Вновь пришлось наполнять ванну и, наконец, до отвала напоить бедных животин. Когда я со стоном опустился на кошму, сил у меня не осталось. Руки и ноги просто отваливались. Несколько глотков пахнущей свежестью воды из фляжки позволили немного оклематься.
Стоило только смежить веки и задремать, как мой отдых прервали:
– Я вижу, ты позаботился о своих животных. Это хорошо. Но больше воды в караване нет. Что планируешь дальше делать?
Я сощурился от бьющего в глаза света.
– У меня есть небольшой запас. Должно хватить до Крак ан Нираана…
– Так ты идешь в Замок Пламени? Я вначале подумал, что твой путь лежит в Хафайю. Прочь от творящихся тут ужасов. Кто ты? И какое дело у тебя к Красным волшебникам?
Я нахмурился от такой беспардонности, заметив:
– Вежливые люди представляются первыми!
Незнакомец усмехнулся:
– Так то люди, а я полуэльф. Но будь по-твоему. Меня зовут Леосин, и нам по пути. Твоя очередь.
– Мар, я ученик Джамала аль-Йинданниму. По крайней мере, должен им стать, когда вернусь.
– И что же дает тебе уверенность, что такой могучий маг возьмет тебя в ученики?
– А это, Леосин, секрет. Можешь спросить у него самого, когда прибудем.
Полуэльф покачал головой.
– С этим есть трудности. Посмотри на восток.
Вдалеке виднелась какая-то тень.
Линза сформировалась мгновенно, но я никак не мог понять, что это за темная полоса на горизонте, пока Леосин не сказал:
– Неплохое использование Безмолвного образа. Знаешь, что там виднеется? Большая часть нежити боится солнца, поэтому они закрываются таким облаком.
У меня встала дыбом несуществующая шерсть на спине, и я воскликнул:
– Оно же во весь горизонт!
– Именно, юноша. Немертвые окружили Замок Пламени. И судя по тому, что облако не рассеивается, Красные волшебники не могут его перебороть. По округе шныряют разведчики нежити. Обычно это стая поднятых животных, как правило, некрупных, во главе с какой-нибудь более продвинутой тварью с неким подобием разума.
У меня пересохло в горле и пришлось сделать глоток, чтобы произнести следующую фразу:
– Четыре! Четыре Красных волшебника. Помимо коменданта, еще трое прибыли на праздник…
Леосин изменился в лице:
– Четверо! Тогда они должны сдуть эти тучи! Разве что… Лич! Они прислали сюда лича! Слушай, парень, как бы я ни относился к тэйцам, нельзя позволить, чтобы нежить победила!
– Но что мы можем сделать против такой силы?
Полуэльф рваной походкой прошелся туда-сюда.
Наконец, он решительно повернулся ко мне и заявил:
– Парень, я умею чувствовать людей. Зла в тебе нет, поэтому вынужден положиться на тебя. Я могу помочь. Но вначале нам надо прорваться в крепость. Сделать это мы сможем, только если у меня будут силы. Я потратил почти всю ци, пока добирался сюда. Чтобы ее восстановить, нужна глубокая медитация, в которой я буду полностью беззащитен. Она займет часов восемь, не меньше. А солнце зайдет часа через три.
Лосин указал рукой на перевал.
– Надо подняться повыше, я приметил неплохое место, где скалы образуют чашу. Там можно укрыться вместе с животными. Скажи, раз ты преодолел такой путь, то у тебя наверняка есть способы справляться с опасностями пустыни. Ты сможешь отбиться от стаи нежити?
Я задумчиво почесал затылок:
– Если их будет не очень много, то, наверно, смогу. Хотя они же будут нападать ночью! Это осложняет дело. В темноте меня порвут.
– У меня есть очки, дарующие зрение в темноте. Они позволяют видеть метров на тридцать. Этого должно хватить.
– Думаю, с мелочью я справлюсь, но против тварей посерьезнее шансов у меня нет.
Леосин раскрыл небольшой кошель на поясе и засунул в него руку. Целиком. Видимо, сумки с расширенным пространством не такая уж и редкость. Немного покопавшись, он протянул мне горсть предметов.
