающихся после ранений, контузий и других последствий службы.

– Вы случайно не воевали? – улыбнулся он Майе, молчавшей всю дорогу.

– Нет, когда бы я успела? Мне всего двадцать лет, – охотно отозвалась девушка, а потом тихо добавила: – У меня папа был военным и тоже ездил по всему миру.

– Был? – этот вопрос задел ее за живое.

– Да, был, – нехотя подтвердила она. – Его убили где-то в Африке. Давно уже, много лет прошло, я его практически не помню.

– Соболезную, – погрустнел таксист. – Но похоронили-то на Родине?

– Да, в Дубне, – вяло продолжила беседу Майя. – Мы родом оттуда. Там все родственники по папе живут. А мама у меня с юга.

– Ты на могиле отца часто бываешь? – неожиданно спросил мужчина.

Девушка долго молчала, но потом все же ответила:

– Я не верю, что он умер. Не верю и все! Я на похоронах не была. Бабушка рассказывала, что гроб был закрытым. Никто папу мертвым не видел. Лично для меня он до сих пор живой!

До самого конца поездки в машине стояла тишина, каждый погрузился в собственные мысли и воспоминания. Когда они остановились и девушка расплатилась, водитель неожиданно сказал:

– Ты съезди на могилку, красавица. Глядишь, и какие-нибудь ответы найдешь на свои вопросы.

Майя поблагодарила его за совет и направилась к высокому крыльцу.

– Я на месте, – позвонила она по номеру телефона, который ей дал таинственный специалист по правильному дыханию. – Подхожу к центральному входу, куда дальше?

– Вы, как я понимаю, подъехали к лечебным корпусам, а вам надо в отделение финальной реабилитации. Пройдите, пожалуйста, в фойе, там на стене висит карта учреждения. Там, внизу справа, увидите комплекс соединенных зданий – это то, что вам нужно. Как подойдете, позвоните, вас встретят.

Майя недовольно фыркнула, но послушно следовала инструкциям. Через пятнадцать минут она остановилась перед стеклянными дверями с золотистой табличкой с гербом России и надписью: "Отделение финальной реабилитации".

Она достала телефон, но позвонить не успела. Двери открылись, и ей навстречу вышел бородатый мужчина в медицинском костюме.

– Это вы Супруненко Майя Евгеньевна? – поинтересовался он, смешно шевеля кустистыми бровями.

Не дожидаясь ответа, он бесцеремонно подхватил ее под локоток и потащил внутрь.

– Ну что же вы, голубушка, так долго? У нас тут все по секундам расписано.

Ничего не понимающая Майя поддалась напору медика и послушно засеменила за бородачом. Они прошли в необычное, стеклянное помещение, где пациентку передали из рук в руки двум девушкам, которые бодро начали ее переодевать, обсуждая нюансы своей работы.

– Кровь потом у нее возьмем, сначала тесты на физические нагрузки и вестибулярный аппарат.

Майя почувствовала легкое головокружение от резкой смены обстановки и от того, что ее так бесцеремонно куда-то ведут. Она попыталась вырваться, но руки девушек были сильными и ловкими.