– Вот. Очками, думаю, умеешь пользоваться. Это бутыли со святой водой. Простую дохлятину уничтожит, а тварей посерьезнее сильно ослабит. Еще я дам тебе амулет. Если поймешь, что не справляешься, то просто раздави его. Меня тут же выкинет из медитации, и я смогу тебе помочь. Однако делать это крайне нежелательно. Такой резкий выход сильно уменьшит мою ци.
На таких условиях можно и попробовать. Тем более в одиночку мои шансы прорваться в Замок Пламени равны нулю.
– Давай попробуем! Всё равно до заката мы достаточно далеко не уйдем.
Утолившие жажду верблюды уже вполне бодро поднялись на перевал. Не прошло и часа, как мы оказались в запримеченном Леосином закутке. На небольшой площадке еле хватало места для верблюдов. Полуэльфу пришлось медитировать прямо на поклаже, но его это не смущало. Главное – единственный проход, через который кораблям пустыни пришлось протискиваться по одному, будет удобно оборонять.
Пока мой новый спутник занимался своими делами, я заметил небольшой карниз над проходом. Забраться туда сложновато, но тут мне на помощь пришел жезл. Схема незамысловатая. Поднять артефакт над головой, зафиксировать, подтянуться, закрепиться на скале, затем повторить. Тут-то я и проклял тот неудачный эффект на увеличение веса, возникший при улучшении жезла.
Наконец, я забрался на нужный карниз. Увы, стрелковая позиция тут не получится. Однако подъём всё равно полезен. Во-первых, я сверху смог убедиться, что враг не сможет никак миновать проход. Во-вторых, на краю неустойчиво разлегся здоровенный булыжник. На секунду в моей голове промелькнула картина, как я сталкиваю его на врага, но затем я всё же отказался от этой мысли. Вместо этого я сразу скинул его. Он почти перекрыл проход.
По окрестностям валялось немало камней, что позволило мне за оставшиеся пару часов светлого времени устроить неплохой бруствер метра два высотой. Большего сделать я уже не успевал. Да и сил осталось немного. Надо хоть чуток отдохнуть перед ночью. Хорошо хоть жара спала, но жар от нагревшегося за день камня всё равно душил.
Ночь наступила резко. Еще секунду назад вокруг были сумерки, и вот всё укутала почти беспроглядная тьма. Я натянул очки, которые тут же довольно четко обрисовали контуры рельефа. Картинка получалась серая, на которой нужно заставлять себя фокусироваться, но видно неплохо, пусть и недалеко. За пределами чувствительности артефакта всё сливалось в бесформенную хмарь. Я разлегся на бруствере, подложив под тело кошму.
Если зрение не могло помочь со своевременным обнаружением врага, вся надежда оставалась на слух. Пару часов всё было тихо, и мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы не уснуть. Но первый же еле слышный шорох придал мощнейший заряд бодрости.
Какая-то мелкая зверушка копошилась в основании бруствера. И всё бы хорошо, да только подъём к нашему укреплению так прожаривался солнцем, что на нём ни кустика, ни травинки, которые могли бы заинтересовать животное.
Сквозь очки внизу четко виднелся силуэт ящерицы размером с овчарку.
Чпок!
Болт пробил голову тварюшки. Вот только вместо предсмертных судорог она яростно зашипела и начала кататься по земле в тщетных попытках вытащить посеребрённый снаряд. Я потратил пару десятков секунд, чтобы взвести тетиву и перезарядить арбалет, не отводя взгляда от врага. Наверно, минуту продолжалась агония нежити, что для меня плохой знак. По рассказам бывалых воинов, ходячие мертвецы должны упокоиться за пяток секунд.
Видимо, воссозданные жезлом снаряды хоть и обладали эффектом серебра, но действовали слабее и дольше. А значит, если я сразу после выстрела отменю трансформацию, то вражина может быстро оклематься, когда снаряд растворится.
Несколько минут я прислушивался к темноте, пытаясь обнаружить сородичей убитой твари. Мертвая тишина не внушала доверия, заставляя поджилки подрагивать. Но, стиснув зубы, я заставил себя спуститься. Опасливо подкрался к ней со стороны хвоста и для проверки рубанул верным томагавком. Похоже, она упокоилась надежно. Осмотр твари не порадовал. Это точно нежить, на что явно указывали пустые глазницы обтянутого иссохшей кожей черепа. Увы, болт оказался безнадежно испорчен.
